Спиритка издала вздох, перешедший в стон. Она приходила в себя. Включили свет, и вскоре она выпрямилась на своем стуле, щуря глаза.
— Неплохо получилось, моя милая? Хочется надеяться.
— Очень хорошо, спасибо, миссис Томпсон.
— Благодаря Широмако, верно?
— Да, и другим тоже.
Миссис Томпсон зевнула.
— Я совершенно разбита. Абсолютно опустошена. Здорово выматывает. Что ж, я рада, что удалось. Я немножко боялась, что не получится — боялась, произойдет нечто неприятное. В вашей комнате я ощущаю какую-то странную атмосферу.
Она посмотрела по сторонам и зябко поежилась. — Не нравится мне это, — сказала она. — Может, среди вас были недавно внезапные смертные случаи?
— Что вы имеете в виду — среди нас?
— Близкие родственники или хорошие друзья? Нет? Если бы я хотела выразиться словами из мелодрамы, то сказала бы, что в воздухе витает дух смерти. Не обращайте внимания, я несу вздор. До свидания, миссис Трент. Я рада, что вы удовлетворены.
И миссис Томпсон в темно-красном бархатном платье покинула комнату.
— Надеюсь, вам было интересно, сэр Элингтон? — тихо спросила Клер.
— Чрезвычайно любопытный вечер, дорогая леди. Премного благодарен за предоставленную возможность. Позвольте пожелать вам спокойной ночи. Вы же все идете потанцевать, верно?
— А вы разве не с нами?
— Нет-нет. У меня есть правило ложиться не позднее половины двенадцатого. Спокойной ночи. Спокойной ночи, миссис Эверсли. Кстати, Дэмот, мне хотелось бы тебя на пару слов. Можешь пойти сейчас со мной? А потом присоединишься к компании в Графтон Гэллериз.
— Конечно, дядя. Увидимся в танцевальном зале, Трент.
По пути к Харли-стрит в течение короткой езды на машине дядя и племянник едва ли обменялись парой слов. Сэр Элингтон не стал долго извиняться за то, что вытащил Дэмота, заверив его, что задержит всего на несколько минут.
— Оставить тебе машину, мой мальчик? — спросил он, когда они оказались на тротуаре.
— Не беспокойтесь, дядя. Я возьму такси.
— Прекрасно. По возможности стараюсь не задерживать Чарльсона позже необходимого. Спокойной ночи, Чарльсон. Черт, куда же я подевал ключ?
Машина отъехала, а сэр Элингтон продолжал стоять на ступеньках, тщетно роясь в своих карманах.
— Наверное, оставил в другом пальто, — проговорил он наконец. — Нажми на звонок, пожалуйста. Джонсон, я думаю, еще не лег.
Невозмутимый Джонсон действительно открыл им дверь через несколько секунд.
— Забыл ключ дома, Джонсон, — объяснил сэр Элингтон. — Пожалуйста, принесите два виски с содовой в библиотеку.
— Хорошо, сэр Элингтон.
Врач прошел в библиотеку и включил свет. Затем жестом попросил Дэмота, вошедшего следом, закрыть за собой дверь.
— Я не задержу тебя надолго, Дэмот, хочу у тебя кое о чем спросить. Ответь, мне показалось или ты действительно испытываешь в некотором роде — нежные чувства, скажем так, к миссис Джек Трент?
К лицу Дэмота прилила кровь.
— Джек Трент — мой лучший друг.
— Прости, но ты не ответил. Полагаю, что мои взгляды на развод и подобные вещи кажутся тебе чересчур пуританскими, но я вынужден напомнить, что ты — единственный мой близкий родственник и наследник.
— О разводе не может быть и речи, — сердито возразил Дэмот.
— Конечно, не может, по причине, понятной мне лучше, чем, возможно, тебе. Пока я не могу ее сообщить, но хочу предупредить. Клер Трент — не для тебя.
Дэмот выдержал пристальный взгляд дяди.
— Я все понимаю и, позвольте заметить, лучше, чем вы, вероятно, думаете. Я знаю, почему вы присутствовали сегодня на обеде.
— Э? — Врач явно опешил. — Откуда тебе это известно?
— Считайте, что угадал, сэр. Ведь я прав, утверждая, что вы находились там из профессиональных соображений, не так ли?
Сэр Элингтон стал прохаживаться взад-вперед.
— Ты совершенно прав, Дэмот. Сам я, разумеется, не мог сказать тебе об этом, хотя, боюсь, что это скоро станет достоянием публики.
Сердце Дэмота сжалось.
— То есть вы… поставили диагноз?
— Да, в данной семье прослеживается безумие — по материнской линии. Печальный случай — очень печальный случай.
— Не могу поверить, сэр.
— Понимаю. Непосвященный не уловит ничего необычного, в лучшем случае, штрих-другой.
— А специалист?
— Симптомы налицо. В случае, подобном этому, пациента следует изолировать как можно скорее.
— Боже мой! — вырвалось у Дэмота. — Но ведь нельзя засадить человека под замок ни за что.
— Дорогой Дэмот! Пациентов изолируют только в том случае, если их пребывание на свободе чревато опасностью для общества. А опасность очень серьезна. По всей вероятности, мы здесь имеем дело с особой формой мании убийства. Так было и в случае с матерью.
Дэмот со стоном отвернулся и закрыл лицо руками. Клер — светлая и золотая Клер!
— В данной ситуации, — продолжал психиатр невозмутимо, — я счел необходимым предупредить тебя.
— Клер, — пробормотал Дэмот. — Бедная Клер.
— Да, ты прав, мы все должны сочувствовать ей.
Дэмот вскинул голову.
— Не верю.
— Что?
— Я говорю, не верю. Врачи могут ошибаться. Это всем известно. И они всегда слишком увлекаются своей узкой специальностью.
— Мой дорогой Дэмот, — гневно прервал его сэр Элингтон.
— Говорю вам, не верю — в любом случае. Даже если это так, мне все равно. Я люблю Клер. И если она уйдет, я увезу ее — далеко — туда, где нет назойливых врачей, которые всюду суют свой нос. Я стану оберегать ее, заботиться, защищу своей любовью.
— Ты не сделаешь ничего подобного. Ты что, сошел с ума?
Дэмот рассмеялся, не скрывая пренебрежения.
— В вашем духе говорить такое.
— Пойми меня, Дэмот. — Лицо сэра Элингтона раскраснелось от сдерживаемых чувств. — Если ты допустишь что-либо подобное — этот позор — всему конец. Я лишу тебя денежной помощи и составлю новое завещание, по которому все свое имущество передам различным больницам.
— Делайте что хотите со своими проклятыми деньгами, — тихо сказал Дэмот. — Со мной будет любимая женщина.
— Женщина, которая…
— Одно лишь дурное слово о ней, и, клянусь Богом, я убью вас! — воскликнул Дэмот.
Звук звякнувшего стекла заставил обоих обернуться. В пылу ссоры они не заметили, как в комнату вошел Джонсон. Невозмутимое лицо хорошо вышколенного слуги, однако Дэмот спросил себя, много ли тому удалось расслышать.
— Вы больше не понадобитесь, Джонсон, — отрывисто сказал сэр Элингтон. — Можете идти спать.
— Спасибо, сэр. Спокойной ночи, сэр.
Джонсон удалился.
Дядя и племянник обменялись взглядами. Кратковременная передышка утихомирила бурю.
— Дядя, — начал Дэмот. — Мне не следовало разговаривать с вами подобным тоном. Я вполне сознаю, что, с вашей точки зрения, вы абсолютно правы. Но Клер Трент я люблю давно. То обстоятельство, что Джек Трент — мой лучший друг, до сих пор мешало мне открыть Клер свои чувства. Но теперь, когда дело приняло такой оборот, уже ничего не имеет значения. Сама мысль о том, что вопрос денег может остановить меня, абсурдна. Думаю, мы все сказали друг другу. Спокойной ночи.
— Дэмот…
— Нет смысла продолжать спор. Спокойной ночи, дядя Элингтон. Сожалею, но ничего не поделаешь.
Дэмот поспешно вышел и закрыл за собой дверь. Свет в прихожей не горел. Он прошел к входной двери, открыл ее и вышел на улицу, со стуком захлопнув дверь.
Неподалеку таксист как раз высаживал пассажира. Дэмот помахал шоферу, сел в машину и поехал в Графтон Гэллериз.
В дверях танцевального зала он задержался на минуту, не в состоянии сориентироваться. Кружилась голова. Оглушительные звуки джаза, улыбающиеся женщины — как будто он оказался совершенно в ином мире…
Может, то был сон? Невозможно поверить, что суровый разговор с дядей произошел в действительности. Мимо него в танце проплыла Клер, словно лилия в серебристо-белом платье, плотно обтягивающем стройную фигуру. Она улыбнулась ему. Ясное, спокойное лицо. Конечно, приснилось.
Музыка смолкла, и Клер подошла к нему, с улыбкой глядя в глаза. Словно во сне, он пригласил Клер на танец. И вот он уже держит ее в своих объятиях, и оглушительная музыка звучит снова.
Он почувствовал, как она сникла.
— Устали? Отдохнем?
— Если вы не против. Давайте поищем место, где нам не помешают. Мне нужно кое-что сказать вам.
Не сон. Отрезвленный, он спустился на землю. Ясное, спокойное лицо? Откуда он взял? Лицо Клер искажено от волнения, от страха. Что ей известно?
Он нашел укромный уголок, и они сели рядом.
— Ну вот, — сказал он с деланной непринужденностью. — Итак, вы хотите что-то сказать мне?
— Да. — Клер опустила глаза. Ее пальцы взволнованно перебирали кисточку на платье. — Мне нелегко говорить.
