— Таковы обстоятельства дела — Харвей поднял руку ладонью кверху. — Убежден, как, впрочем, и все, кто знает Эллен Стюрдевант, что до того дня она эту рукопись не видела. Рукопись была ей подброшена. До суда дело не дошло. Стороны пришли к соглашению. Миссис Стюрдевант выплатила Алисе Портер восемьдесят пять тысяч долларов.
— Теперь я уже ничего не могу поделать, — хрюкнул Вулф.
— Естественно. Однако это лишь начало. — Харвей взглянул на вторую страничку — В 1956 году издательство «Тайтл хауз» выпустило в свет роман Ричарда Экклза «Берите все, что вам дают». Прошу вас рассказать об этом, мистер Декстер.
— Попытаюсь, — произнес Томас Декстер, приглаживая рукой седую шевелюру, — хотя это долгая история. Роман поступил в продажу девятнадцатого января тысяча девятьсот пятьдесят шестого года. В течение первого месяца мы печатали его по пять тысяч экземпляров в неделю. К концу апреля уже по десять тысяч в неделю. Шестого мая мы получили письмо от некоего Саймона Джекобса. Он писал, что в феврале 1954 года послал рукопись своей повести под названием «Все мое — твое» в литературное агентство Норриса и Баума. (Они являлись агентами Экклза в течение многих лет). Джекобс приложил фотокопию ответа, полученного им из агентства двадцать шестого марта тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года. Возвращая рукопись, Норрис и Баум сообщали, что не могут взять на себя обслуживание нового клиента. В своем ответе они упоминали название повести — «Все мое — твое». Копия ответа хранится в архиве агентства, но больше об этом деле никто ничего не помнит. За два года через агентство прошло великое множество рукописей.
Декстер перевел дыхание и продолжал:
— Джекобс утверждал, что роман «Берите все, что вам дают» написан по его повести. Он сообщал, что готов ознакомить нас со своим произведением. По его предположению, кто-то в агентстве Норриса и Баума рассказал о его повести Экклзу или дал ему прочесть рукопись. Сотрудники агентства единодушно отвергли это предположение так же, как и сам Экклз, и наше издательство полностью доверяет им. Но обвинение в плагиате штука очень тонкая. Сама мысль о том, что удачливый автор обокрал своего неудачливого коллегу, вызывает у простых людей симпатию к «пострадавшему», а присяжные выбираются именно из таких простых людей. Переговоры затянулись почти на год. Окончательное решение было предоставлено Экклзу и его адвокату, а наше издательство «Тайтл хауз» положилось на их решение. Они решили не рисковать судебным разбирательством, и Джекобсу было выплачено девяносто тысяч долларов отступного. Хотя издательство не было обязано, мы все же взяли на себя четверть этой суммы, а именно двадцать две с половиной тысячи долларов.
— Могли бы заплатить и больше, — заметил Харвей, не вступая в спор, просто констатируя факт.
— Вы получили копию рукописи Джекобса? — спросил Вулф.
— Конечно, — кивнул Декстер. — Она подтверждала его притязания. Сюжет и образы были почтя идентичны.
— Так, так. И вновь, мистер Харвей, могу повторить, что слишком поздно браться и за это дело.
— Выслушайте все до конца — отозвался Харвей. — Итак, продолжаю. В ноябре тысяча девятьсот пятьдесят шестого года «Нэм и сын» издали роман Марджори Липпин «Святой или нечестивец». Как и все ее предыдущие произведения, книга пользовалась большим успехом. Издатели сразу же тиснули сорок тысяч экземпляров. — Он взглянул в свои бумаги. — Двадцать первого марта тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года Марджори Липпин скончалась от инфаркта. Девятого апреля «Нэм и сын» получили письмо от некоей Джейн Огильви. Ее притязания были почти идентичны притязаниям Алисы Портер по поводу романа «Цвета страсти». Она писала, что девятнадцатого июня тысяча девятьсот пятьдесят пятого года послала Марджори Липпин рукопись своего рассказа «На земле, не на небесах», но не получила ответа, рукопись возвращена не была, и что сюжет и образы действующих лиц романа «Святой или нечестивец» целиком заимствованы у нее. Через пять дней после получения письма Джейн Огильви, а именно четырнадцатого апреля, душеприказчик миссис Липпин обнаружил рукопись рассказа «На земле, не на небесах» в сундуке, стоявшем на чердаке дома Марджори Липпин. Он счел своим долгом известить об этом издателей и переслал им рукопись. Сын и дочь миссис Липпин, не желая, чтобы имя их матери было запятнано, отказались даже вступить в переговоры с Джейн Огильви, однако в октябре прошлого года дело разбиралось в суде и присяжные присудили уплатить истице сто тридцать пять тысяч долларов, которые и были выплачены из оставшегося после смерти писательницы наследства. «Нэм и сын» не пожелали принять в этом долевого участия.
— А почему, черт побери, они должны были это делать? — вопросил Джеральд Кнапп.
— НАПИД высоко ценит ваше сотрудничество, мистер Кнапп. Я только излагаю факты, — улыбнулся Харвей.
— Лучше помолчите, — обернулся к Кнаппу Декстер. — Общеизвестно, что Харвей язва. Вот почему боги смеются.
Харвей перенес свою улыбку с Кнаппа на представителя «Тайтл хауз».
— Благодарю вас за рекламу, мистер Декстер. Надеюсь, она поможет распродаже вашей книги. — Он снова обернулся к Вулфу. — Следующее дело касается пьесы Мортимера Ошина «Сорок бочек любви». Может быть, вы сами расскажете, мистер Ошин?
Драматург размял сигарету в пепельнице, пятую или шестую, я сбился со счета.
— Все это очень тягостно, — тоненьким голоском пропищал он. — Просто отвратительно. Премьера прошла на Бродвее двадцать пятого февраля прошлого года, и если я скажу вам, что спектакль имел бешеный успех, то поверьте, что, как и мистер Харвей, я всего лишь придерживаюсь фактов. Приблизительно в середине мая мой продюсер Эл Френд получил письмо от человека по имени Кеннет Реннерт. Все было точно, как и в других случаях. В августе тысяча девятьсот пятьдесят шестого года он якобы послал мне разработку своей пьесы «Бушель любви», предлагая написать пьесу в соавторстве с ним. Теперь он потребовал с меня миллион долларов, что само по себе льстит мне. Мой адвокат ответил Реннерту, обвиняя его во лжи. Однако, памятуя о трех случаях, о которых вам только что рассказали, он посоветовал мне принять меры предосторожности. Вместе с адвокатом я тщательно обшарил дюйм за дюймом мою квартиру на Шестьдесят шестой улице, а также дачу в Сильвермайне, штат Коннектикут, и принял меры, чтобы воспрепятствовать кому-либо подбросить мне рукопись.
Ошин раскурил сигарету и опять швырнул спичку мимо пепельницы.
— Однако все наши усилия оказалась напрасны. Вы, конечно, знаете, что драматургу необходимо иметь своего агента. В течение некоторого времени моим агентом был Джек Сандлер, но я не сработался с ним, и через месяц после того, как «Сорок бочек любви» пошли на сцене, мы с ним расстались, и я подписал контракт с другим агентством. Однажды во время уик-энда, это было в июле, Сандлер позвонил мне на дачу и сказал, что обнаружил кое-что в своем офисе и хочет приехать и показать находку. Так он и сделал. Это оказалась машинописная рукопись Кеннета Реннерта на шести страницах под названием «Бушель любви». Сандлер сказал, что рукопись нашла его секретарша, роясь в архиве.
Он размял, сигарету и продолжал:
— Как я уже говорил, все это отвратительно. Сандлер предложил сжечь рукопись в моем присутствии, но я не мог довериться ему. Он сказал, что и они, и его секретарша подпишут бумагу о том, что никогда не видели эту рукопись прежде и что, должно быть, она была кем-то подброшена в его офис. Я обратился к своему адвокату. Тот встретился с Сандлером, которого довольно хорошо знал, и с его секретаршей. Мой адвокат считает, что они не имеют отношения к этому шантажу, и я согласен с ним. Но полагаться на Сандлера, быть уверенным в том, что он не свяжется с Реннертом, мы не могли. И, представьте, мерзавец так и сделал, потому что в сентябре Реннерт предъявил иск, требуя компенсацию за причиненный ему материальный ущерб. Он не пошел бы на это, не будучи уверен, что может обосновать свой иск. По совету адвоката я за три месяца уплатил одному сыскному агентству шесть тысяч долларов, просто выбросил деньги на ветер. Мой адвокат считает, что мне придется уступить.
— Я не люблю ходить хожеными тропами, — заметил Вулф. — Однако вы опустили одну деталь. Сценарий оказался схожим с вашей пьесой?
— Не только схожим, просто это была моя пьеса, только без диалогов.
Вулф обернулся к Харвею.
— Итого четыре случая. Вы упоминали о пяти.
— Последний самый свежий, — кивнул Харвей, — но одно из действующих в нем лиц было замешано в первом случае. Алиса Портер. Та самая, которая получила восемьдесят пять тысяч долларов у Эллен Стюрдевант. Ей захотелось сорвать новый куш.
— Вот как!
— Да. Три месяца назад «Виктори пресс» выпустило в свет роман Эми Винн «Постучи в мою дверь». Эми?
