Я предъявил.
— Машина ваша?
— Это машина агентства.
— Что вы здесь делали?
— Встречал прилетевшую самолетом девушку.
— Как ее зовут?
Я ответил.
— Номер рейса?
Я сообщил.
— Что за человек в вашем багажнике?
— Насколько я успел рассмотреть, — сказал я, — это Картер Дж. Холгейт. Но я не могу утверждать с уверенностью.
— Кто такой Картер Холгейт?
— Торговец недвижимостью, участки под застройку.
— Вы с ним знакомы?
— Разумеется, знаком. Иначе бы я не узнал, кто это.
— Когда вы его видели в последний раз?
— Вчера, ближе к вечеру.
— Каким образом тело попало в багажник вашей машины?
— Хотелось бы знать.
— Имеете что добавить?
— Много чего, — огрызнулся я. — Я разговаривал с Лоррен Роббинс. Она…
— Кто она? — оборвал меня офицер.
— Секретарь Картера Холгейта.
— Где проживает?
— Колинда, «Мирамар Апартментс».
— Ладно. О чем с ней разговаривали?
— О Холгейте. Она беспокоилась.
— Видно, были основания. Что она говорила?
— Его всю ночь не было дома, и она тревожилась.
— Она с ним живет?
— Нет. Но она знала, что он исчез.
— Откуда она знала, что он исчез?
— Мы пытались разыскать его вчера вечером.
— Вы говорите «мы»?
— Совершенно верно.
— Значит, вы были с ней?
— Некоторое время.
— И что же вы пытались делать?
— Мы пытались разыскать Картера Холгейта.
— Зачем?
— Потому что кто-то вломился в его кабинет.
— Когда это было?
— Когда было? Не знаю. Как-то не обратил внимания. Не смотрел на часы, знаю только, что было поздно. Вероятно, около полуночи.
— Откуда вы узнали, что в его кабинет кто-то вламывался?
— Видели, мы там были.
— Что вы там искали?
— Холгейта.
— Зачем?
— Мне было нужно с ним поговорить.
— О чем?
— Об одном дорожном происшствии.
— О каком конкретно?
— Не уверен, стоит ли мне в связи с ним давать в данный момент показания.
— Послушай, приятель, — пригрозил мне полицейский, — ты влип в нехорошее дело. Как частный детектив ты прекрасно понимаешь, где ты находишься. Так что лучше выкладывай все начистоту.
— Что я и делаю.
— Нет, если умалчиваешь о дорожном происшествии.
— А что с девушками, которые были со мной в машине? — спросил я.
— Здесь, в аэропорту?
— Да.
— Их допрашивают.
— Одна из них, блондинка, попала в то дорожное происшествие, — сказал я.
— Как ее зовут?
— Вивиан Дешлер.
— А другую?
— Дорис Эшли.
— Когда ты с ней встретился?
— Сегодня утром.
— Во сколько?
— В половине девятого.
— Где?
— У нее дома.
— С какой целью?
— Чтобы ехать сюда встречать мисс Дешлер.
— Что еще насчет вторжения в кабинет Холгейта?
— Там был порядочный разгром. Похоже, в кабинете была потасовка.
— Властям сообщено?
— Думаю, что нет.
— Почему?
— Его секретарь сочла, что надо подождать.
— Подождать чего?
— Что произойдет утром.
— Оно и произошло. И еще как! — усмехнулся полицейский. — Нам надо кое-чем заняться и кое-что проверить. А ты садись за стол и пиши все, что мне рассказал.
Все, что тебе известно про это дело.
— Послушай, ты знаешь сержанта Фрэнка Селлерса? — спросил я.
— Конечно знаю.
— Я его тоже знаю, — сказал я. — Свяжись с Селлерсом. Я с ним поговорю. А пока ничего писать не собираюсь.
— Чего не собираешься?
— Писать.
— Ты понимаешь, что говоришь, приятель? Напрашиваешься на неприятности?
— Хорошо, пускай будет так. Но пока не поговорю с Селлерсом, ничего писать не буду.
Полицейский отошел к телефону и некоторое время с кем-то негромко разговаривал. Мне ничего не было слышно. Потом меня оставили одного. Должно быть, минут на двадцать. Затем оба полицейских вернулись вместе с Дорис Эшли и Вивиан Дешлер.
Полицейский сразу приступил к делу.
— Девушки сядут вон там, — указал он.
Дорис подбодрила меня улыбкой. Вивиан Дешлер бросила на меня долгий пристальный взгляд.
— Итак, Лэм, — начал полицейский, — 13 августа в Колинде ты видел дорожное происшествие.
— И что с того?
— Расскажи как было.
— Ну, обычное дело — кто-то вмазал в задний бампер передней машине.
— Кто был этот «кто-то»?
— Картер Холгейт.
— Кто находился в передней машине?
— Мисс Дешлер. Это она.
— Уверен?
— Конечно. В то время я не был знаком. Просто видел ее. А теперь знаю, что это она, точно.
— Хорошо, опиши происшествие.
— Что тут описывать?
— Давай поподробнее. Как все произошло?
— Ну, — протянул я, — двигался ряд машин.
— Длинный ряд?
— Кажется, перед автомобилем мисс Дешлер было две и позади — две.
— Итак, получается всего четыре?
— Верно.
— Хорошо, что дальше?
— Ну, они приближались к перекрестку.
— К какому перекрестку?
— Седьмой и Главной в Колинде.
— Где находился ты?
— Шел по западной стороне Главной улицы.
— Далеко от перекрестка?
— Футах в семидесяти пяти — ста.
— Так что произошло?
— По-моему, Холгейт пытался обогнать передние машины. Когда увидел, что не получается, решил вернуться в прежний ряд, но превысил скорость.
— А почему не получилось?
— Ну, предполагаю, что он выехал в левый ряд, надеясь успеть, пока горит зеленый, и…
— И увидел, что не успевает?
— Вероятно. Но не могу с точностью сказать, что у него было в голове. Могу лишь судить по маневрам машины.
— Выходит, причина в том, что стал переключаться светофор?
— Возможно.
— Тогда получается, что он следил за светофором?
— Трудно сказать.
— Второй причиной могло быть только то, что впереди него в левом ряду оказались другие машины?
— Я не помню, чтобы в левом ряду были еще машины.
— И что случилось, когда переключился светофор?
— Приближавшаяся к перекрестку машина могла проскочить на желтый, но водитель внезапно остановился.
Поэтому задняя тоже очень резко тормознула, почти врезавшись в переднюю. Мисс Дешлер ехала в легком спортивном автомобиле. Она тоже остановилась, а Холгейт, видно, до последнего момента ничего не замечал. Он нажал на тормоз, когда был от нее всего в трех футах, но это лишь чуть сбавило скорость. Он стукнул автомобиль мисс Дешлер довольно крепко. Я видел, как у мисс Дешлер дернулась голова.
Полицейский посмотрел на Вивиан.
Окинув меня с ног до головы долгим внимательным взглядом, она спокойно произнесла:
— Он лжет.
— Какие основания так утверждать? — спросил полицейский.
— Все произошло совершенно иначе.
— Как?
— К перекрестку приближалось два ряда машин, — начала она. — Я ехала в левом ряду. Мистер Холгейт ехал в правом. В правом ряду было четыре или пять машин, а в левом впереди меня только одна. Мистер Холгейт попытался перестроиться, чтобы попасть в левый ряд, и обогнать машины в правом ряду. Ехал он довольно быстро.
Вырулил влево, вплотную ко мне. Светофор переключился, и мистер Холгейт ударил мою машину.
— Сколько машин было перед вашей, когда вы подъехали к перекрестку? — спросил полицейский.
— Ни одной, — ответила она. — В левом ряду была я одна. Справа ехало пять или шесть машин. Именно поэтому мистер Холгейт торопился обойти правый ряд. Он, должно быть, прибавлял и прибавлял скорость, пока не стукнул меня. Я видела в зеркало заднего обзора, как он меня нагонял.
— Значит, так, Лэм, — заключил полицейский. — Ты не видел происшествия. Тогда почему утверждаешь, что видел?
Тут вмешалась Дорис Эшли.
— Я скажу почему, — заявила она. — Это Дадли Бедфорд заставил его сделать заявление.
— Что значит заставил?
— Они убьют меня, если я расскажу.
— Никто вас не убьет, вы ведь рассказываете нам, — заверил полицейский. — Так что же произошло?
Она снова заговорила:
— Дональд Лэм — прелесть что за человек! Он сидел в Сан-Квентине. Вышел на волю и искал честной работы. А Дадли Бедфорд по каким-то соображениям заставил его дать свидетельские показания под присягой, будто он видел то происшествие.
Полицейский пристально взглянул на нее.
— Теперь я вам скажу кое-что, — произнес он с нажимом. — Дональд Лэм — частный детектив. Совладелец агентства «Кул и Лэм». Он всех вас дурачит. В Сан-Квентине он никогда не сидел… пока что. Пытается играть на вашем сострадании, мисс Эшли. А что касается вас, мисс Дешлер, не знаю, но…
Тут открылась дверь и в комнату вошел Фрэнк Селлерс.
— Привет, Фрэнк! — сказал я.
— Привет, Кроха! — ответил Селлерс. — Чем ты, черт возьми, занимаешься на этот раз?
