Знаменитый врач неоднократно посматривал на Клер странным, очень странным взором. Казалось, он наблюдает за ней. Под его пристальным взглядом она чувствовала себя неловко. Ее руки непроизвольно вздрагивали. Она нервничала, страшно нервничала и была, возможно, испугана. Что ее напугало?
Отогнав непрошеные мысли, Дэмот прислушался к разговору за столом. Миссис Эверсли подвела известного ученого к близкой ему теме.
— Моя дорогая леди, — рассуждал он, — что такое безумие? Смею вас заверить, чем больше мы изучаем данное явление, тем труднее сформулировать его сущность. Всем нам свойственна определенная доля самообольщения, однако если человек начинает всерьез верить, что он — российский самодержец, его запирают на замок либо изолируют. Но к этой точке ведет долгая дорога. В каком месте данного пути мы возведем шлагбаум и скажем: «По эту сторону здравый рассудок, по ту — безумие»? Так невозможно. И вот что я вам скажу — если человек, страдающий манией, держит язык за зубами, то, по всей вероятности, мы никогда не сможем отличить его от нормального. Необыкновенная нормальность ненормальных людей — очень интересная тема.
Сэр Элингтон с удовлетворением отпил вина из бокала и с торжествующей улыбкой посмотрел на присутствующих.
— Я слышала, что они очень хитрые, — заметила миссис Эверсли. — Эти самые чокнутые.
— В высшей степени. А подавление человеком своей навязчивой идеи зачастую приводит к гибельным последствиям. Как свидетельствует психоанализ, любое подавление опасно. Человек, который имеет безобидный пунктик и культивирует его в открытую, редко переходит грань. Но мужчина, — он выдержал паузу, — или женщина, которые по всем внешним признакам абсолютно нормальны, и действительно могут представлять источник повышенной опасности для общества.
Сэр Элингтон обвел стол неторопливым взглядом и, дойдя до Клер, опустил глаза. Он отпил еще немного вина.
Дэмота охватил безотчетный страх. Неужели дядя имел в виду это? Неужели он намекал на это? Невероятно, но…
— И все из-за того, что человек подавляет свои инстинкты, — вздохнула миссис Эверсли. — Я вполне понимаю, что человек должен всегда стараться, ну, выразить свою индивидуальность. В противном случае возникает огромная опасность.
— Моя дорогая миссис Эверсли, — запротестовал врач. — Вы неправильно меня поняли. Причина беды заключается в физическом состоянии мозга, вызываемом иногда внешними факторами, например, ударом; иногда же, увы, врожденными.
— Наследственность — это так грустно, — неопределенно вздохнула леди. — Чахотка и все такое прочее.
— Туберкулез не является наследственным, — сухо возразил сэр Элингтон.
— Нет? Я всегда думала, что является. Но сумасшествие является! Как ужасно. А еще что?
— Подагра, — ответил сэр Элингтон с улыбкой. — И дальтонизм — весьма интересное заболевание. Мужчинам он передается напрямую, а у женщин существует в латентной форме. В итоге многие мужчины являются дальтониками, а для того, чтобы женщина стала дальтоником, необходимо наличие скрытого дальтонизма у ее матери и явной формы у отца — весьма необычайное сочетание. Это называется сексуально ограниченной наследственностью.
— Как интересно. Но с безумием мы имеем другую картину или нет?
— Безумие может передаваться в одинаковой степени как мужчинам, так и женщинам.
Клер стремительно встала, оттолкнув стул так резко, что он опрокинулся. Она сильно побледнела, и нервические движения ее пальцев стали очень заметны.
— Пожалуйста, не задерживайтесь тут надолго, — попросила она. — Миссис Томпсон должна появиться с минуты на минуту.
— Стаканчик портвейна, и я к вам присоединюсь, — заявил сэр Элингтон. — Посмотреть представление удивительной миссис Томпсон — для этого я и пришел, не так ли? Ха-ха! Хотя я не нуждаюсь в какой-либо приманке. — Он поклонился.
Клер слабо улыбнулась в знак признательности и вышла из комнаты, опершись на плечо миссис Эверсли.
— Боюсь, что я заболтал вас профессиональным разговором, — проговорил врач, усаживаясь на свое место. — Простите, приятель.
— Ничуть, — ответил Трент машинально.
Он выглядел напряженным и обеспокоенным. Дэмот впервые ощутил себя лишним в обществе друга. Между этими двумя людьми существовала тайна, которую не полагалось знать даже старому другу. И тем не менее, все это выглядело фантастическим и неправдоподобным. Какими фактами он располагал? Никакими, кроме нескольких мимолетных взглядов и отдельных признаков беспокойства, проявленного женщиной.
Они быстро допили вино и появились в гостиной как раз в тот момент, когда объявили о прибытии миссис Томпсон.
Медиумом оказалась полная средних лет женщина, безвкусно одетая в темно-красный бархат и обладающая громким вульгарным голосом.
— Надеюсь, я не опоздала, миссис Трент, — сказала она бодро. — Вы ведь назначили на девять, не так ли?
— Вы весьма пунктуальны, миссис Томпсон, — ответила Клер мелодичным, чуть хрипловатым тоном. — А вот и наша маленькая компания.
Дальнейших представлений не последовало, что, очевидно, входило в ритуал. Спиритка окинула присутствующих внимательным, проницательным взглядом.
— Надеюсь, мы получим хорошие результаты, — заметила она воодушевленно. — Вы не представляете, как я огорчаюсь, когда меня приглашают, а я не приношу, так сказать, удовлетворения. Меня это просто бесит. Но я думаю, сегодня вечером Широмако (мой японский духовный наставник) сможет выйти с нами на связь без особых помех. Я чувствую себя в отличной форме и даже не стала есть гренки с сыром, хотя обожаю их.
Дэмот слушал ее слова с любопытством и отвращением. Как все прозаично! Однако не ошибается ли он? В конце концов, все было естественно — способности медиумов, которые они себе приписывают, являются естественными способностями, только не до конца изученными. Великий хирург может беспокоиться о несварении желудка накануне сложной операции. Чем же миссис Томпсон хуже?
Стулья сдвинули в круг, лампы установили так, чтобы их можно было легко поднять или опустить. Дэмот отметил про себя, что дело обходилось без тестов, и, кроме того, сэр Элингтон не интересовался условиями предстоящего сеанса. Нет, затея с миссис Томпсон — всего лишь ширма. Сэр Элингтон находился здесь совсем по другой причине. Мать Клер, вспомнил Дэмот, умерла не в своем доме. Вокруг нее существовала какая-то тайна… Наследственное…
Усилием воли он заставил себя вернуться к происходящему в комнате.
Гости заняли свои места. Все лампы были включены, кроме маленького светильника с красным абажуром на дальнем столе.
Некоторое время царила тишина, в которой слышалось лишь тихое, ровное дыхание спиритки. Постепенно дыхание миссис Томпсон становилось более прерывистым. Вдруг (от неожиданности Дэмот едва не вскочил на ноги) из дальнего угла донесся громкий стук. Он повторился в противоположном конце комнаты. Последовало настоящее крещендо стуков. Затем они стихли, и внезапно раздался раскат язвительного смеха. Наступила тишина, прерванная голосом, совершенно не похожим на голос миссис Томпсон, пронзительным, с неестественными модуляциями.
— Я здесь, джентльмены, — возвестил голос. — Да, я здесь. Вы хотеть задавать мне вопросы?
— Кто вы? Широмако?
— Да. Широмако я. Я давно умирать. Я работаю. Я очень стасливые.
Последовали дальнейшие подробности жизни Широмако. Было очень скучно и неинтересно. Дэмоту в прошлом часто доводилось слышать подобное. Все оказывались счастливыми, очень счастливыми. Звучали сообщения от родственников, описания которых выглядели весьма расплывчатыми, а смысл сообщений звучал настолько туманно, что подходил практически к любому случаю жизни. Пожилая дама, являвшаяся матерью кого-то из присутствующих, выступила с пространной речью, сыпля банальностями, но подавая их так, словно изрекала оригинальные соображения.
— Теперь еще кто-то хотеть вступить в контакт, — объявил Широмако. — Очень важное сообщение для одного джентльмена.
Последовала пауза, после которой заговорил незнакомый голос, предварительно разразившись злобным демоническим смехом.
— Ха-ха! Ха-ха-ха! Лучше не ходите домой. Лучше не ходите домой. Послушайтесь моего совета.
— Кому адресованы ваши слова? — спросил Трент.
— Одному из вас троих. На его месте я не пошел бы домой. Опасность! Кровь! Не очень много крови — но достаточно. Нет, не ходите домой. — Голос стал затихать. — Не ходите домой!
Голос замолк. Дэмот почувствовал, как его бросило в жар. Он был убежден, что предупреждение предназначалось ему. Так или иначе, сегодня вечером его поджидала опасность.
Спиритка издала вздох, перешедший в стон. Она приходила в себя. Включили свет, и вскоре она выпрямилась на своем стуле, щуря глаза.
