— О да, несомненно, миледи. Вчера мистер Уэйд вышел к завтраку в половине двенадцатого.
Леди Кут взглянула на часы. Было без двадцати двенадцать. Ее охватила волна сострадания.
— Как это неудобно для вас, Тредвелл, — чисто по-человечески посочувствовала она ему. — Не успеете убрать, а в час надо подавать ланч.
— Я привык к повадкам этих молодых джентльменов, миледи.
Осуждение было высказано с достоинством, но сомневаться в нем не приходилось. Так глава церкви порицает мусульманина или язычника за нечаянное нарушение правил, совершенное по неведению.
Леди Кут покраснела во второй раз за утро. Но тут их весьма кстати прервали. Дверь приоткрылась, и в нее просунулась голова серьезного молодого человека в очках.
— Ах, вот вы где, леди Кут. Сэр Освальд спрашивал о вас.
— Сейчас же иду к нему, мистер Бейтмен.
Леди Кут поспешно удалилась.
А Руперт Бейтмен — личный секретарь сэра Освальда — устремился в противоположную сторону и вышел на террасу, где все еще наслаждался праздностью Джимми Тесиджи.
— Привет, Шимп! — сказал Джимми. — А я вот думаю, надо, наверное, пойти полюбезничать с этими несносными девицами? Идем?
Бейтмен покачал головой и быстро зашагал по террасе к застекленной двери, ведущей в библиотеку. Довольный Джимми радостно улыбнулся его удаляющейся спине. Он знал Бейтмена еще по школе, где Бейтмен — серьезный очкастый мальчик — получил совершенно не понятно почему прозвище Шимпанзе.
«В сущности, — подумал Джимми, — Шимп остался таким же олухом, каким был в ту пору. Слова „Жизнь реальна, жизнь сурова“[1] словно специально для него придумали».
Джимми зевнул и не спеша побрел к озеру. Все девицы были там, их было трое — девушки как девушки — две коротко стриженные черненькие и одна коротко стриженная беленькая. Ту, что хихикала больше всех, звали Элен (так, во всяком случае, ему казалось), а другую Нэнси, третью по неизвестным причинам все именовали Тапкой. С девушками были приятели Джимми — Билл Эверсли и Ронни Деверукс, оба служили в Министерстве иностранных дел, выполняя там обязанности чисто декоративного свойства.
— Привет! — крикнула Нэнси (а может быть, Элен?). — Вот и Джимми! А где же этот, как его зовут?
— Что это значит? — вмешался Билл Эверсли. — Неужели Джерри Уэйд до сих пор дрыхнет? С ним надо что-то делать.
— Если так пойдет дальше, — вставил Ронни Деверукс, — он когда-нибудь вообще пропустит завтрак. Спустится в столовую, а там уже ланч подают, а то и чай.
— И не стыдно ему? — сказала девушка, которую называли Тапкой. — Ведь это так беспокоит леди Кут! Она все больше и больше смахивает на курицу, которая старается снести яйцо и никак не может. Безобразие!
— Давайте стащим его с кровати, — предложил Билл. — Пошли, Джимми.
— Ах нет, давайте вести себя изысканно! — остановила их та, что звалась Тапкой.
Видно, ей нравилось слово «изысканно» — она всюду его вставляла.
— Изысканно я не могу, — сказал Джимми. — Не умею.
— Давайте соберемся завтра утром и что-нибудь устроим, — неопределенно предложил Ронни. — А знаете что, давайте поднимем его в семь утра. Весь дом обалдеет. Тредвелл уронит чайник, а заодно и накладные бакенбарды. Леди Кут забьется в истерике и свалится в обморок прямо на руки Биллу. Билл ведь у нас силач, ему тяжести нипочем. Сэр Освальд воскликнет «Ха!», и цена на сталь сразу подскочит ровно на один и пять восьмых пункта. А Шимп в порыве чувств сорвет с себя очки и начнет топтать их.
— Плохо вы знаете Джерри, — заметил Джимми. — Его разбудит разве что ледяная вода, если взять ее побольше и поливать с умом. Но только он все равно повернется на другой бок и заснет снова.
— Ах нет, давайте придумаем что-нибудь изысканное, — запротестовала Тапка.
— Давайте, но что? — спросил требовательный Ронни, но никто не знал, что ему ответить.
— Ну должны же мы что-нибудь придумать, — сказал Билл. — Кто у нас самый головастый?
— Шимп, — ответил Джимми. — А вот и он. Мчится, как всегда, во весь опор. Шимп у нас известный умник. С самых младых ногтей за ним такая дурная слава. Давайте привлечем его к этому делу.
Мистер Бейтмен терпеливо выслушал их не слишком внятный рассказ. Он переминался с ноги на ногу, словно торопился поскорее пуститься дальше, и сразу принял решение.
— Я бы предложил будильник, — сказал он быстро. — Я сам всегда боюсь проспать и без заведенного будильника не ложусь. Я убедился, что когда утром приносят чай, не обязательно просыпаешься, особенно, если в спальню входят бесшумно.
И он устремился дальше.
— Будильник, — покачал головой Ронни. — Всего один будильник? Да чтобы разбудить Джерри Уэйда, их понадобится целая дюжина!
— Так в чем же дело? — раскрасневшийся Билл отнесся к предложению со всей серьезностью. — Все ясно. Давайте съездим в Маркет Бейсинг, и каждый купит по будильнику.
Все засмеялись и заспорили. Билл и Ронни пошли за автомобилями. Джимми послали на разведку в столовую. Он быстро вернулся.
— Джерри как раз там. Наверстывает упущенное, поглощает гренки с мармеладом. Как сделать, чтобы он за нами не увязался?
Было решено поговорить с леди Кут и попросить ее задержать Джерри. Это поручили Джимми и Нэнси с Элен. Леди Кут была сбита с толку и обеспокоена.
— Хотите его разыграть? Но, дорогие, надеюсь, вы будете осторожны? Я хочу сказать, вы ничего не поломаете, не испортите вещи, не зальете все водой? Вы ведь знаете, через неделю мы должны передать дом владельцам. Мне бы не хотелось, чтобы лорд Катерхем подумал…
Вернувшийся из гаража Билл принялся ее успокаивать:
— Да все будет в порядке, леди Кут. Юла Брент — дочь лорда Катерхема — моя давняя приятельница. Она ни к чему придираться не станет, даже не подумает. Можете мне поверить. И потом, мы ничего не испортим. Все будет чинно и благородно.
— Изысканно, — подсказала Тапка.
Леди Кут печально бродила по террасе, когда Джерри Уэйд, позавтракав, вышел из столовой. Если Джимми Тесиджи смахивал на херувима и был белокур, то о Джеральде Уэйде можно было сказать одно: он еще больше походил на херувима, и волосы у него были еще светлей, а лицо всегда носило столь неопределенное выражение, что Джимми рядом с ним казался настоящим мыслителем.
— Доброе утро, леди Кут, — сказал Джеральд Уэйд. — А где все?
— Уехали в Маркет Бейсинг, — ответила леди Кут.
— Зачем?
— Да какая-то шутка, — сказала леди Кут своим низким печальным голосом.
— Шутка? В такую рань? — удивился мистер Уэйд.
— Не такая уж и рань, — заметила леди Кут со значением.
— Боюсь, я слегка опоздал к завтраку, — сказал мистер Уэйд с подкупающей искренностью. — Странное дело, где бы я ни был в гостях, я всегда завтракаю последним.
— Чрезвычайно странно, — поддержала его леди Кут.
— Не понимаю, отчего это? — задумчиво произнес мистер Уэйд. — Просто ума не приложу.
— А почему бы вам не вставать пораньше? — поинтересовалась леди Кут.
— О! — воскликнул мистер Уэйд.
Простота решения привела его в некоторое замешательство.
А леди Кут продолжала серьезно:
— Сэр Освальд всегда говорит, что ничто так не помогает молодому человеку преуспеть в жизни, как пунктуальность.
— Да я понимаю! — заверил ее мистер Уэйд. — И мне приходится быть пунктуальным, когда я в городе. Мне, знаете ли, надо поспевать в наше почтенное министерство к одиннадцати часам. Да вы не думайте, леди Кут, я вообще-то не лодырь. Послушайте, а что это за цветочки у вас на нижнем бордюре, такие веселенькие? Никак не вспомню их названия, у нас в саду они тоже растут. Такие розовато-сиреневые, как они там называются? Моя сестра обожает возиться с цветами.
Леди Кут сразу переключилась на эту новую тему. Ее раны еще кровоточили.
— А как у вас с садовниками?
— Ну, у нас всего один. По-моему, просто старый болван. Сам ничего не смыслит, но зато хоть слушается, когда ему говорят. А ведь это великое дело, правда?
Леди Кут согласилась, причем в голосе ее прозвучала целая гамма чувств, что сделало бы ей честь, будь она трагической актрисой. И они принялись обсуждать прегрешения садовников.
Между тем экспедиция проходила как нельзя лучше. Главное торговое заведение в Маркет Бейсинге оказалось непривычно наводнено покупателями, и внезапный спрос на будильники весьма озадачил хозяина.
— Хорошо бы здесь была Юла, — пробормотал Билл. — Ты ведь с ней знаком, Джимми? О, она бы тебе понравилась. Потрясающая девушка, молодчина, каких мало, и заметь, мозги у нее тоже на месте. А ты ее знаешь, Ронни?
Ронни покачал головой.
— Не знаешь Юлу Брент? Да где ты прозябал? Она как раз то, что надо.
— Будь немного поизысканней, Билл, — сказала Тапка. — Хватит болтать о своих подружках. Пора заняться делом.
