— Я только что от нее. Она спала спокойно и чувствует себя неплохо.
— К нам поставили полисменов, — сообщил мальчуган. — А леди убили вон там, возле ступенек. Я один раз видел, как режут свинью, да, пап?
— Э! — флегматично отозвался тот.
— Папа часто резал свиней, когда работал на ферме. Да, пап? Я видел, мне понравилось.
— Ребятишки любят глядеть, как режут свиней, — сказал мужчина, словно утверждая незыблемый закон природы.
— А леди убили из револьвера, во как! — продолжал мальчик. — Ей горло не резали!
Мы двинулись к дому, и я рад был убраться подальше от кровожадного дитяти.
Дверь в гостиную была открыта. Мы вошли, и на звонок Пуаро появилась Эллен в опрятном черном платье. Увидев нас, она не выказала удивления.
Пуаро объяснил, что с разрешения мисс Бакли мы обыщем дом.
— Очень хорошо, сэр.
— Полицейские уже закончили свои дела?
— Они сказали, что видели все, что хотели, сэр. С раннего утра бродили тут по саду. Не знаю, нашли что или нет.
Она хотела выйти, но Пуаро остановил ее вопросом:
— Вы были очень удивлены вчера, когда узнали об убийстве мисс Бакли?
— Да, очень, сэр. Мисс Мегги такая славная. Я просто не представляю, каким же надо быть злодеем, чтобы поднять на нее руку.
— Выходит, если бы убили кого-нибудь другого, вы не были бы так удивлены, э?
— Я не пойму, о чем вы, сэр?
— Когда вчера вечером я вошел в холл, — заговорил я, — вы сразу же спросили, нет ли какой беды. Разве вы ожидали чего-нибудь подобного?
Она молчала и теребила пальцами уголок передника. Наконец, покачав головой, прошептала:
— Вы джентльмены, вам не понять.
— Нет, нет, я пойму, — ответил Пуаро. — Даже если вы скажете что-нибудь совсем невероятное.
Она поколебалась, но, видимо, решила ему довериться.
— Видите ли, сэр, — заговорила она, — у нас в доме нехорошо.
Ее слова удивили меня и вызвали неприятное чувство к Эллен. Но Пуаро, казалось, не нашел в ее ответе ничего необычного.
— Вы хотите сказать, что это старый дом? — спросил он.
— Нехороший дом, сэр.
— Давно вы здесь?
— Шесть лет, сэр. Но я служила здесь и в девушках. На кухне, судомойкой. Еще при старом сэре Николасе. И тогда было то же самое.
Пуаро внимательно посмотрел на женщину.
— В старых домах, — заметил он, — бывает иногда что-то зловещее.
— В том-то и дело, сэр! — с жаром воскликнула Эллен. — Зловещее. Дурные мысли, да и дела такие же. Это как сухая гниль, сэр, которую нипочем не выведешь. Вот словно бы носится что в воздухе. Я всегда знала, что здесь когда-нибудь случится нехорошее.
— Ну что ж, вы оказались правы.
— Да, сэр.
В ее ответе я уловил то затаенное удовлетворение, какое испытывает человек, когда сбываются его дурные предсказания.
— Однако вы не думали, что это случится с мисс Мегги.
— Да, сэр, воистину не думала. Ей-то уж наверняка никто зла не желал.
Мне показалось, что мы напали на след. Но, к моему удивлению, Пуаро перескочил на совершенно новую тему.
— А вы не слышали выстрелов?
— Где же их расслышишь во время фейерверка? Такой треск кругом.
— Вы не пошли его смотреть?
— Нет, я еще не кончила прибирать после обеда.
— Вам помогал лакей?
— Нет, сэр, он вышел в сад взглянуть на фейерверк.
— Но вы не вышли.
— Нет, сэр.
— Почему же?
— Мне хотелось закончить уборку.
— Вы не любите фейерверков?
— Да нет, не в этом дело, сэр. Но их ведь собирались пускать два вечера, и мы с Уильямом отпросились на следующий вечер и хотели сходить в город и поглядеть оттуда.
— Понятно. А слышали вы, как мадемуазель Мегги искала свой жакет и не могла его найти?
— Я слышала, как мисс Ник побежала наверх, сэр, и как мисс Мегги кричала ей из передней, что не найдет чего-то, а после сказала: «Ну, ладно, возьму шаль…»
— Пардон, — перебил ее Пуаро. — И вы не предложили поискать жакет или посмотреть, не забыли ли его в автомобиле?
— Я была занята работой, сэр.
— Да, верно… А молодые леди к вам, разумеется, не обратились, так как считали, что вы любуетесь фейерверком?
— Да, сэр.
— Так, значит, в прежние годы вы ходили на него глядеть?
Ее бледные щеки вдруг вспыхнули.
— Я не пойму, к чему вы клоните, сэр. Нам всегда разрешают выходить в сад. И если в нынешнем году у меня «не было такого желания и мне захотелось управиться с работой и лечь, то это, полагаю, мое дело.
— Ну, конечно, конечно. Я не хотел вас обидеть. Вы могли делать все, что вам угодно. Перемена всегда приятна.
Он помолчал и добавил:
— Между прочим, не смогли бы вы мне помочь еще в одном небольшом деле? Это ведь очень старый дом. Вы не слыхали, есть здесь тайник?
— М-м… тут есть какая-то скользящая панель, вот в той самой комнате. Мне, помнится, ее показывали, когда я была девушкой. Да Только не помню где. Или в библиотеке? Нет, не скажу наверняка.
— За ней мог бы спрятаться человек?
— Да что вы, сэр! Этакий шкафчик вроде ниши. Квадратный фут, никак не больше.
— О! Я имел в виду совсем другое.
Она снова покраснела.
— Если вы думаете, что я где-то пряталась, так вы ошиблись! Я слышала, как мисс Ник сбежала по лестнице, и выбежала из дома, и как она закричала, и я пошла в прихожую узнать, не… случилось ли чего. И это истинная правда, сэр. Истинная правда!
Распростившись с Эллен, Пуаро повернулся ко мне. Вид у него был довольно озабоченный.
— Вот интересно: слышала она выстрелы? По-моему, да. Она их услыхала, открыла кухонную дверь. А когда Ник побежала по лестнице и выскочила в сад, Эллен вышла в прихожую узнать, в чем дело. Все это вполне естественно. Но почему она не пошла глядеть на фейерверк? Вот что я хотел бы узнать.
— Зачем вы стали спрашивать ее о тайнике?
— Так, чистая фантазия. Мне подумалось, что мы, возможно, не разделались еще с «К».
— С «К»?
— Ну да. Он стоит последним в моем списке. Наш вымышленный незнакомец. Допустим, что вчера он — я полагаю, мы имеем дело с мужчиной — пришел сюда, чтобы встретиться с Эллен. Он прячется в тайнике. Мимо него проходит девушка, которую он принимает за Ник. Он идет следом за ней и стреляет. Нет, это абсурд. К тому же тайника не существует. То, что Эллен не захотела уйти из кухни, — чистая случайность. Полно, давайте-ка лучше поищем завещание.
В гостиной не оказалось, никаких документов Мы перешли в библиотеку, полутемную комнату, выходящую окнами на подъездную аллею. В ней стояло, большое старинное бюро орехового дерева. Мы довольно долго изучали его содержимое. Там царила полная неразбериха. Счета, перемешанные с долговыми расписками. Письма пригласительные, письма с требованиями вернуть долг, письма друзей.
— Сейчас мы наведем здесь идеальный порядок, непререкаемо заявил Пуаро.
Через полчаса он с удовлетворенным видом откинулся на спинку стула и оглядел дело наших рук. Все было аккуратно рассортировано, надписано, разложено по местам.
— Ну, теперь все в порядке. Нет худа без добра. Нам так внимательно пришлось их разбирать, что мы, конечно, ничего не пропустили.
— Ваша правда. Хотя, впрочем, ничего и не нашли.
— Разве что это.
Он перебросил мне письмо. Оно было написано крупным, размашистым, очень неразборчивым почерком.
«Милочек!
Вечеринка была — прелесть. Но сегодня мне что-то не по себе. Ты умница, что не притрагиваешься к этой дряни: никогда не начинай, дорогая. Бросить потом чертовски трудно. Приятелю я написала, чтоб поскорей возобновил запас. Какая гнусность наша жизнь!
Твоя Фредди».
— Февраль этого года, — задумчиво заметил Пуаро. — Я с первого взгляда понял, что она принимает наркотики.
— Да что вы? Мне и в голову не приходило!
— Этого трудно не заметить. Достаточно взглянуть ей в глаза. А эта удивительная смена настроений! То она взвинчена, возбуждена, то вдруг безжизненная, вялая.
— Пристрастие к наркотикам влияет ведь и на нравственность, не так ли? — сказал я.
— Неизбежно. Но я не считаю мадам Раис настоящей наркоманкой. Она из начинающих.
— А Ник?
— Не вижу ни малейших признаков. Если она и посещает иногда такие вечеринки, то не для того, чтобы принимать наркотики, а лишь ради забавы.
— Рад слышать.
Я вдруг вспомнил, как Ник сказала, что Фредерика иногда бывает не в себе. Пуаро кивнул и постучал пальцами по письму.
— Вне всякого сомнения, она имела в виду именно это. Ну что ж, здесь мы вытащили пустой номер, как у вас говорят. Теперь поднимемся в комнату мадемуазель.
В комнате Ник стоял письменный стол, но в нем было довольно пусто. И снова никаких признаков завещания. Мы нашли паспорт на машину и оформленный по всем правилам сертификат месячной давности на получение дивиденда. Иными словами, ничего интересного для нас.
Пуаро вздохнул — он был возмущен.
— Молодые девицы! Как их воспитывают нынче? Не учат ни порядку, ни методичности! Она очаровательна, наша мадемуазель Ник, но ведь она ветрогонка. Право же, ветрогонка.
