– Надеюсь, мне удастся вернуться через какое-то время – через несколько часов или несколько дней, я точно не знаю, чтобы снова переговорить с вами. И тогда я расскажу вам все. Но сейчас я не имею права этого делать.
– Меня, конечно, интересует, в чем тут дело, – заявила мисс Адриан, – но я нелюбопытна. Я всего лишь хочу спокойно жить и хочу, чтобы другие люди тоже жили спокойно. Но сейчас вокруг происходят странные вещи! Мальчик плачет, потому что считает, будто стрелял в кого-то, хотя его папа не разрешал ему этого? Так, что ли?
– Детей иногда мучают кошмары, – заметил Мейсон.
– Хорошенькие кошмары! – возмутилась мисс Адриан. – Из-за того, что ребенку снится, будто он кого-то застрелил, его в половине пятого утра в субботу привозят к няне, а вскоре появляются адвокат с детективом и начинают задавать вопросы. Не считайте меня идиоткой, мистер Мейсон. Я не вчера родилась.
Мейсон взял ее руку, долго держал в своей, потом ободряюще похлопал ее по руке и сказал:
– Не переживайте так, мисс Адриан, и главное, не обсуждайте все это ни с кем, по крайней мере пока. Мне хотелось бы, чтобы денек или два никто, кроме меня, не знал, о чем мы с вами беседовали.
– Но потом вы мне все объясните?
Мейсон пригнулся к ней и таинственно прошептал:
– Думаю, что, если вы и в дальнейшем будете сотрудничать со мной, у вас появится возможность выступить со своими показаниями в суде…
– В суде?! – воскликнула она.
– Вот именно. Вас будут снимать газетные репортеры. Ваши показания потрясут многих. Но это случится, только если вы будете очень-очень осторожны и ни перед кем не обмолвитесь ни единым словом о том, что рассказали мне.
– Постойте, но я совершенно не хочу оказаться в свидетелях!
– Почему же?
– Сообщать, сколько мне лет, перед всеми этими людьми…
Мейсон понимающе кивнул.
– Вам совершенно необязательно называть точный возраст. Просто скажите, что вам больше тридцати… – Адвокат наклонился и доверительно спросил: – Ведь вам уже исполнилось тридцать, не так ли?
Мисс Адриан внезапно засмущалась.
– Ну, если меня не станут спрашивать, на сколько именно больше… Мне хотелось бы быть помоложе, чем на самом деле…
– Не беспокойтесь. Суд вас защитит. Никто не имеет права заставить вас называть свой точный возраст. Но нам пора идти, мисс Адриан. Пожалуйста, если вас не затруднит, прокрутите еще раз в голове события прошедшего дня, чтобы вас никто не запутал во время перекрестного допроса.
– Перекрестного допроса? – с испугом переспросила она.
– В этом нет ничего страшного, – успокоил Мейсон. – Всех свидетелей подвергают перекрестному допросу, и по этому поводу не стоит волноваться.
– Но я всегда считала, что это тяжкое испытание.
– Это тяжкое испытание для тех, кто пытается врать. Если вы говорите правду, то беспокоиться не о чем.
– Конечно, я говорю правду!
– Тогда, если вы ничего не забудете, вас никто не запутает.
– Я прекрасно все помню, но не исключено, что приду в смущение перед таким количеством людей!
Мейсон ободряюще улыбнулся.
– Мисс Адриан, я советую вам заранее подумать, что вы наденете, когда пойдете в суд. Я уверен, вы захотите выглядеть как можно лучше. Конечно, случается, что газетные фотографии не могут передать всей привлекательности человека, но… думаю, что вы получитесь замечательно.
– Я рада, что вы меня заранее предупредили.
Мисс Адриан направилась к зеркалу, пригладила волосы и отвела одну прядку за ухо.
– Да, порой эти газетные снимки просто ужасны, – вздохнула она.
– До свидания, – попрощался Мейсон. – И помните: ни слова ни одной живой душе.
Мейсон вместе с сыщиком откланялись и закрыли за собой дверь.
– Какая удача, – прошептал Смит.
– Да, повезло, – согласился Мейсон. – Звоним Полу: пусть он немедленно отправит кого-нибудь в аэропорт.
Из ближайшего телефона Мейсон позвонил Полу Дрейку.
– Слушай, Пол. Срочно отправь кого-нибудь в аэропорт. Пусть ищут Роберта Селкирка, семилетнего мальчика, аристократического вида. Его сопровождает женщина по имени Грейс Халлум – голубоглазая блондинка, двадцать семь лет, прекрасная фигура. Работала манекенщицей, вышла замуж, развелась, живет частично на алименты, частично на деньги, что зарабатывает в агентстве, предоставляющем нянь. Они опережают тебя на несколько часов. Скорее всего, улетели на самолете за пределы юрисдикции нашего штата. Первым делом ищи их в Мехико, потом везде, где только возможно. Просмотри все списки пассажиров, интересуйся женщиной с семилетним мальчиком.
– Таких окажутся сотни, – заметил Дрейк.
– Но не среди улетевших в течение последних двух часов. Думаю, что билеты были заказаны по телефону, затем Бартон Дженнингс отправился на квартиру Грейс Халлум, прихватив наличные деньги и чемодан с вещами. Все это он выложил у нее и вышел с пустым чемоданом.
И еще. К доходному дому «Кретоник» вызывали такси. Возможно, тебе удастся разыскать шофера. Возможно, он слышал, на каком рейсе они улетели. Действуй, Пол!
– Хорошо. Ты едешь в контору?
– Прямо сейчас, – ответил адвокат.
Мейсон повесил трубку и, вернувшись в машину, повел ее к стоянке перед зданием, в котором располагалось «Детективное агентство Дрейка» и работал сам Мейсон.
– Когда он вышел из дома, я сразу понял, что что-то изменилось, – признался оперативник Дрейка. – Теперь все стало ясным – он нес пустой чемодан.
Мейсон кивнул. Они сели в лифт.
– Только что пришла ваша секретарша, – сообщил Мейсону лифтер.
– Она заходила к Полу Дрейку? – поинтересовался адвокат.
– Не думаю. Кажется, она прямиком пошла к вашему кабинету.
– Спасибо, – поблагодарил адвокат.
У дверей агентства Мейсон сказал Смиту:
– Расскажи Полу обо всем, что случилось. Я пока выясню, что на уме у Деллы, а потом подойду к вам.
Мейсон прошел по коридору и открыл своим ключом дверь кабинета, выходящую в общий коридор. Делла Стрит стояла перед зеркалом.
– Привет, – поздоровалась она. – Я только что приехала.
– С чего это ты решила выйти на работу в воскресенье?
– Позвонила тебе домой – там никто не отвечает. Тогда я связалась с Полом, и он сказал, что ты расследуешь какой-то важный момент в деле. Я решила, что тебе потребуется моя помощь.
– Молодчина! – похвалил Мейсон. – У нас появилась важная зацепка.
– Какая?
– Роберт Селкирк. Сейчас уже можно сделать вывод, что мать и отчим оставили его одного, когда поехали в аэропорт встречать Норду Эллисон. Роберт спал в палатке во внутреннем дворике. Вероятно, мальчик испугался, прокрался в дом, достал из ящика комода «кольт вудсман» двадцать второго калибра, затем вернулся обратно в палатку. Ночью он проснулся еще раз. Его разбудил кто-то, тайно пробравшийся на территорию. Скорей всего, это был Мервин Селкирк, пытавшийся подбросить печатный станок в кладовку Дженнингсов. Во всяком случае, это должен был быть кто-то, кого знает собака Роберта. Датский дог прекрасно знал Мервина Селкирка и позволил ему беспрепятственно войти.
Проснувшись, Роберт испугался и выстрелил, вероятно, никуда особо не целясь, а просто в темноту. Но попал он в своего отца. Мервин Селкирк, оставляя кровавый след, добрался до автомобиля, поехал в загородный клуб и умер, не успев выйти из машины.
Предполагалось, что с утра Бартон Дженнингс отвезет Роберта туда, где собирались мальчики с собаками, которые уходили в поход. Вместо этого Дженнингс отвез собаку куда-то в другое место, например, в гостиницу для животных, а ребенка отправил к няне, которую мальчик хорошо знал. Все это Дженнингс успел провернуть до пяти часов утра.
– Ну и дела! – воскликнула Делла Стрит. – Значит, Роберт убил своего отца?!
– Случайно. Бартон Дженнингс старался прочистить мальчику мозги, убеждая, что ему приснился кошмарный сон. Мол, ему просто привиделось, что он нажимает на курок. Чтобы мальчик не мог дать никаких показаний, они отвезли его куда-то за границу. К тому времени, когда до него хоть кто-нибудь доберется, мальчик будет с полной уверенностью утверждать, что ему приснился страшный сон и никаких курков он не нажимал.
Делла Стрит внимательно посмотрела на адвоката и поинтересовалась:
– И что ты намерен делать?
– Я этого не допущу. Найду ребенка, пока его полностью не запутали и…
Мейсон внезапно замолчал.
– То-то и оно, – сказала Делла Стрит. – Ты подумал, что станет с ребенком, когда он узнает, что убил собственного отца?
Мейсон принялся ходить из угла в угол.
– Но, черт побери, Делла, моя первейшая обязанность – защитить свою клиентку. Я не могу отойти в сторону и позволить присяжным вынести ей смертный приговор только для того, чтобы не травмировать семилетнего ребенка… И в то же время я не могу позволить нашим полицейским его допрашивать.
– А как ты вообще планируешь доказывать свою точку зрения после того, как его найдешь? – спросила Делла Стрит.
