Девушки переглянулись с чувством облегчения, но ждали мнение царицы. Эмили, по обыкновению, оправдала доверие:
— Если Сесилия права, учительницы спят, и нам нечего их бояться. Если она неправа, мы рано или поздно увидим одну из них в дверях. Не пугайтесь, мисс де Сор. Когда нас застанут ночью за болтовней, в этой школе, нам только сделают выговор. Когда нас застанут со свечой, нас накажут. Затушите свечу.
Франсина верила в привидения так искренно, что ее суеверие нельзя было поколебать. Она вскочила на постели.
— О, не оставляйте меня в темноте, я приму наказание на себя, если нас застанут.
— Вы даете честное слово? — хмыкнула Эмили.
— Да-да!
— Забавно, однако, — обратилась царица к своим подданным, — что такая взрослая девушка, поступив в новую школу, начнет с наказания. Могу я спросить, вы иностранка, мисс де Сор?
— Мой отец испанский дворянин, — ответила Франсина с достоинством.
— А ваша мать?
— Моя мать англичанка.
— И вы всегда жили в Вест-Индии?
— Я всегда жила на острове Сан-Доминго.
Эмили стала считать по пальцам недостатки и достоинства, открывшиеся в характере дочери мистера де Сора.
— Невежественна, суеверна, иностранка и богата. Милая моя — простите за фамильярность, — вы девушка интересная, и мы должны узнать вас получше. Развлеките спальню. Что вы делали раньше? И какое чудо привело вас сюда? Постойте! Прежде чем вы начнете, я настаиваю на одном условии от имени всех молодых девиц в этой комнате: никаких бесполезных сведений о Вест-Индии.
Франсина обманула ожидания своих слушательниц. Эмили была принуждена помогать ей вопросами. В одном отношении результат оправдал хлопоты. Девушки узнали причину появления новой ученицы накануне закрытия школы на каникулы.
Ее отец, небольшой плантатор, был слишком беден, для того чтобы выписать гувернантку из Франции или Англии. Здоровье матери девушки было слабое, и все ее заботы сосредоточились на сыне, родившемся в последние годы супружеской жизни. Франсина (по ее мнению) была постыдно заброшена. Шесть месяцев тому назад положение ее родителей изменилось к лучшему. Брат отца оставил ему после своей смерти одно из прекраснейших имений на Сан-Доминго и капитал, с единственным условием, чтобы наследник продолжал жить на острове. Вопрос об издержках теперь не значил ничего для этого семейства, и Франсину отослали в Англию как девицу с большими надеждами, очень нуждающуюся в светском воспитании. По совету содержательницы пансиона во время каникул девушка должна брать частные уроки. Франсину повезут в Брайтон и пригласят отличных учителей на помощь мисс Лед. Имея еще шесть недель, девушка в некоторой степени наверстает потерянное время; а когда школа опять откроется, Франсина избегнет унижения поступить в низший класс.
— Я думаю, что теперь моя очередь узнать кое-что! — сказала наконец Франсина. — Могу я просить вас начать, мисс Эмили? Пока я знаю только то, что ваша фамилия Браун.
Эмили неожиданно подняла руку. Не послышался ли опять таинственный скрип на лестнице? Нет. Звук, уловленный тонким слухом Эмили, раздавался с кроватей на противоположной стороне комнаты, занимаемых тремя ленивыми девушками. Юфи, Анис и Присцилла поддались успокоительному влиянию хорошего ужина и теплой ночи. Они крепко спали; и самая толстенькая из троих (тихо, как прилично молодой девице) похрапывала.
Безукоризненная репутация спальни была дорога Эмили как царице. Она почувствовала себя оскорбленной.
— Если у Юфи будет когда-нибудь обожатель, — сказала она с негодованием, — я сочту своей обязанностью предупредить этого бедного человека, чтобы он не женился на ней. Я назвала бы ее Вареной Телятиной. Ее волосы бесцветны, глаза бесцветны, и лицо бесцветно. Словом, в Юфимии нет ничего замечательного. Вы, конечно, не любите, когда храпят. Извините, если я повернусь к вам спиной. Я хочу бросить в нее мою туфлю.
Нежный голос Сесилии — подозрительно сонный — вмешался в интересах сострадания.
— Она не могла устоять, бедняжка, и не так громко храпит, чтобы мешать нам.
Впрочем, заразительность отдыха передалась и Франсине. Она раскрыла свой большой рот и зевнула.
— Спокойной ночи! — сердито сказала Эмили.
Сонливость мисс де Сор тотчас прошла.
— Нет, вы ошибаетесь, если думаете, что я сейчас засну. Пожалуйста, начните рассказывать о себе, мисс Эмили, я жду, чтобы вы меня заинтересовали.
Эмили, по-видимому, не чувствовала желания раскрывать новенькой свою жизнь. Она внезапно заинтересовалась погодой.
— Кажется, поднимается ветер?
В этом не могло быть сомнения. Листья в саду начали шелестеть, и дождь стал бить в окна.
Но Франсина, как оказалось, была девушка упрямая.
— Давно вы в этой школе? — спросила она.
— Более трех лет.
— Есть у вас братья и сестры?
— Я единственная дочь.
— Живы ваши родители?
Эмили вдруг приподнялась на постели.
— Подождите! Мне кажется, я опять слышу скрип.
— Скрип на лестнице?
— Да.
— Скорее всего, деревья качаются! — прошептала Сесилия. Действительно, ветер все усиливался. Шум больших деревьев в саду раздавался, как прилив волн на отдаленном берегу. Тяжелый ливень прямо бил в окна.
— Почти буря, — сказала Эмили.
Франсина еще не получила ответа на последний вопрос. Она воспользовалась первым представившимся случаем повторить его.
— Не обращайте внимания на погоду, — сказала она. — Расскажите мне о ваших отце и матери. Оба они живы?
Эмили дала ответ только о своей матери.
— Моя мать умерла, прежде чем я могла почувствовать свою потерю.
— А отец?
Эмили, игнорируя любопытство мисс де Сор, заговорила о сестре своего отца.
— Когда я выросла, моя добрая тетушка была для меня второй матерью. В одном отношении моя история составляет противоположность с вашей. Вы сделались неожиданно богаты, а я неожиданно бедна. Состояние моей тетки должно было перейти ко мне, если я ее переживу. Она разорилась от банкротства одного банка. На старости лет она должна жить на сто фунтов в год; а я должна буду сама содержать себя, когда выйду из школы.
— А разве ваш отец не может помочь вам?
— У него собственность поземельная, — голос Эмили заметно ослабел. — Земля укреплена за наследниками мужского пола и перейдет к его ближайшим родственникам.
— Должна ли я понять, что ваш отец умер? — Спросила Франсина.
Эмили уступила наконец.
— Да, — сказала она, — мой отец умер!
— Давно?
— Я очень любила отца, — с печалью отозвалась царица. — Прошло около четырех лет после его смерти, а мое сердце еще болит, когда я думаю о нем. Я не легко поддаюсь огорчениям, мисс де Сор, но его смерть была внезапна — он уже лежал в могиле, когда я узнала об этом… и… он был так добр ко мне! Он был так добр ко мне!
Веселая, живая девушка, предводительствовавшая всеми, жизнь и душа школы, закрыла лицо руками и неожиданно заплакала.
Испуганная и — надо отдать ей справедливость — пристыженная Франсина пыталась извиниться. Великодушная натура Эмили простила жестокую настойчивость новой подруги.
— Нет, нет. Это не ваша вина. Не извиняйтесь.
— Да, но я желаю, чтобы вы знали, как мне вас жаль, — настаивала Франсина, впрочем, без малейшего сочувствия в лице и голосе. — Когда мой дядя умер и оставил нам все свои деньги, папа была очень огорчен. Он надеялся, что только время поможет ему утешиться.
— Время мало помогло мне, Франсина, я боюсь, что в моей натуре есть что-то извращенное; надежда встретиться на том свете кажется мне слабой и отдаленной. Перестанем говорить об этом. Поговорим об этой доброй девушке, которая спит по другую ваш) сторону, — показала она на все-таки уснувшую Сесилию. Сказала я вам, что я должна сама содержать себя, когда выйду из школы. Так вот, Сесилия написала домой и нашла для меня место.
В этот короткий промежуток, погода начала опять меняться. Ветер был еще силен, но судя по уменьшившемуся шуму, дождь проходил.
Эмили была так признательна своей приятельнице и школьной подруге, что не заметила равнодушного вида, с каким Франсина устроилась на своих подушках, чтобы слушать похвалы Сесилии. Самая хорошенькая воспитанница в школе не интересовала эту некрасивую девушку с упрямым подбородком. В конце концов Эмили приметила молчание Франсины и внимательнее посмотрела на нее. Мисс де Сор спала.
«Она могла бы сказать мне, что она устала, — подумала Эмили. — Мне ничего больше не остается, как потушить свечу и последовать ее примеру».
Дверь спальни вдруг отворилась настежь. Высокая женщина в черной блузе стояла на пороге и смотрела на Эмили.
Глава III
Покойный мистер Браун
— Не гасите свечу!
