Эллери поднялся.
— Могу я получить ключ, Анс?
— Тогда почему вы хотите вернуться в дом Бенедикта?
— Не вам одному не по себе. Ключ, Анс.
— Если вы не возражаете, — шеф тоже встал, — я составлю вам компанию.
Ньюби отвез Эллери к поместью Бенедикта в своем «додже» 1967 года без опознавательных полицейских знаков (по его словам, чтобы не привлекать внимания), отпер парадную дверь, пропустил Эллери вперед и последовал за ним. Эллери галопом взбежал наверх и бросился в спальню Джонни-Би, словно ожидал, что обнаружит там чудо или разгадку — по его выражению лица надежда на это была приблизительно одинаковой.
— Вы ведете себя так, Эллери, будто что-то забыли, — сказал шеф райтсвиллской полиции. — Что именно?
— Хорошо, если бы я мог вам ответить. — Эллери окидывал взглядом комнату, словно видел ее впервые.
— Вы имеете в виду, что не хотите отвечать?
— Я имею в виду, что не знаю.
— Черт возьми, перестаньте говорить загадками! — огрызнулся Ньюби. — Вы напоминаете мне сборник кроссвордов и ребусов, который моя мама хранила в своей комнате.
— Но я действительно не знаю, Анс. Просто чувствую, как и вы, что три женщины и завещание — слишком простая версия.
— Но какого рода это чувство?
— Я испытывал его и раньше. — Эллери медленно двинулся по комнате. — Чувство, что я что-то упустил.
— Упустили? — Ньюби повернулся так резко, как будто услышал скрип открываемой двери. — Что?
— В этом весь вопрос. Что? Я прочесал свой мозг частым гребешком, ничего не нашел и решил, что возвращение на место преступления может оказаться подходящим средством. — Он задержался у кровати, посмотрел на ночной столик, подошел к окнам, заглянул в платяной шкаф и в ванную.
— Вы морочите мне голову, — пробормотал Ньюби. — Господи, из-за вас я чувствую себя как ребенок в доме с привидениями!
— Было бы неплохо, если бы я просто морочил вам голову, — со вздохом отозвался Эллери. — Но, Анс, дело не в том. Я что-то здесь видел, но не могу сообразить что… — Он обратился к обрисованным на полу мелом контурам человеческого тела. — Ну, Джонни, это был выстрел наугад, и, как большинство подобных выстрелов, он не попал в цель. — Эллери кивнул Ньюби. — Больше мне нечего тут делать, Анс.
* * *
Первый перелом в деле наступил, как обычно бывает, в ходе нудной полицейской работы.
Несмотря на отсутствие энтузиазма со стороны шефа Ньюби, инспектор Квин и его подчиненные сосредоточили свои усилия на трех бывших женах. Несколько интересных рапортов сообщали, что в связи с лишением после смерти Бенедикта еженедельного дохода в тысячу долларов и задержкой, если не полной отменой выплаты посмертной суммы согласно рукописному завещанию, по крайней мере две из них испытывали финансовые затруднения. Одри Уэстон и Марша Кемп тратили алименты полностью, в то время как Элис Тирни, скромно живя в захолустном Райтсвилле, как сообщал Ньюби, сберегла солидную сумму, хотя дальнейшие безрадостные перспективы сделали ее мрачной и необщительной. Блондинка и рыжеволосая были вынуждены снова подыскивать себе работу. Одри Уэстон без всякого успеха обивала пороги на Бродвее, а Марша Кемп прощупывала ночные клубы через своего агента с тем же результатом. Очевидно, времена изменились. Известность, которой они наслаждались в результате райтсвиллского убийства, не открывала для них золотые двери Сезама.
Новые сведения относительно Марши Кемп, полученные в процессе рутинного расследования ее прошлого и настоящего, казались многозначительными.
Эллери узнал о них в воскресенье 19 апреля. Поднявшись утром с кровати, он обнаружил отцовскую записку, сообщающую, что инспектор отправился на Сентр-стрит, и предлагающую Эллери последовать за ним. Он сделал это так поспешно, что даже отказался от своего любимого воскресного завтрака, состоящего из новошотландского лосося, масла, сливочного сыра и сладкого испанского лука на тостах и сопровождаемого свежесваренным кофе в щедрых дозах.
Эллери застал отца в обществе сержанта Вели. — Расскажи ему, Вели, — сказал инспектор.
— Думаю, мы набрели на кое-что, маэстро, — заговорил сержант. — Вы когда-нибудь слышали о Берни Фоксе?
— Нет.
— Его называют Лисом за удивительную способность уходить от ответственности. Фокса арестовывали множество раз за грабежи, взломы, разбойные нападения, но ему всегда удавалось выходить сухим из воды. Однажды его даже судили за убийство, но оправдали из-за неявки главного свидетеля. В результате этот тип и дня не провел за решеткой.
— Ближе к делу, Вели, — попросил Эллери. — Я из-за этого остался без завтрака.
— Дело в том, — продолжал сержант, — что мы копались в прошлом Марши Кемп в поисках дополнительной информации и кое-что нашли.
— Не тяни резину, Вели, — устало произнес инспектор.
— Марша Кемп и Лис Фокс женаты.
— Понятно. — Эллери опустился в потрескавшееся черное кожаное кресло, которое он запретил отцу выбрасывать. — С каких пор?
— С удовольствием обвинил бы ее в двоемужии, — сказал инспектор, — но она вышла за Фокса только после развода с Бенедиктом.
— Насколько точна ваша информация, Вели?
— У нас есть копия брачного свидетельства.
Эллери потянул себя за нос, что, как знал его отец, свидетельствовало о бешеной работе мысли.
— Это представляет мисс Кемп в новом свете и рождает ряд интересных вопросов насчет мистера Фокса. Когда можно допросить счастливую пару?
— Я хотел вызвать их сегодня, — ответил инспектор, — но Лиса нет в городе. Он должен вернуться к ночи, не так ли, Вели?
— Так сообщает надежный источник, — отозвался сержант и добавил менее напыщенно: — Мой главный стукач.
— Постарайтесь, чтобы завтра в девять утра мистер и миссис Лис Фокс были у меня в офисе.
Войдя в отцовский кабинет в понедельник в пять минут десятого, Эллери обнаружил там инспектора, сержанта Вели (выглядевшего отомщенным), Марша (в качестве душеприказчика Бенедикта), сердитую Маршу Кемп (в пурпурном мини-платье и модной шляпе, подчеркивающих ее габариты амазонки) и незнакомого мужчину, которого Эллери, естественно, определил как Берни Лиса Фокса. Фокс оказался моложе, чем ожидал Эллери, — во всяком случае, обладал способностью выглядеть моложе. У него было одно из тех лиц, которые остаются юными до пятидесяти, а потом внезапно стареют за одну ночь. Он, безусловно, был красивым малым — Эллери вполне допускал, что девушка с прошлым Марши могла в него влюбиться. Мелкий уголовник напомнил ему молодого Рока Хадсона[50] — высокого, худощавого и с таким же мальчишеским лицом. Одет он был несколько крикливо.
— Ты знаешь здесь всех, кроме Фокса, — сказал инспектор Квин. — Лис, это мой сын Эллери, если тебя это интересует.
— Рад познакомиться, мистер Квин. — Фокс, очевидно, решил не протягивать руку, опасаясь, что ее отвергнут. У него был вкрадчивый маслянистый голос, подходящий для эротических фильмов. В течение следующих нескольких минут он то и дело косился на Квина Младшего.
— Мы как раз обсуждали брак мисс Кемп с мистером Фоксом. — Инспектор откинулся на спинку древнего вращающегося стула. — Обрати внимание, Эллери, что я пользуюсь ее девичьей фамилией — так она предпочитает. Верно, миссис Фокс… я имею в виду мисс Кемп?
— Так принято в шоу-бизнесе, — ответила рыжеволосая. Румянец на ее лице был слишком густым для обычного макияжа. — Но я все еще не понимаю… Берни, почему ты молчишь?
— Да, малышка. — Ее супруг переминался с ноги на ногу — он отказался от стула, словно готовясь к бегству. — Да, инспектор, мы не понимаем…
— Почему я пригласил вас сюда? — Инспектор продемонстрировал вставные челюсти, как большой злой волк. — Прежде всего, миссис Фокс, почему вы не сообщили шефу Ньюби, когда он допрашивал вас в Райтсвилле, что снова вышли замуж? Вы бы избавили нас от лишних хлопот.
— Я не думала, что это имеет отношение к… ну, к Джонни и прочему, — буркнула рыжеволосая.
— Вот как? Мистер Марш, — инспектор повернулся к адвокату, — получала ли миссис Фокс — в качестве Марши Кемп — тысячу долларов в неделю от мистера Бенедикта после их развода, а если так, то обналичивала или депонировала она чеки, согласно вашим сведениям?
— Безусловно. — Марш поднял свой «дипломат». — У меня здесь все погашенные чеки, прошедшие через банк мисс Кемп, — каждый выписан на имя Марши Кемп и подписан ею собственноручно.
— Эти погашенные чеки относятся и ко всему периоду ее тайного брака с Фоксом?
— Да. Включая неделю, когда погиб Джонни.
— Мисс Кемп когда-либо уведомляла Бенедикта или вас, как его поверенного, что выходит или вышла замуж снова и, следовательно, по условиям ее соглашения с Бенедиктом, еженедельные тысячедолларовые выплаты должны прекратиться, так как она больше не имеет на них права?
