— Пока нет, сэр. Но миссис Картер это сделала. Они, оказывается, вообще ничего не видели и не слышали, хотя не спали. Разговаривали, похоже. О Дорис, я думаю. Но никто из них не входил в ее комнату. Им было запрещено.
— О да! — мрачно произнес Фрэнсис. — Пагубное влияние, конечно… Извините. Продолжайте, мистер Гонт.
Нахмурившийся Гонт поднял глаза от плана дома, который набросал для него сэр Джордж.
— Тут придется поломать голову, инспектор, — задумчиво сказал он. — Я взгляну на эту комнату, разумеется, Но кое-что поразило мое воображение… В ее комнате беспорядок?
— Нет, сэр. Такое впечатление, будто Дорис лежала на кровати какое-то время, не сняв покрывало. Что озадачило меня — так это каким образом латные рукавицы оказались у нее в комнате.
Гонт примял табак в трубке.
— Между прочим, инспектор, мой план замка, похоже, позволил получить мне более четкое представление о расположении комнат, залов, коридоров в сравнении с вами, несмотря на то что вы побывали наверху. Итак, в комнате этой девушки есть окно, не так ли?
— Да, сэр.
— И когда вы поднялись наверх, оно было открыто, да?
Инспектор Тейп пристально посмотрел на Гонта, потом потянулся за своим блокнотом.
— Да, распахнуто, — сказал он, пробежав глазами свои записи. — И это окно выходит на открытую галерею, где было обнаружено тело. Вы хотите сказать, сэр, что ее задушили и выбросили из окна на эту галерею?
— Именно.
— Вот так так! — воскликнул Фрэнсис. — Это же всего в нескольких шагах от дверей Вуда и миссис Картер. Не может быть такого, чтобы тело шлепнулось с высоты пятнадцати-двадцати футов и никто этого не услышал.
— А я думаю, такое возможно, мистер Стайн, — сказал Гонт спокойно. — Если память мне не изменяет, примерно в это время, когда ее убивали, во всю мощь орал проигрыватель, на котором прокручивались пластинки с псалмами.
Инспектор Тейп, покусывая кончик карандаша, заметил:
— Да, верно, но, сэр, это еще ни о чем не говорит. Я спрашиваю: зачем убийца задушил ее и подверг себя риску быть обнаруженным, выбрасывая ее тело в этот переход? Ведь кто-то мог увидеть или услышать его, правда? Почему бы просто не оставить ее там? Он оставил латные рукавицы, следовательно, не собирался скрывать своего присутствия в ее комнате. Значит…
— Вот именно, инспектор, — сказал Гонт. — Почему? Он очень странный, этот наш убийца. Но я вас, кажется, прервал. Прошу вас, продолжайте процедуру дознания.
Глава 11
ПРИВИДЕНИЕ В ДОСПЕХАХ
Фрэнсис вкратце рассказал о том, что происходило с момента, когда они обнаружили тело Дорис, и до момента прибытия инспектора Тейпа, крайне обеспокоенного, но откровенно скептически настроенного. Его мысли были всецело направлены на финансовые детали.
— Десять тысяч в облигациях, по которым лорду Рейлу выплачивался ежегодный доход в форме процентов, — это целое состояние. — Тейп нахмурился. — Н-да! Если бы мы располагали номерами серий, джентльмены…
— У меня они есть, совершенно случайно, — сказал Мэссей, открывая свой портфель. Он порылся в бумагах и протянул инспектору листок. — Но о деньгах в шкатулке никаких записей нет.
— Не имеете никакого представления о том, сколько их могло там быть, сэр?
— Несколько сот фунтов, при самом скромном подсчете. Это была арендная плата.
— А вы, случайно, не знаете, почему он держал при себе такую сумму?
— На приобретение антиквариата. Он всегда платил наличными. Во-первых, он терпеть не мог выписывать чеки, потому что его это напрягало, и корешки его чековой книжки вечно куда-то пропадали. Да и вообще он считал, что всякий раз, когда он выписывал чек, банк грел на этом руки.
— Н-да! — Тейп потеребил свои рыжие усы. — А что там с письмом о докторе Мэннинге? Он что, намеревался кого-то ущемить?
— Нет, этого не было, — сказал Фрэнсис устало. — Я знал, что сначала он ущемил меня в своем завещании настолько, насколько ему позволял закон, потом вписал меня обратно. В данный момент я не знаю, есть я в завещании или нет. — Наступила пауза, после чего Фрэнсис положил латные рукавицы на сервировочный столик и добавил: — Впрочем, мне это практически безразлично.
— Как бы то ни было, мне необходимо переговорить с доктором Мэннингом. Чисто формально, как вы понимаете. Тем не менее… Прошу прощения, сэр, как я понимаю, в выигрыше оказалась леди Рейл?
— Пожалуй. Будущее кинематографии зависит от этого.
— Будущее чего… простите?
— Не важно, — сказал Фрэнсис. — Пойду выпью. Поговорите с кем-либо еще.
Он пошел к дверям, а инспектор Тейп некоторое время смотрел ему вслед, потом обернулся, держа наготове карандаш, и сказал:
— Джентльмены, я понимаю, что уже поздно, и нет ничего такого, чего нельзя было бы отложить до завтра, и моя жена волнуется, когда меня долго нет. Разумеется, дело не в том, что это будет уклонением от служебного долга, просто мы не станем сегодня беседовать с дамами. Есть возражения? Нет. Однако если вы, сэр, — он неожиданно обратился к Кестевану, который дернулся, — соизволите изложить вашу версию случившегося, то я бы не возражал.
Кестеван одернул пиджак, взглянул на остальных и, перехватив предостерегающий взгляд сэра Джорджа и Мэссея, ответил:
— Мне нечего сказать, офицер. Я ничего не знаю.
— И тем не менее расскажите, как вы провели этот вечер.
— Ну, я… В общем, я поднялся к себе сразу после ужина, — сказал Кестеван, смущенно глядя на сэра Джорджа. — Я писал письмо у себя в комнате своей тете Маргрет. Могу показать вам это письмо, — добавил он с вызовом, — если не верите. Я узнал обо всем от лакея, который вошел ко мне и сказал, что случилось. Тогда я оделся и спустился. Это все, что я знаю.
— Вы ни разу не выходили из своей комнаты?
Кестеван открыл было рот, чтобы неосмотрительно дать отрицательный ответ, но тут вмешался сэр Джордж:
— Вы, должно быть, выходили именно тогда, когда увидели Дорис. Так ведь, мистер Кестеван?
— Да, так, — ответил тот после паузы. — Я видел Дорис. Она шла к леди Рейл. Я говорил вам об этом.
Инспектор наморщил лоб, повернулся, взглянул на план, лежавший на подлокотнике кресла Гонта.
— К леди Рейл… — произнес он задумчиво. — Но ваша комната находится в другом конце дома. Как же это вы умудрились увидеть ее?
— Понимаете… я шел к леди Рейл, — ответил Кестеван, слегка обескураженный. — Я часто заходил к ней. Мы беседовали о… о книгах и разных вещах.
— Н-да! — Инспектор прищелкнул языком. — Вы имеете такую привычку, сэр, заходить по вечерам в будуары замужних дам?
Кестеван насторожился.
— Я… Ну, я… Какого черта! — произнес он гневным голосом, разведя руками и пожав плечами, проявив таким образом свои актерские способности.
— И что же, вы вошли в комнату леди Рейл?
— Зачем? Я увидел, что к леди Рейл вошла горничная, поэтому я вернулся к себе.
— Ах вот как! — прищурился инспектор. — Вы вернулись, стало быть, к себе… Впрочем, это не мое дело. Меня интересует, во сколько вы увидели Дорис?
— О господи! Откуда мне знать? Все меня спрашивают об этом, будто я время засекал. Где-то около половины десятого.
Тейп сделал очередную запись в своем блокноте.
— Значит, вы сразу вернулись к себе в комнату, так?
— Да, вернулся. Представьте себе… Вы что, не верите мне? Клянусь, что это так!
— Ну хорошо, хорошо! — кивнул инспектор, наморщив огромный нос. Часы в углу повернули свой лучезарный циферблат и стали добродушно отбивать полночь. — Поговорю с доктором Мэннингом, — продолжал Тейп, — и загляну наверх. И на этом, думаю, закончу на сегодня.
Когда он ушел, сэр Джордж поднялся из кресла. В волнении он принялся ходить туда-сюда перед камином.
— Это, говоря откровенно, начинает выглядеть все хуже, — сказал он. Теоретически эти преступления мог совершить какой-то грабитель, вор или лиходей. Но мы-то знаем, что посторонних в доме не было. Да если бы в замок и проник кто-то посторонний, получается, сегодня он крадет латные рукавицы, а завтра возвращается и с их помощью душит жертву? Чушь… Тут, как говорится, орудовал кто-то из своих. Иначе говоря, джентльмены, убийца среди нас.
Гонт наклонился к камину и вытряхнул пепел из своей трубки.
— Кстати, Джордж, — спросил он, — а когда были украдены латные рукавицы и тетива?
Сэр Джордж замялся и взглянул на Мэссея.
— Трудно сказать, — ответил тот. — Иногда лорд Рейл целый день проводил в Оружейном зале, иногда не заглядывал туда неделями. Он обнаружил пропажу тетивы два-три дня назад, а латных рукавиц — только сегодня. Поэтому и обрушился на меня. Когда что-то происходило, он винил меня. Я склонен полагать, что тетива и рукавицы исчезли одновременно.
— Вот это-то меня и настораживает, — сказал сэр Джордж. — Давайте все по порядку. Для начала, любой из нас может считаться убийцей Генри… лорда Рейла. Алиби удивительным образом отсутствует у всех нас на момент совершения преступления, то есть эти десять-пятнадцать минут после девяти тридцати. Я в это время был один в бильярдной. Совершенно, черт возьми, невероятно, чтобы я, не замеченный Брюсом и доктором Тэрлейном, прокравшись в Оружейный зал, убил его. Но, повторяю, я был один в бильярдной. Согласны?
