«Я обещаю выплатить Тони Друару пять тысяч долларов за полученную сумму. В. С. Робертс».
Долговое обязательно, действительное в любом суде, если у этого В. С. Робертса есть 5000 долларов.
Я смотрю на лист бумаги и в конце концов засовываю его себе в карман. Ведь Тони Друар, живой или мертвый, должен компании «Мид-Вест Финанс» 156 долларов.
Выхожу из дома и, оказавшись на крыльце, вижу, что за моим драндулетом стоит такси, а по тротуару идет принц.
Конечно, я еще не знаю, что это принц. Я выясню это позднее. Но одет он, определенно, как принц. На нем расстегнутый черный однобортный пиджак, из-под которого выглядывает бежевая жилетка. Под ней виднеются полосатые брюки, а потом, верите или нет, короткие белые гетры. На голове — фетровая шляпа жемчужно-серого цвета. В руках он держит желтые перчатки из свиной кожи и трость. Боже, помоги мне! Он направляется в дом Друара.
— Доброе утро, сэр, — здоровается он со мной. В голосе слышится какой-то иностранный акцент. У него вытянутое, очень грустное аристократическое лицо. — Я ищу мистера Друара.
Мне хочется прыгнуть в свой драндулет и убраться отсюда подальше, но я знаю полицейских. Не принц, так водитель такси обязательно вспомнит номер моего автомобиля, поэтому я решаю, что лучше сразу пережить все неприятные моменты.
— Мистер Друар находится в доме, — сообщаю я. — Он мертв.
У принца отвисает челюсть, но только на мгновение. Затем он запускает руку в карман жилетки, достает монокль и вставляет в глаз. Он изучающе смотрит на меня, потом заявляет:
— Я не понимаю.
— Может, он тоже не понимает, но, тем не менее, он мертв.
Принц вздыхает:
— Это очень плохо. Я — принц Петр Строгович. Этот Друар обратился ко мне в поисках работы, и я как раз собирался его нанять. Как грустно… — Принц вынимает монокль и вытирает его перчатками. — Вы говорите, что он в доме? А полиция уже знает?
Полиция вскоре узнает. Соседей привлекли три яркие детали — мой драндулет, такси и принц в странном одеянии. Они собрались вокруг и услышали часть нашей беседы, поэтому сейчас вокруг нас много разговоров и беготни.
Примерно через пять минут подъезжает полицейская машина. Спустя еще некоторое время рядом с нами оказываются десять или двенадцать полицейских, машина «скорой помощи» и дежурная бригада пожарной охраны.
После скрупулезного осмотра места преступления мы с принцем попадаем в полицейское управление. Капитан Риордан бранится и задает множество вопросов.
Самое большое неудовольствие у него вызывает моя персона.
— Мне совсем не нравится ваш рассказ, — заявляет он мне. — Вы были очень сердиты на этого Друара. По словам соседей и друзей, вы вчера устроили неприятную сцену на похоронах его бабушки. Я считаю, что сегодня утром вы отправились за деньгами и ввязались с ним в драку.
— Подождите минутку, капитан, — перебиваю я. — Позвоните Оскару Бергеру из агентства по урегулированию конфликтов «Аргус». Спросите его, убивал ли я кого-нибудь из должников раньше.
— Знаете ли, все когда-то случается впервые, — хмыкает капитан, но берется за телефон.
Он звонит моему начальнику:
— Добрый день. Мистер Бергер? Это полиция. У нас в управлении находится некто Сэм Крэгг, который утверждает, что работает на вас… Какие обвинения? Он преследовал человека, который должен был какие-то деньги. Похоже, что этому человеку свернули шею. Что? — Он слушает с минуту, затем поворачивается ко мне: — Он хочет знать, получили ли вы деньги.
Я высказываю свое мнение об Оскаре Бергере, которое капитан переводит одним словом:
— Нет. — Потом он слушает еще минуту и говорит: — Хорошо. — Затем капитан вешает трубку. — Бергер говорит, что уволил вас два дня назад.
Тогда я по-настоящему огорчаюсь. Вот что можно ожидать от человека, управляющего агентством по сбору долгов.
Но мне на помощь приходит принц Петр:
— Капитан, я думаю, что этот человек не убивал мистера Друара. Он недостаточно силен для этого. Кроме того, на нем нет никаких следов, а мистер Друар определенно не сдался бы без боя.
— Я и сам догадался, — рявкает капитан. — Но он мог прыгнуть на Друара со спины и застать врасплох.
Принц пожимает плечами:
— В любом случае меня вы не собираетесь задерживать? У меня важные дела… — говорит он.
— Вы можете идти, — отвечает капитан и хмурится, глядя на меня. — Мне все равно не нравится ваш рассказ, но я готов оправдать вас за недостаточностью улик. Однако если я найду дополнительные, то без труда найду и вас.
Этого для меня достаточно. Я вылетаю из управления как можно быстрее. Принц Петр как раз садится в такси.
Я вскакиваю в трамвай и еду назад на Гарднер-стрит, где все еще припаркован мой драндулет. Он там так и стоит, только теперь у него нет колес и фар. Проклятые местные воры все сняли.
Когда я начинаю ругаться, даже дети разбегаются с улицы и ныряют в дома. У меня появляется разумная мысль оставить этот хлам здесь, но, добравшись до Дивижн-стрит, я захожу в бар и звоню в ремонтную мастерскую.
К тому моменту, когда я наконец-то оказываюсь у ветхого здания, где размещается гнусная контора, в которой я работаю, у меня просто отличное настроение — самое подходящее для убийства.
Захожу в контору, громко хлопаю дверью, и Бетти Маршалл, которая ведет практически все дела, подтрунивает надо мной:
— Значит, тебя не оставили в тюрьме?
— И я должен сказать большое спасибо за это нашему боссу. Он на месте?
Бергер пытается запереться в кабинете, но я толкаю дверь, и он отлетает на середину комнаты.
— Послушай, Бергер, ты негодяй! — говорю я ему. — Зачем ты соврал полицейскому?
Он ныряет за письменный стол:
— Успокойся, Крэгг. Я как раз собирался звонить Голдфарбу, своему адвокату, чтобы он тебя вытащил.
— Ну конечно! Я каждый день тружусь на тебя, причем делаю такие вещи, от которых не могу заснуть по ночам. И вот что получаю в виде благодарности! Какая преданность!
— Ну-ну, Сэм, — успокаивает он меня. — У меня тут целая пачка легких дел для тебя. Чтобы компенсировать тебе ущерб, я заплачу тебе за каждый ордер по пять долларов, хотя это такие легкие дела, что за них не стоило бы давать больше трех. Я заключил новый контракт. С ювелирной компанией О. В. Шугара.
— И ты называешь это легкими делами? Черт побери, три четверти людей, которые покупают ювелирные изделия в рассрочку, закладывают их до того, как закончат выплаты!
— Да, но все эти люди работают, правда, занимают незначительные должности. Тебе просто нужно выяснить, где они трудятся, и пригрозить, что мы наложим арест на их зарплату. После этого они обязательно раскошелятся.
Я беру все бумаги, которые он мне вручает. Как я уже говорил, у меня нет никаких связей, и меня не возьмут в Ассоциацию всемирного парламента.
Дела сбежавших должников ювелирной компании Шугара не лучше и не хуже других, которыми я занимаюсь. Я нахожу первого клиента. Это итальянка средних лет, которая чистит орехи пекан на крошечном складе «Оак и Милтон». Это местечко еще любовно называют «уголком смерти». Итальянка получает по восемь центов за фунт очищенных орехов. Если напрячься, можно очистить за час фунта два. Я не представляю, зачем эта женщина покупала наручные часы, но она их купила — и я заставляю ее пообещать, что она будет выплачивать за них по доллару в неделю.
По второму делу работаю на Седжвик-стрит, рядом с Дивижн. И там я страшно удивляюсь. Я так не удивлялся никогда в жизни. Принц Петр Строгович, с тростью, в коротких белых гетрах и во всем остальном, выходит из маленькой кондитерской. Отступаю назад в дверной проем и наблюдаю, как он неторопливо идет по улице и исчезает в баре. Затем я сам захожу в кондитерскую. Это настоящая дыра — грязные витрины, канцелярские принадлежности разбросаны среди коробок с леденцами и бутылками с безалкогольными напитками. Тут же находится полка с журналами. Рядом с ней сидит самая крупная женщина, которую я когда-либо видел. Ее рост — шесть футов и один или два дюйма. Она весит фунтов двести девяносто или триста, но в ней нет ни капли лишнего жира.
— Что желаете? — спрашивает она хриплым басом.
Притворяюсь, будто не слышу ее, и начинаю перебирать журналы.
— Вам помочь? — продолжает она. — Какие журналы вы ищете?
Я придумываю название детективного журнала.
— Такого у меня нет, но есть много других, тоже детективных. Они ничуть не хуже.
— Они хуже, — возражаю я. — Продавцы всегда так говорят. Вы всегда пытаетесь сбагрить что-то «не хуже».
Женщина начинает тяжело дышать, как астматик, а я ее рассматриваю. Ее глаза кажутся щелочками на пухлых щеках, но это горящие щелочки. Она очень рассержена.
— Убирайтесь отсюда ко всем чертям! — рявкает она на меня, начинает вставать с огромного, специально укрепленного стула, и я несусь к двери.
