ГЛАВА XIV
СОБРАНИЕ «СЕМИ ЦИФЕРБЛАТОВ»
Хорошо бы поскорее миновать те четыре часа, в течение которых длились муки Юлы. Сидеть, скорчившись, как она убедилась, было исключительно неудобно. Между тем она рассудила, что сборище, если только оно состоится, должно начаться, когда работа клуба будет в полном разгаре, то есть, наверное, между полуночью и двумя часами ночи.
Ей казалось, что было уже не меньше шести утра, когда до ее ушей донесся долгожданный звук — кто-то открывал дверь.
В ту же минуту вспыхнул электрический свет. Гул голосов, прорвавшийся к ней на одну-две минуты и напомнивший отдаленный шум морских волн, внезапно стих, и Юла услышала, что дверь запирают на задвижку. Было ясно, что кто-то вошел сюда из соседнего игорного зала, и Юла оценила звуконепроницаемость двери, соединяющей эти два помещения.
В следующую минуту вошедший попал в поле ее зрения — оно, естественно, было довольно ограниченным, но тем не менее просверленное отверстие выполнило возложенную на него задачу. Юла увидела широкоплечего, очень сильного на вид мужчину с длинной черной бородой. Она вспомнила, что накануне вечером он сидел за одним из столов, где играли в баккара.
Значит, это и есть тот загадочный русский джентльмен, о котором говорил Альфред, — владелец клуба, зловещий мистер Мосгоровски. Сердце Юлы учащенно забилось от волнения. Она так мало походила на своего отца, что, невзирая даже на крайне неудобную позу, в эту минуту просто ликовала.
Некоторое время русский стоял у стола, поглаживая бороду. Потом достал из кармана часы и посмотрел, сколько времени. Кивнув головой, словно был чем-то удовлетворен, он снова сунул руку в карман и что-то вытащил, но что Юла не смогла рассмотреть, так как бородач передвинулся и его не стало видно.
Когда она увидела его снова, она чуть не вскрикнула от удивления.
Теперь его лицо было закрыто маской, и маской необычной. Она не прилегала к лицу. Это был просто кусок ткани, напоминающий занавеску, в которой были сделаны прорези для глаз. Маска была круглая с нарисованным на ней циферблатом, и стрелки показывали шесть часов.
— Семь циферблатов! — прошептала Юла.
И тут она услышала новый звук — в дверь тихо постучали семь раз.
Мосгоровски поспешил туда, где, как знала Юла, стоял второй шкаф. Она услышала резкий щелчок, затем приветствия на чужом языке.
Вскоре она увидела вновь пришедших. Оба они тоже были в масках с нарисованными на них циферблатами, но стрелки у всех занимали разное положение — у одного четыре, у другого пять часов. Оба были в смокингах, но выглядели по-разному. Один — элегантный стройный молодой человек в прекрасно скроенном костюме двигался с грацией, присущей скорее иностранцам, чем англичанам. Второй был худой и жилистый. Костюм на нем сидел хорошо, но не более того, а о его национальности Юла догадалась до того, как услышала его голос:
— Я вижу, мы первыми прибыли на наше маленькое собрание.
Голос был густой, приятный, с легким американским акцентом и с намеком на ирландское происхождение говорившего.
Элегантный молодой человек ответил на хорошем, но несколько высокопарном английском:
— У меня возникли определенные затруднения, сегодня ночью мне сложно было уйти. Обстоятельства не всегда складываются благоприятно. А я, в отличие от нашего Номера Четыре, сам себе не хозяин.
Юла старалась догадаться, какой он национальности. Пока он не заговорил, она думала, что он француз, но акцент у него был совсем не французский. Он вполне мог быть австрийцем, венгром, а то и русским.
Американец перешел на другую сторону стола, и Юла услышала, что он выдвинул стул.
— С Номером Первым нам очень повезло, — сказал он. — Поздравляю, что вы решились на такой риск.
Номер Пять пожал плечами:
— Если не рисковать… — Он не стал заканчивать фразу.
В дверь снова постучали семь раз, и Мосгоровски пошел открывать.
Какое-то время Юле не удавалось ничего разглядеть, вся комната была вне поля ее зрения, но потом она услышала голос бородатого русского:
— Ну что, начнем?
Он обошел вокруг стола и занял место возле стула, стоявшего во главе. Таким образом, он сидел лицом к шкафу, где пряталась Юла. Элегантный Номер Пять занял место рядом с ним. Следующего стула Юле видно не было, но Номер Четыре — американец — проходя к нему, очутился у нее перед глазами.
У ближайшей к ней стороны стола Юла видела только два стула, и пока она силилась все рассмотреть, чья-то рука перевернула второй — средний стул. Потом очень быстро кто-то из вновь пришедших промелькнул мимо шкафа и занял место напротив Мосгоровски. Место это находилось прямо перед Юлой, и глаза ее с изумлением вперились в поразительно красивую спину женщины, одетой в сильно декольтированное платье.
Женщина заговорила первая. Голос был мелодичный, с чарующими низкими нотами, говорила женщина с иностранным акцентом. Она повернула голову к пустому креслу во главе стола.
— Итак, Номер Семь и сегодня не появился, — проговорила она. — Скажите, друзья, а когда-нибудь мы вообще его увидим?
— Здорово сказано, — одобрил американец, — правильно! А если говорить о Номере Семь, то я начинаю думать, что такового просто нет.
— Так думать я вам не советую, — спокойно сказал русский.
Наступило молчание. «Довольно зловещее», — подумала Юла.
Она как завороженная всматривалась в красивую спину сидящей прямо перед ней женщины. Под правой лопаткой она заметила маленькую черную родинку, подчеркивающую белизну кожи. Юла подумала, что наконец воочию видит «прекрасную авантюристку», о каких столько читала. Она нисколько не сомневалась, что эта женщина и собой хороша, и представляла себе ее лицо — смуглое славянское лицо с горящими страстью глазами.
Голос русского, который явно вел себя, как руководитель этой церемонии, вернул Юлу к действительности:
— Не перейти ли нам к делу? Сначала вспомним нашего отсутствующего товарища Номер Два!
Он сделал странный жест рукой в сторону перевернутого стула, рядом с которым сидела женщина, и все присутствующие повторили этот жест, повернувшись к незанятому месту.
— Хотелось бы мне, чтобы Номер Два сегодня был с нами, — продолжал русский. — Нам предстоит много потрудиться. Возникли непредвиденные осложнения.
— Вы получили его отчет? — спросил американец.
— Пока от него ничего нет. — Наступило молчание. — Меня это удивляет.
— Вы не думаете, что посланное им сообщение могло затеряться?
— Такая возможность существует.
— Другими словами, — тихо сказал Номер Пять, — нам грозит опасность.
Он произнес это слово мягко, но со значением.
Русский выразительно кивнул:
— Да, опасность есть. Слишком много о нас, об этом месте становится известно. По моим данным, нас подозревают уже несколько человек. — И добавил холодно: — Их надо заставить замолчать.
Юла почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок. Если ее найдут, ее тоже заставят замолчать? Но тут она услышала следующую фразу, которая заставила ее насторожиться:
— Итак, насчет Чимниза ничего не прояснилось?
Мосгоровски покачал головой:
— Ничего.
Вдруг Номер Пять наклонился над столом:
— Я согласен с Анной — где наш президент? Где Номер Семь? Тот, кто создал наше общество? Почему мы никогда его не видим?
— У Номера Семь, — ответил русский, — свои методы работы.
— Вы всегда это говорите.
— И скажу больше, — ответил Мосгоровски, — мне жаль того или ту, кто пойдет против него.
Снова наступило неловкое молчание.
— Давайте перейдем к делу, — спокойно предложил Мосгоровски. — Номер Три, у вас есть план Вивернского Аббатства?
Юла навострила уши. До сих пор она не видела Номера Три и не слышала его голоса. Теперь, когда этот низкий, любезный голос прозвучал, она безошибочно определила: это говорил хорошо воспитанный англичанин, не утруждающий себя, чтобы отчетливо произносить слова:
— Он со мной, сэр.
На столе появились какие-то бумаги. Все наклонились над ними. Мосгоровски снова поднял голову:
— А список гостей?
— Вот.
Русский прочел его:
— Сэр Стенли Дигби. Мистер Теренс О’Рурк. Сэр Освальд Кут и леди Кут. Мистер Бейтмен. Графиня Анна Радцки. Миссис Макатта. Мистер Джеймс Тесиджи.
Он помолчал, потом резко спросил:
— Кто это, мистер Джеймс Тесиджи?
Американец рассмеялся:
— Я думаю, на этот счет беспокоиться не стоит. Обычный молодой балбес.
Русский продолжал читать:
— Герр Эберхард и мистер Эверсли. Это все.
«Разве? — прошептала про себя Юла. — А как насчет этой славной девушки — леди Эйлин Брент?»
— Да, похоже, беспокоиться нечего, — сказал Мосгоровски. Он посмотрел через стол. — Я полагаю, ни у кого нет сомнений в важности изобретения Эберхарда?
