– Посмотрим, – отозвался Дрейк.
– А что делать мне? – спросила секретарша.
– Не попадаться на глаза свидетельнице, – ответил Мейсон. – Утром она могла видеть тебя мельком, но теперь держись от нее подальше, пока я тебя не вызову.
– Но в зале мне хоть можно сидеть? В заднем ряду?
– Нельзя, – отрезал адвокат. – Будь в комнате для свидетелей. В самой дальней.
– Интересно, как они отнесутся к тому, что вы подложили шпатель в номер Хэррода? – задумчиво произнес Дрейк. – Разве это этичный поступок?
– А что тут такого? – пожал плечами Мейсон. – Мы скажем, что хотели узнать у Хэррода, таким ли шпателем он был ранен, а потом забыли его в номере.
– Но я не могу подтвердить это под присягой! – заявила Делла.
– Черт возьми! Я же не заставляю тебя лгать! Ты присягнешь, что купила три шпателя, один из них принесла в номер Хэррода и там оставила. Скажешь, что действовала по моей инструкции.
– А сами вы будете давать показания? – озабоченно спросила Делла.
Адвокат покачал головой:
– Постараюсь объяснить суду, что прокурор не должен заставлять нас подтверждать буквально каждый свой шаг. Я хотел перехитрить шантажиста и вовсе не собирался намеренно вносить путаницу в дело о расследовании убийства. Главное сейчас – доказать, что обвинение построено на ложных уликах и ложном опознании обвиняемой; к тому же представлено не то орудие убийства. Если удастся, следователи и прокурор сгорят со стыда.
– Звучит заманчиво, – усмехнулся детектив, – но все это напоминает мне ходьбу по проволоке над глубокой пропастью.
– Что-то общее есть, – согласился Мейсон. – Одно мне не дает покоя, Пол. У Ферн Дрисколл была машина. Кассир Бэйлора подтвердил это, когда давал сегодня показания. Из Лансинга она уехала на ней, потом вдруг стала голосовать на дорогах. Куда делась машина? Пусти-ка по следу своих гончих.
– Насколько я помню, мы собирались перейти к перекрестному допросу свидетельницы Ирмы Кэрнс, – сказал судья Болтон. – Просим свидетельницу занять свое место.
Продавщица прошла мимо Мейсона, бросив на него взгляд из-за толстых стекол своих очков.
– Вы носите эти очки постоянно, мисс Кэрнс? – как бы невзначай спросил адвокат.
– Нет, сэр.
– Когда же вы их снимаете?
– Когда ложусь спать.
В зале плеснуло смешком. Но лицо продавщицы осталось непроницаемым, так что трудно было понять, хотела ли она пошутить или ответила всерьез.
– Вам известно, как зовут девушку, купившую у вас шпатели первой?
– Сейчас – да. Тогда я не знала.
– Ну и как же?
– Мисс Кэтрин Бэйлор.
– Когда вы это узнали?
Калверт вскочил со стула:
– Протестую! Это не имеет отношения к делу.
Судья покачал головой:
– Нет, это весьма существенно. Отвечайте!
– Это было недавно… точно не помню…
– Кто вам это сказал?
– Полицейские.
– Значит, вы говорите это со слов полицейских?
– Ну… не совсем так.
– А как?
– Они дали мне возможность на нее поглядеть.
– Значит, они сперва сказали вам, что это именно та девушка, а потом ее показали?
– Да, верно.
– Вы знали, что вам потом надо будет ее опознать?
– Протестую! – снова воскликнул помощник прокурора. – Мисс Бэйлор подтвердила, что покупала шпатели, и согласилась давать показания. Так что мы попусту тратим время.
– Однако же, – возразил Мейсон, – с позволения суда, я буду опрашивать свидетельницу так, как считаю нужным.
Судья кивнул:
– Это ваше право. Продолжайте.
– Итак, было ли вам известно, что женщину, которую вам покажут, надо будет потом опознать?
– Мне этого прямо не говорили.
– Но намекали на это, да?
– Намекали.
– Понятно, – подытожил адвокат. – А когда вам стало известно, что второй покупательницей была Милдред Крэст?
– Вскоре после ее ареста.
– Что значит «вскоре»? Через два-три дня?
– Раньше.
– Полиция проводила опознание так же, как в случае с Кэтрин Бэйлор? Они предварительно сказали вам, что покупательницу зовут Милдред Крэст?
– Я и без того ее узнала.
– Они поставили вас в известность, что вам потом надо будет ее опознать?
– Я поняла, что они точно знают, как ее зовут. Увидев ее, я сразу почувствовала: это она и есть.
– И заявили, что узнаете ее?
– Да.
– Вы успели ее разглядеть?
– Успела.
– Вы с ней разговаривали?
– Нет.
– Но голос ее слышали?
– Да.
– Где происходило опознание?
– Там была комната со стеклом, через которое видно только в одну сторону. Эта женщина была в соседней комнате. Так что я ее видела, а она меня – нет.
– Был с вами в комнате кто-нибудь еще?
– Да. Трое полисменов.
– Они с вами разговаривали?
– Да. И еще говорили между собой.
– О том, что обвиняемая, то есть Милдред Крэст, – та самая девушка, которая покупала у вас шпатели, так?
– Так.
– И чтобы настроить вас против нее, обсуждали детали убийства, которое эта женщина, по их мнению, совершила?
– Да. Они еще сказали, что она не только совершила убийство, но и присвоила деньги убитой, а когда один человек узнал об этом, всадила ему в грудь купленный у меня шпатель.
– Так что опознавали вы ее после этой беседы?
– Да. Когда я ее увидела, то сразу поняла – это она!
– В тот же момент?
– Да.
– Сколько времени вы наблюдали за обвиняемой?
– Минут десять.
– Почему так долго?
– Ну, чтобы не ошибиться, наверное.
– А вы боялись ошибиться?
– Нет, не боялась.
– Но, несмотря на это, десять минут наблюдали за обвиняемой? Изучали ее лицо?
– Да.
– Зачем?
– Полицейские говорили… А можно мне рассказывать об этом? – неожиданно обернулась она к помощнику прокурора.
Тот ухмыльнулся:
– Валяйте.
– Ну, они сказали, что ее будет защищать мистер Мейсон, а он известный ловкач и может показать мне другую женщину, чтобы сбить меня с толку. Что-то вроде двойника.
– Поэтому вы целых десять минут изучали ее лицо? – с усмешкой спросил адвокат.
– Да.
– Теперь перейдем к вашим служебным обязанностям. У вас обычно много покупателей?
– Нет, немного.
– Вы следите за тем, что происходит в отделе?
– Обязательно.
– У вас сильные линзы в очках?
– Да. Без них я слепа как крот.
– Вы следите также и за кассовым аппаратом?
– Да. Пробиваю чек на каждую покупку.
– В это время вы не видите того, что происходит вокруг?
– К сожалению, не вижу. Но это продолжается очень недолго.
– Скажите, успели ли вы рассмотреть женщину, покупавшую у вас шпатели? Я имею в виду вторую.
– Да. И очень хорошо рассмотрела.
– Как долго, по-вашему, она стояла перед вами?
– Несколько секунд.
– Точнее?
– Сейчас скажу… Секунд десять.
– За это время вы приняли деньги, положили их в кассу, пробили чек и дали сдачу, так?
– Совершенно верно.
– И одновременно следили за тем, что происходит в отделе?
– Да.
– Так сколько же из этих десяти секунд вы смотрели на покупательницу? Секунды две или три?
– Достаточно, чтобы ее опознать.
– Но не более трех секунд?
– Пожалуй, нет.
– Когда вы разглядывали обвиняемую в полиции, чтобы не спутать ее с предполагаемым двойником, на это ушло целых десять минут. Итак, тщательное десятиминутное наблюдение и беглый взгляд в течение каких-нибудь двух-трех секунд.
– Когда она зашла в отдел, я же не знала…
– Вот именно! У вас не было никаких причин изучать или хотя бы внимательно разглядывать лицо покупательницы. Тогда как в полиции вы знали, что придется ее опознавать, и хотели быть абсолютно уверены, что не ошибаетесь, так ведь?
– Да, так.
– Спасибо, – с улыбкой сказал адвокат. – Вопросов больше нет.
Калверт, все время порывавшийся что-то возразить, особенно когда разговор зашел о времени, к концу допроса неожиданно раздумал.
– Следующий свидетель! – объявил судья.
– Пригласите мисс Кэтрин Бэйлор, – сказал Калверт.
Китти заняла место, отведенное для свидетелей.
– Вы знакомы с обвиняемой? – начал Калверт.
– Да.
– Как долго?
– Со второго числа этого месяца.
– Где вы познакомились?
– У нее в номере.
– Под каким именем она вам представилась?
– Она рассказала мне…
– Внимательно слушайте вопрос, – прервал ее Калверт. – Под каким именем она вам представилась?
– Ферн Дрисколл.
– Покупали ли вы в тот вечер шпатели для мороженого в универмаге «Аркейд новелти»?
– Да. Три штуки.
– Почем?
– За один доллар.
– Что вы с ними сделали?
– Принесла в номер к Милдред.
– А дальше?
– Один положила к себе в сумочку, два других оставила там, на столике в прихожей.
– Вы говорили с обвиняемой о том, как используют эти шпатели?
– Да.
– Что конкретно вы ей сказали?
– Что их можно использовать как оружие, особенно когда нужно приструнить мужчину.
– И вы унесли один шпатель к себе?
