— Где вы сейчас находитесь?
Женщина продолжала тараторить, не обратив ни малейшего внимания на вопрос:
— Умоляю, защитите ребенка. Девочка в опасности. Пожалуйста, пошлите полицейских для охраны. Дочка на скамье рядом с газетным киоском. Там же мой багаж. Вы сможете…
Неожиданно в трубке раздался визг, мужской голос произнес: «…этот телефон», послышался звук, похожий на удар, и шум, вызванный падением чего-то тяжелого на пол. Трубка на другом конце провода была яростно брошена на рычаг.
Селби тряс трубку, пока не услышал голос телефонистки коммутатора в здании суда.
— Попытайтесь выяснить, откуда был звонок, — распорядился Селби. — Поторопитесь!
— Хорошо, мистер Селби, я перезвоню.
Селби повесил трубку и, обращаясь к Брэндону, сказал:
— Женщина. Говорит, ждала на автобусной станции. Некто сказал ей, что шериф хочет с ней говорить, и заставил влезть в автомобиль. Она оставила грудного ребенка на скамье рядом с киоском и полагает, что младенец в опасности. Говорила так, как будто дом полыхает. Ни разу не перевела дух.
Он оттолкнул вращающееся кресло, надвинул шляпу и остановился у телефонного аппарата, ожидая звонка.
— Я расслышал, как она визжала. Не шибко переживай это дело, Дуг. За год мы получаем немало таких звонков от людей, слегка сдвинутых на почве мании преследования.
— Но я расслышал мужской голос, — заметил Селби, — и что-то похожее на удар.
— Иногда родственники не хотят помещать их в дурдом и стараются держать подальше от телефона.
Раздался звонок, и окружной прокурор мгновенно прижал трубку к уху. Звонила телефонистка.
— Весьма сожалею, мистер Селби, — сказала она. — Но это был автоматический набор. Ничего нельзя сделать.
— Спасибо, — ответил прокурор, повесил трубку и бросил шерифу: — Пошли!
Быстро шагая по коридору, прокурор проговорил:
— Она тараторила с такой скоростью, что трудно было уловить смысл. Мне показалось, ее фамилия Гролли.
— Возможно, что-то похожее на это, — согласился Брэндон. — Поскольку мы толковали о Гролли, у тебя в голове и возникла ассоциация. Держу пари, мы вообще ничего не найдем на автобусной станции.
— Скорее всего, ты прав, но посмотреть все равно надо.
Они подошли к служебной автостоянке. Машина шерифа находилась у тротуара, готовая к отъезду.
— Прыгай, сынок, — пригласил шериф, — да держись покрепче.
До станции автобусной компании «Грейхаунд» было всего шесть кварталов. Шериф преодолел их за какие-то секунды.
Станция была заполнена людьми. Мужчина закрылся в телефонной будке, рядом стояла женщина, ожидающая, когда телефон освободится. Ее плечи были устало опущены, рядом на полу — большущая сумка. Судорожно всхлипывал трехлетний малыш. Около полудюжины человек образовали очередь за прохладительными напитками. Неподалеку стоял усталый старичок с невидящим взором, обращенным в унылое настоящее. Три женщины сидели в ожидании автобуса, их отяжелевшие от работы руки покоились на коленях. Женщин можно было принять за тройню, если не обращать внимания на то, что одна худее двух других фунтов на двадцать. На их лицах застыло выражение какого-то особенного терпения, терпения людей, научившихся беречь энергию, чтобы бороться с трудностями жизни, а не растрачивать ее на бесплодные жалобы по поводу несправедливых ударов судьбы.
Около газетного киоска стояла простая деревянная скамья, на одном конце которой сидел мужчина, увлеченный чтением детективного романа. В нескольких футах от него на полу лежала дорожная сумка. Над ней на скамье стояла еще одна сумка и плетенная из прутьев колыбелька с закрытым верхом.
Селби наклонился, заглянул в колыбельку, затем поднял глаза на Брэндона и кивнул.
Шериф сдвинул на затылок свое сомбреро, покрытое пятнами высохшего пота.
— Будь я проклят! — Это было все, что он смог произнести.
Селби подошел к газетному киоску. Очень яркая блондинка с большими голубыми кукольными глазами приветливо сказала:
— Доброе утро. Чем я могу вам помочь?
— Ребенок. — Селби кивнул в сторону колыбельки. — Давно он здесь?
— Что вы, мистер! Откуда мне знать?
— Вы обратили на него внимание?
— Да, я заметила корзинку минут десять — пятнадцать тому назад.
Мужчина, читавший детектив, глубоко вздохнул, захлопнул книгу, взглянул на часы и направился к выходу.
— Погодите, минуточку, приятель, — остановил его шериф.
— Это вы мне? — осведомился тот.
— Вам, вам. Вы здесь давно?
— Со времени прибытия автобуса из Лос-Анджелеса. А в чем вообще дело?
— Когда вы прибыли, был ли здесь вот этот ребенок? Мужчина задумчиво произнес:
— Нет. Здесь была какая-то женщина. Впрочем, подождите… Да, правильно. Эта корзина уже стояла. — И извиняющимся тоном закончил: — Я так увлекся романом, что решил добить его, прежде чем начинать деловой день.
— Вы не заметили случайно, когда ушла эта женщина?
— Нет.
Брэндон повысил голос и обратился к присутствующим на станции:
— Минуточку внимания все! Внимание сюда! Люди замерли, глядя на костистого, обожженного солнцем человека.
— Я — шериф и пытаюсь найти мать вот этого ребенка. Кто-нибудь знает, где она?
Воцарилось молчание, все вопросительно смотрели друг на друга, затем один или два человека на цыпочках подошли к колыбели и, вытянув шеи, заглянули в нее. Какое-то время стояла тишина, потом вдруг разом все заговорили, обращаясь при этом не к шерифу, а друг к другу.
Одна из трех женщин, тех, которых можно было принять за сестер, — самая толстая из них, — сняла руки с колен и сказала ровным, лишенным всяких эмоций голосом:
— Я видела ее.
— Давно? — спросил Брэндон.
— Минут десять, может быть, пятнадцать тому назад.
— Она уходила?
— Нет, входила.
— Через какие двери она вошла, со стороны автобусов или?..
— Нет, через дверь на улицу.
— Не могли бы вы описать ее внешность?
— Не старая. Не знаю. Наверное, лет двадцать пять… Ты заметила ее, Хейзель?
Тощая сестра отрицательно покачала головой. Третья женщина сидела неподвижно и молча. Самая разговорчивая из троих продолжала:
— На ней был светло-бежевый жакет, может быть, чуть темнее по цвету, чем полотняная простыня, юбка в тон. Блузка светло-розовая. Красивая женщина. На руках еще были бежевые перчатки.
— Блондинка? Брюнетка?
— Блондинка… Может быть… Да, я уверена, что блондинка.
— Как ваше имя? — спросил Селби.
— Миссис Альберт Парди.
— Вы здесь уже давно?
— Примерно полчаса.
— Ждете автобуса?
— Отправляюсь в Альбукерке. Я… а вот и мой экипаж.
Большой, сверкающий свежей краской автобус свернул с главной улицы. Среди ожидающих отправки пассажиров началось движение. Служащий в униформе распахнул дверь, на которой значилось: «Выход», и объявил:
— Автобус на Эль-Пасо, следует через…
— Задержите отправление на некоторое время, — сказал Брэндон.
Человек в униформе узнал его.
— О’кей, шериф, но только ненадолго.
Какая-то женщина лет сорока, весьма нервического вида, заявила визгливо:
— Ну, я вам скажу! В жизни не встречала такого произвола!
— Всего на минутку, мэм, — вежливо сказал Брэндон. — Я сам не рад, но мне надо выяснить, кто видел женщину, оставившую ребенка.
Однако миссис Парди оказалась единственной свидетельницей. Она оставила шерифу свой адрес в Альбукерке, после чего Брэндон дал команду человеку в дверях отправлять автобус в путь.
— Итак, сынок, — проговорил шериф, — похоже, мы с тобой заимели ребеночка.
— И дело о похищении заодно, — мрачно добавил прокурор.
— Думаю, если мы порыскаем по городским телефонным будкам неподалеку отсюда, — заявил шериф, — то найдем мамашу, которая уселась на пол, чтобы не быть замеченной через стекло дверей. Надо предупредить Отто Ларкина. Мэм, — обратился он к продавщице киоска, — вас не затруднит позвонить начальнику полиции Ларкину и попросить немедленно прибыть сюда? Если его не окажется на месте, передайте дежурному, что шериф и окружной прокурор находятся здесь и хотят, чтобы полиция приступила к работе. — Повернувшись к Селби, Брэндон сказал тихо: — Ларкин обидится, если мы начнем расследование без него. Все произошло в пределах городской черты, следовательно, это его дело. «Блейд» опубликует язвительную статью о том, что мы выпихиваем Ларкина с его территории… Все, все, ребята! Расходитесь! Если никто из вас не видел женщину с ребенком, вам не остается ничего иного, как заняться своими делами.
Малышка продолжала мирно спать в своей корзине, большой палец ее крошечной ручки был наполовину засунут в рот. Какая-то особенно назойливая муха заинтересовалась этим мокрым пальцем, и Селби безуспешно пытался отогнать ее. Прокурору казалось, что со стороны он выглядит очень глупо.
