– Какое же алиби имеет Баффин? – спросил я.
– Показания Мортона Брентвуда. Когда официантка нашла труп, они вместе находились в кабинете Баффина. Их разговор начался по крайней мере за десять минут до того, как Калверт вошел в кабину.
– Понятно, – сказал я.
– У этого Брентвуда есть враги, которые стараются сейчас вывести на чистую воду некоторые его делишки. Они утверждают, что в ночь с пятого на шестое он организовал в Сан-Франциско встречу с некоторыми людьми, на которой уговаривал их внести деньги, чтобы образовать фонд для подкупа должностных лиц, которые должны будут провести какие-то выгодные для собравшихся законы. В этом, конечно, нет ничего необычного. Но дело резко меняется, если вместо слова «уговаривал» поставить слово «заставлял» вносить деньги для подкупа.
– Значит, Брентвуд приехал сюда, чтобы узнать у Баффина, будет ли тот до конца отрицать, что ездил на это совещание в Сан-Франциско?
Селлерс поправил меня:
– Брентвуд приехал сюда, чтобы добыть доказательства того, что Баффин в ту ночь находился в нашем городе, а не в Сан-Франциско. Конечно, Баффин тоже не горит желанием рассказать, где он был и чем занимался в ту ночь. Но Брентвуд боится, что Баффин может пойти на это, если посчитает выгодным раскрыть карты.
– И я замешан в эту грязную историю? – спросил я.
– И ты замешан в эту грязную историю, – подтвердил Селлерс, ожидая, что я скажу еще.
Но я молчал. Тогда заговорил он:
– Ну, так где находятся фотографии?
– Они спрятаны в надежном месте, – ответил я честно.
– Баффин требует, чтобы ты отдал их ему.
– Баффин не является моим клиентом. Мне было поручено выкупить эти фотографии у шантажиста, чтобы передать их другому лицу, а не Баффину.
– Ладно, – сказал Селлерс. – В таком случае мы хотим иметь их у себя в полиции. Это – вещественные доказательства.
– Каким образом эти фотографии могут рассматриваться как вещественные доказательства?
– Фотографии показывают, что Калверт был шантажистом.
– Вы это и без того знаете.
– Шустрик, – угрожающе сказал Селлерс, – мы здесь не для того, чтобы валять дурака и играть словами. Если ты хочешь выпутаться из этой истории, у тебя еще есть шанс. Смотри не упусти его.
– А если упущу?
Селлерс осклабился:
– Мы сейчас не будем тебя арестовывать. Пока еще не будем. Но мы предадим гласности тот факт, что на опознании, проведенном по всем правилам, ты был опознан как человек, который выходил из кабины номер тринадцать незадолго до того, как там было обнаружено мертвое тело, двумя свидетелями.
– Какие наблюдательные свидетели! – сказал я. – Между прочим, вы случайно не спросили их о том, не видели ли они, как сержант Селлерс во время нашего обеда в ресторане прикладывался к рюмке? Может быть, они видели, как он ушел из ресторана только после того, как официантка вместе с подносом упала от страха на пол?
Лицо Селлерса налилось кровью.
– Ты нахальный ублюдок! Я могу…
– Спокойно, Фрэнк, – перебил его Джил Адамс. – Не забывай, что этот парень уже разоблачен при опознании.
– Хорошенькое опознание! – сказал я. – Я стоял в ряду людей, которые не имели со мной ни малейшего сходства.
– А мы считаем, что это было замечательное опознание, устроенное по всем правилам, – ухмыляясь, сказал Селлерс. – Люди, среди которых мы показывали тебя свидетелям, были того же возраста, телосложения и внешнего вида, что и ты.
– Липа, – сказал я. – Двое из них стояли в арестантской форме, двое других были полицейскими огромного роста.
– Ты можешь назвать их фамилии? – все еще ухмыляясь, спросил Селлерс.
– Черт возьми! Откуда я могу знать их фамилии?
– Тогда где у тебя доказательства твоих слов, Шустрик? Это только пустые уловки подозреваемого… На самом деле опознание проводилось объективно и беспристрастно. Не так ли, Джил?
– Точно, – поддержал его Адамс. – Опознание было проведено в лучшем виде. Конечно, у нас не было слишком много времени на подготовку. Но главное в том, что мистер Лэм присутствовал в комнате для опознания и обе девочки сразу же узнали его.
– Вторая девочка узнала меня после того, как услышала, что меня узнала первая, – улыбнулся я.
– Я полагаю, она ничего не слышала, – сказал Селлерс. – Разговор шел на приглушенных тонах. Но в общем-то это не имеет никакого значения.
– Что вы собираетесь делать со мной дальше? – спросил я.
– Сейчас вы очень заняты какой-то важной работой по агентству? – спросил Адамс.
– Точно.
– Ваша компаньонка сообщила нам, что хочет срочно видеть вас.
– Я несколько раз пытался связаться с ней.
– Попробуй еще раз, – со значением сказал Селлерс.
– Вы не задерживаете меня?
– Конечно, нет, черт возьми. Мы только проводим расследование и в его ходе допросили тебя. Теперь ты свободен как ветер. Но когда у нас в руках окажутся против тебя новые улики, мы побеспокоим тебя снова. И если эти новые улики будут немного весомее, чем те, что мы уже имеем, ты окажешься в кутузке.
– Вы надеетесь раздобыть против меня новые улики?
– О, мы в этом уверены, – заулыбался радостно Селлерс. – Мы раздобудем множество прекрасных улик. По существу, их у нас уже и сейчас вполне достаточно. Но ты ведь знаешь, что мы всегда стараемся действовать абсолютно беспристрастно. Нам нужна полная уверенность в виновности подозреваемого. Любое сомнение мы всегда толкуем в пользу обвиняемого…
– Значит, я могу отправляться по своим делам? – еще раз спросил я.
– Конечно, конечно… – сказал Селлерс.
– Только при этом советуем вам еще раз хорошо обо всем подумать, – добавил Адамс. – Мы считаем вас неглупым парнем.
– О чем подумать?
– Обо всем.
Адамс встал со своего места, подошел к двери и отпер ее.
Я вышел из комнаты.
Из полицейского управления я сразу отправился в свое агентство.
Когда Элси увидела меня живым и невредимым, у нее затряслись губы.
– Боже мой, Дональд! – воскликнула она.
– Что случилось, Элси? – спросил я как ни в чем не бывало. – Почему ты задержалась на работе так поздно?
– Я думала, ты… Ну, ты знаешь… Что ты в полиции…
– Элси, – сказал я ласково и терпеливо, как обычно разговаривают с любимым ребенком. – Я ведь говорил тебе, что я не скрываюсь от правосудия. Просто я очень занят расследованием одного сложного дела.
– Да, ты мне говорил это. Говорил…
– А разве я когда-нибудь врал тебе?
– Я и не думала, что ты мне врешь. Но я знала, что ты стараешься оградить меня от неприятностей, связанных с уголовщиной. Или что-то вроде этого. А может быть, ты разговаривал со мной так, чтобы меня не обвинили в попытке помочь тебе скрыться от правосудия.
– Выкинь все это из головы, Элси, – успокаивающе сказал я. – Берта меня разыскивала?
– Это слишком слабо сказано.
– Она сейчас здесь?
– У себя в кабинете.
– О’кей. Пойду узнаю, что она хочет сказать мне.
Я пошел в кабинет моей компаньонки.
В ее глазах при виде меня появился огонь враждебности.
– Какого черта ты исчез?
– Я работал.
– Мне необходимо было срочно поговорить с тобой.
– Я тоже хотел этого, но никак не получалось. То я не заставал вас на месте, то подводила телефонная связь…
– Ну ты, кажется, не очень-то старался.
– Ладно, – сказал я покладисто. – Но теперь я здесь. Так где пожар?
– Фрэнк Селлерс хочет срочно тебя видеть, – сказала она.
– О, наш старый добрый друг Фрэнк! Но мы уже виделись с ним.
Она сразу смягчилась:
– Ну и как теперь?
– Все в порядке.
– Значит, все устроилось?
– Что устроилось?
– Селлерс хотел встретиться с тобой раньше, чем ты успеешь что-нибудь натворить.
– Но я не собирался ничего вытворять.
– Замечательно, Дональд! – воскликнула она с радостью. – Честно говоря, я боялась, что мы не можем полностью на тебя положиться.
– Что вы имеете в виду, говоря «мы»?
– Ну ты знаешь… иногда тебя одолевают старомодные идеи честности, морали…
– А что говорят нам современные идеи честности и морали?
– Не будь таким саркастичным, Дональд!
– Я просто спрашиваю.
– Мы отказались от лицемерия и ханжества, – начала объяснять Берта. – Мы стали практичными. Современные представления о морали состоят в том, что мы живем в мире конкуренции. Чтобы выжить в этих условиях, мы должны побеждать своих противников.
– Любыми способами? Ложью, обманом, предательством? К чему это может привести?
– Фу-ты, дьявол! – закипела Берта. – Не будь таким диким занудой, Дональд!
– Я только хочу понять, как вы представляете себе мое будущее.
– Ты лучше сам как следует позаботься о нем.
– И что мне нужно для этого сделать?
– Для этого нам с тобой нужно на сто процентов поддерживать Фрэнка Селлерса.
– В чем?
– В его версии относительно того, что происходило в ресторане.
– Какова же его версия? – спросил я.
– Ты ее знаешь. Он принял наше предложение пообедать в ресторане «Баффинс Грилл» потому, что мы собирались обсудить с ним некоторые деловые вопросы. В полицейском управлении было известно, что он находится в ресторане, и Джил Адамс держал с ним связь. Адамс через тебя передал ему, что он должен немедленно приехать в управление. Фрэнк сразу ушел. Еще до того, как началась суматоха. За обедом мы с тобой пили спиртное. Но он не пил ни грамма.
