Ознакомительная версия.
– А то, что вы унаследовали недурное состояньице, – пояснил детектив.
Хотя он смотрел вверх, однако заметил, как лицо вдовца залила краска.
– Кто вы такой и что вы имеете в виду? – спросил Дерек.
Маленький человечек снял ногу с ноги и перевел взгляд с потолка на молодого человека.
– Меня зовут Эркюль Пуаро, – спокойно ответил он, – и я, возможно, величайший детектив в мире. Так вы действительно уверены, что не видели в поезде вашу жену и не говорили с ней?
– Что значат эти вопросы? Вы намекаете, что я… убил ее? – Кеттеринг внезапно расхохотался. – Мне не стоило выходить из себя – это слишком нелепо. Если бы я убил Рут, мне было бы незачем красть ее драгоценности, верно?
– Верно, – с пристыженным видом кивнул Пуаро. – Я об этом не подумал.
– Если когда-нибудь существовало абсолютно ясное дело об убийстве и ограблении, так оно перед вами, – заявил Дерек. – Бедную Рут убили из-за этих проклятых рубинов. Должно быть, преступник знал, что она взяла их с собой. Кажется, из-за этих камней убивали и раньше.
Пуаро выпрямился на стуле. Его глаза блеснули зеленоватым огнем. Он походил на сытого, ухоженного кота.
– Еще один вопрос, мсье, – произнес он. – Когда вы в последний раз видели вашу жену?
– Дайте вспомнить. – Кеттеринг задумался. – Должно быть… да, более трех недель тому назад. Боюсь, что не могу назвать более точной даты.
– Не важно, – сухо произнес Пуаро. – Это все, что я хотел знать.
– Я могу идти? – с нетерпением спросил Дерек, глядя на следователя.
Тот вопросительно посмотрел на Пуаро и получил от него ответ едва заметным покачиванием головы.
– Да, мсье Кеттеринг, – вежливо ответил он. – Думаю, нам больше незачем вас задерживать. Желаю вам доброго дня.
Дерек сухо попрощался и вышел, захлопнув за собою дверь.
Пуаро сразу же наклонился вперед.
– Скажите, – резко спросил он, – когда вы говорили об этих рубинах мсье Кеттерингу?
– Никогда, – ответил Карреж. – Мы сами узнали о них от мсье ван Олдина только вчера во второй половине дня.
– Да, но о них упоминалось в письме графа.
Следователь выглядел оскорбленным.
– Разумеется, я не рассказывал об этом письме Кеттерингу, – с обидой проговорил он. – При данных обстоятельствах это было бы весьма неосмотрительно.
Пуаро постучал по столу.
– Тогда как же Кеттеринг узнал о них? – мягко осведомился он. – Мадам не могла ему рассказать, так как он не видел ее три недели. Кажется невероятным, чтобы о рубинах упомянули мсье ван Олдин или его секретарь, – их беседы с Кеттерингом касались совсем иных тем, а в газетах о камнях не было ни слова. – Детектив поднялся, взял шляпу, трость и пробормотал: – И тем не менее наш джентльмен знает о них все. Это весьма любопытно.
От следователя Дерек Кеттеринг отправился в «Негреско», где заказал пару коктейлей, быстро разделался с ними и мрачно уставился на ослепительную синеву моря. Его взгляд машинально скользнул по другим посетителям – скучной, удручающе неинтересной компании скверно одетых людей. Однако это впечатление быстро изменилось, когда за один из столиков неподалеку села женщина в причудливом оранжево-черном платье и шляпке, затенявшей лицо. Дерек заказал третий коктейль, снова посмотрел на море и внезапно вздрогнул. Хорошо знакомый аромат духов защекотал его ноздри, и, подняв взгляд, он увидел, что оранжево-черная леди стоит рядом с ним. Теперь ее лицо было хорошо видно, и он сразу узнал Мирей, улыбающуюся хорошо знакомой соблазнительной улыбкой.
– Ты рад меня видеть, не так ли, Дерек? – спросила она, садясь напротив него. – Ну так поздоровайся со мной, дурачок.
– Действительно, нежданная радость, – отозвался Кеттеринг. – Когда ты уехала из Лондона?
Мирей пожала плечами:
– День или два назад.
– А как же «Парфенон»?
– Я… как ты это говоришь… послала их подальше.
– Неужели?
– Ты не слишком любезен, Дерек.
– А ты ожидала другого?
Мирей зажгла сигарету и несколько минут молча курила.
– Возможно, ты считаешь неблагоразумным так скоро проявлять свои чувства?
Дерек уставился на нее, затем пожал плечами и спросил:
– Ты пришла сюда на ленч?
– Mais oui.[32] Хотела перекусить в твоем обществе.
– Очень жаль, но у меня важная встреча, – отреагировал Дерек.
– Mon Dieu! Вы, мужчины, совсем как дети! – воскликнула танцовщица. – Ты ведешь себя словно избалованный ребенок с того дня, когда с мрачным видом выбежал из моей лондонской квартиры. Ах, mais c’est inouї!
– Не знаю, о чем ты говоришь, милая моя, – промолвил Дерек. – Мы ведь выяснили в Лондоне, что крысы бегут с тонущего корабля, так что нам с тобой обсуждать больше нечего.
Несмотря на беспечный тон, его лицо выглядело усталым и напряженным. Мирей внезапно наклонилась к нему.
– Тебе меня не обмануть, – шепнула она. – Я знаю, что ты сделал ради меня.
Кеттеринг бросил на нее резкий взгляд. Что-то в ее голосе привлекло его внимание.
– Не бойся, я умею молчать, – продолжала между тем Мирей. – Ты был просто великолепен! Какая поразительная отвага! Хотя это я подала тебе идею, сказав тогда в Лондоне, что иногда происходят несчастные случаи. Тебе не грозит опасность? Полиция тебя не подозревает?
– Какого черта…
– Ш-ш! – Она предостерегающе подняла тонкую руку оливкового цвета со сверкающим на мизинце крупным изумрудом. – Ты прав. Мне не следовало говорить об этом в общественном месте. Больше мы не будем этого касаться, но теперь все наши огорчения подошли к концу – нас ожидает чудесная жизнь вдвоем.
Дерек неожиданно расхохотался хриплым, неприятным смехом.
– Значит, крысы возвращаются? Конечно, два миллиона все меняют! Мне следовало это предвидеть. – Он горько усмехнулся. – Ты поможешь мне их истратить, не так ли, Мирей? Никто лучше тебя не знает, как это сделать.
– Тише! – зашипела танцовщица. – Что с тобой происходит, Дерек? Смотри – на тебя уже стали оборачиваться.
– Я объясню тебе, что со мной происходит. Я покончил с тобой, Мирей. Слышишь? Покончил навсегда!
Однако танцовщица восприняла это совсем не так, как он ожидал. Пару минут она молча смотрела на него, потом ласково улыбнулась:
– Ну, ты просто ребенок! Сердишься на меня только потому, что я практична. Разве я не говорила всегда, что обожаю тебя? – И снова наклонилась вперед: – Посмотри на меня – это я, Мирей, говорю с тобой. Ты ведь знаешь, что не можешь жить без меня. Я любила тебя раньше, а теперь буду любить в сто раз сильнее. Я сделаю твою жизнь чудесной. Второй такой, как Мирей, тебе не найти.
Их взгляды встретились. Заметив, что Дерек побледнел и затаил дыхание, танцовщица удовлетворенно улыбнулась. Она отлично знала, какую власть имеет над мужчинами.
– Значит, все решено, – добавила Мирей. – Надеюсь, Дерек, ты угостишь меня ленчем?
– Нет. – Он поднялся. – Я уже говорил тебе, что у меня важная встреча.
– Ты пригласил на ленч другую женщину? Вот еще! Никогда этому не поверю.
– Я пригласил вон ту леди.
Дерек быстро направился к молодой женщине в белом платье, которая только что вошла.
– Вы позволите мне пригласить вас на ленч, мисс Грей? – слегка запыхавшись, обратился он к ней. – Если помните, мы встречались у леди Тэмплин.
С минуту Кэтрин задумчиво смотрела на него выразительными серыми глазами.
– Благодарю вас. С большим удовольствием, – ответила она наконец.
Глава 19
Неожиданная гостья
Граф де ля Рош только что окончил dejener,[33] состоящий из omelette fines herbes,[34] entrecote bearnaise и savarin au rhum.[35]
Аккуратно вытерев великолепные черные усы салфеткой, он поднялся из-за стола и прошел через гостиную виллы, с одобрением подмечая небрежно разбросанные тут и там objets d’art.[36] Табакерка Людовика XV, атласная туфля Марии-Антуанетты и прочие исторические безделушки служили элементами мизансцены, являясь, как граф объяснял гостям, семейными реликвиями. Выйдя на террасу, он устремил невидящий взгляд на Средиземное море. Де ля Рош был не в том настроении, чтобы наслаждаться красотами пейзажа. Тщательно разработанный план рассыпался на мелкие кусочки, и теперь приходилось обдумывать новые схемы. Растянувшись в плетеном кресле с сигаретой в тонких белых пальцах, он погрузился в размышления.
Вскоре Иполит, его лакей, принес кофе и спиртные напитки. Граф выбрал превосходный старый коньяк.
Когда лакей собирался удалиться, де ля Рош задержал его легким жестом. Иполит остановился в почтительной позе. Черты его лица едва ли были располагающими, однако это компенсировалось безупречными манерами. Сейчас он являл собой воплощение уважительного внимания.
– Возможно, – сказал граф, – что в ближайшие несколько дней в дом будут приходить посторонние и стараться завести знакомство с вами и Мари. Не исключено, что они станут задавать вам вопросы, касающиеся меня.
Ознакомительная версия.
