Мистер Маргатройд — владелец магазина «Маргатройд» — дал волю своему красноречию:
— Если позволите посоветовать вам, мисс, то этот будильник — семь шиллингов одиннадцать пенсов — я бы вам не рекомендовал. Часы хорошие, и я, заметьте, не умаляю их достоинств, но я решительно посоветовал бы взять лучше вот эти за десять шиллингов шесть пенсов. Они стоят дополнительных денег. Понимаете, надежность! Мне не хочется, чтобы потом вы говорили…
Всем стало ясно, что мистера Маргатройда нужно срочно отключить, как отключают электричество.
— Надежные нам не нужны, — заявила Нэнси.
— Нам не нужны изысканные будильники, — добавила Тапка. — Мы хотим, чтобы они трезвонили как можно громче.
— Нам нужно, — начал было Билл, но не успел закончить, потому что Джимми, имевший склонность к технике, наконец разобрался в механизме. И следующие пять минут магазин сотрясался от оглушительного, режущего уши звона множества будильников.
В конце концов было отобрано шесть отменных экземпляров.
— Знаете что, — сказал Ронни великодушно, — куплю-ка я еще один для Шимпа. Как-никак, это его идея, а он вдруг окажется в стороне. Он должен участвовать на равных.
— Правильно, — подхватил Билл. — А я куплю еще один для леди Кут. Чем больше, тем лучше. К тому же она вносит свой вклад в подготовительную работу. Может быть, как раз сейчас заговаривает Джерри зубы.
И действительно, именно в это время леди Кут подробнейшим образом рассказывала Джерри историю о Макдональде и о каком-то высокосортном персике и находилась наверху блаженства.
Будильники были завернуты и оплачены. Мистер Маргатройд с недоумением смотрел вслед отъезжающим автомобилям. Очень уж они горячие, эти современные молодые люди из высшего общества, очень уж горячие, и понять их куда как нелегко. Он с облегчением повернулся к жене викария, ей как раз понадобился новый чайник с таким носиком, чтобы с него не текло.
— Ну и куда мы их денем?
Обед закончился. Леди Кут снова пустилась прославлять верность долгу. Неожиданно всех выручил сэр Освальд, он предложил сыграть в бридж. Впрочем, слово «предложил» здесь не совсем уместно. Сэру Освальду, как одному из «капитанов» нашей промышленности (номер семь в первой десятке), достаточно было лишь намекнуть о своих желаниях, и все тут же спешили присоединиться к выбору великого человека.
Руперт Бейтмен и сэр Освальд играли против леди Кут и Джеральда Уэйда, и такая расстановка сил оказалась крайне удачной. Сэр Освальд играл в бридж, как, впрочем, делал и все остальное, чрезвычайно хорошо, и любил, чтобы партнер у него был соответствующий. А Бейтмен и в бридже был так же сообразителен, как и на посту секретаря. Оба они с головой ушли в карты и лишь иногда перебрасывались отрывистыми, словно лай, репликами: «Двойка без козырей», «Дама», «Три пики». Леди Кут и Джерри Уэйд играли добродушно, непоследовательно, и в конце каждой взятки молодой человек не забывал с неподдельным восхищением похвалить свою партнершу:
— Ну, вы разыграли все просто отлично!
Для леди Кут это было в новинку и действовало на нее чрезвычайно живительно. К тому же и в картах им везло.
Предполагалось, что остальные гости танцуют под радиоприемник в большом бальном зале. На самом деле они сгрудились возле дверей в спальню Джеральда Уэйда. Здесь раздавался сдавленный смех и громкое тиканье часов.
— Поставим их под кровать в ряд, — предложил Джимми в ответ на вопрос Билла.
— А как мы их заведем? Я хочу сказать — на какое время? Все на одно, чтобы получилось нечто душераздирающее, или с интервалом?
Этот вопрос вызвал жаркие споры. Одни доказывали, что для такого рекордсмена среди сонь, каким является Джерри, нужен именно одновременный рев всех восьми будильников. Другие склонялись в пользу длительного воздействия.
В конце концов последние одержали верх. Обе стороны сошлись на том, что будильники будут звонить один за другим начиная с половины седьмого.
— И я надеюсь, — назидательно сказал Билл, — это послужит ему хорошим уроком.
— Слушайте! Слушайте! — воскликнула Тапка.
Но только они стали прятать часы, как поднялась тревога.
— Тихо! — воскликнул Джимми. — Кто-то поднимается по лестнице!
Началась паника.
— Ничего, все в порядке, — возвестил Джимми. — Это всего лишь Шимп.
Воспользовавшись тем, что он вышел в «болваны», мистер Бейтмен направлялся к себе в спальню за носовым платком. Он задержался, с первого взгляда оценил обстановку и тут же высказал замечание, как всегда простое и практичное:
— Он же услышит, как они тикают, когда будет ложиться.
Заговорщики посмотрели друг на друга.
— Что я вам говорил? — почтительно сказал Джимми. — У Шимпа и в самом деле мозги варят!
Мистер Бейтмен со своими мозгами проследовал дальше.
— А ведь он прав, — согласился Ронни Деверукс, склонив голову набок. — Если все восемь часов затикают одновременно, то шум будет, не приведи Господи! Даже наш Джерри, хоть он и осел, не сможет этого не заметить. Он сразу догадается, что дело нечисто.
— Не уверен, — сказал Джимми Тесиджи.
— В чем?
— В том, что Джерри такой уж осел, как мы все считаем.
Ронни посмотрел на него:
— Мы все знаем старину Джерри.
— Знаем ли? — усомнился Джимми. — Иногда мне сдается, как бы это сказать? Что просто нельзя быть таким ослом, какого разыгрывает из себя Джерри.
Теперь все уставились на Джимми. Лицо у Ронни сделалось серьезным.
— Джимми, — сказал он, — а ты соображаешь!
— Второй Шимп, — одобрительно подхватил Билл.
— Да нет, просто это только что пришло мне в голову, — стал оправдываться Джимми.
— Ах, бросьте свои изысканности! — воскликнула Тапка. — Что нам делать с этими часами?
— А вон Шимп возвращается, спросим у него, — предложил Джимми.
Шимп, которого снова призвали пошевелить его великолепными мозгами, объявил свое решение:
— Подождите, пока он ляжет и заснет. А тогда тихонько войдите в спальню и поставьте часы на пол.
— Наш Шимп прав, как всегда, — обрадовался Джимми. — По моей команде все прячут часы, а потом спускаемся вниз, чтобы не возбуждать подозрений.
Бридж продолжался, но кое-какие перемены произошли. Теперь сэр Освальд играл в паре с женой и самым методичным образом отмечал все промахи, допущенные ею при разыгрывании каждой взятки. Леди Кут принимала упреки доброжелательно и с полным отсутствием интереса. Она каждый раз повторяла:
— Понимаю, дорогой. Спасибо, что сказал.
А Джеральд Уэйд время от времени обращался к Шимпу:
— Прекрасно сыграно, партнер, просто здорово!
Билл Эверсли и Ронни Деверукс занялись расчетами:
— Допустим, он отправится спать часов в двенадцать, сколько же мы ему дадим? Около часа?
Билл зевнул.
— Удивительное дело. Никогда не ложусь раньше трех ночи, это мое обычное время, а сегодня, раз я знаю, что придется сидеть дольше, готов все отдать, чтобы быть паинькой и отправиться в постель прямо сию минуту.
Все признались, что испытывают то же самое.
— Мария, дорогая, — раздраженный сэр Освальд слегка повысил голос. — Который раз говорю тебе: нельзя медлить, если не можешь решить, бить тебе или не бить. Ты же всем раскрываешь карты!
У леди Кут была прекрасная возможность ответить на эти слова, ведь сэр Освальд сидел в «болванах» и не имел права обсуждать игру. Но она не воспользовалась случаем. Вместо этого она мило улыбнулась, припала пышной грудью к столу и смело заглянула в карты Джеральда Уэйда, который сидел справа от нее.
Разглядев, какая у него дама, она пошла валетом, взяла взятку и положила карты на стол.
— Четыре взятки — роббер, — объявила она. — По-моему, мне повезло, что с такими картами я взяла четыре взятки.
— Повезло, — проворчал Джеральд Уэйд, он отодвинул стул и присоединился к остальным, собравшимся у камина. — Она называет это везением! С этой женщиной надо держать ухо востро.
Леди Кут собирала банкноты и серебро.
— Я знаю, я играю неважно, — говорила она печальным голосом, в котором, однако, сквозило удовлетворение, — но сегодня мне положительно везло.
— Ты никогда не будешь хорошо играть в бридж, Мария, — заявил сэр Освальд.
— Не буду, дорогой, — согласилась леди Кут. — Знаю, что не буду. Ты всегда мне это говоришь. А я так стараюсь!
— Еще как старается! — проговорил Джеральд Уэйд шепотом. — И даже не таится. Готова положить вам голову на плечо, если иначе ей не заглянуть к вам в карты!
— Знаю, что стараешься, — согласился сэр Освальд. — Просто ты ничего не смыслишь в картах.
— Да, дорогой, — ответила леди Кут. — Ты всегда это говоришь. А знаешь, Освальд, ты должен мне еще десять шиллингов.
