Мейсон развернул желтый бланк и прочитал:
«НИЧЕГО НЕ ГОВОРИ СЛУЧИВШЕМСЯ ТЧК МЫ ДОРЛОЙ ДОСТИГЛИ СОГЛАШЕНИЯ ТЧК СЧИТАЮ ВСЕ БУДЕТ ПОРЯДКЕ ДАЛЬНЕЙШЕМ ТЧК ГАТРИ ТЧК»
— Это пришло из Тихуаны? — спросил Мейсон.
Она кивнула.
— А после этой телеграммы?
— Больше я ничего не получала. Ни слова. Конечно, вместе с ним находилась Дорла, и одному Богу известно, что сделала она.
— Гатри Балфур постарается оставаться в тени, даже если Теду вынесут обвинительный приговор за совершение предумышленного убийства?
— Нет, конечно, нет. Если возникнет такая ситуация, то он сразу же объявится. Ведь, мистер Мейсон, все-таки это была самооборона.
— Сейчас ему потребуется масса усилий, чтобы это доказать.
— Теперь вы знаете факты, мистер Мейсон. Что вы собираетесь делать?
— Мне остается только одно, — заметил Мейсон.
— Что?
— Я представляю Теда Балфура.
— Вы хотите сказать, что используете полученную от меня информацию в своей защите?
— Да, если придется.
Она злобно посмотрела на него.
— Я была откровенна с вами, — сказала она.
— Но моя первейшая обязанность — охранять интересы своего клиента. Это единственная честная игра, в которую я играю.
— Вы считаете меня полной дурой? — спросила она. — Вам не удалось бы вытянуть из меня этот рассказ, если бы я сидела в свидетельской ложе, независимо от того, что бы вы ни делали. Я сейчас раскрылась перед вами, чтобы вы понимали, что произошло на самом деле, чтобы представляли, как вам лучше действовать. Вы что, еще не осознали, что работаете на Балфуров? Они очень богаты. Вы можете запросить любой гонорар, только устройте все так, чтобы… Постарайтесь решить дело на основании каких-то технических аспектов, таким образом, чтобы истинные факты никогда не всплыли наружу.
Мейсон встал.
— Вы уже получили мой ответ, — заявил он.
— Что вы имеете в виду?
— Лист бумаги, который вы сложили и убрали в сумочку — повестку о явке в Суд в качестве свидетельницы защиты.
Когда Мейсон вошел в свой кабинет, Делла Стрит объявила:
— У нас проблемы.
— Какие? — поинтересовался адвокат.
— Пока не знаю. Звонил Аддисон Балфур.
— Лично?
— Лично.
— И говорил с тобой?
— Да.
— Чего он хотел?
— Он заявил, что это оказалось совсем не простое дело, как представлялось вначале, под угрозу поставлена вся империя Балфуров, и тебе решать, как наилучшим образом выпутаться из сложившегося положения. Вскорости с тобой свяжется его правая рука, Баннер Болес. Аддисон сказал, что Болес умеет разбираться со сложными вопросами и утрясать их, как нужно.
— Он пояснил, в чем конкретно состоит проблема?
— Нет.
— Или почему Баннер Болес хочет со мной встретиться?
— Нет. Просто сообщил, что возникли проблемы и что тебе следует ждать Болеса, который в самое ближайшее время с тобой свяжется.
— Ладно. Подождем.
— А что там с Флоренс Ингл? — спросила Делла Стрит.
— Мы мило побеседовали.
— Что-то ты не особо весел.
— Радоваться, в общем-то, нечему.
Зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку.
— Да, минуточку, мистер Болес. Я уверена, что он переговорит с вами. — Делла Стрит закрыла рукой микрофон, кивнула в сторону аппарата и сообщила Мейсону: — Баннер Болес на проводе.
Мейсон поднял трубку у себя на столе и сказал:
— Алло! Говорит Перри Мейсон.
— Это Баннер Болес. Добрый день, мистер Мейсон.
У Болеса оказался резкий волевой голос.
— Как дела, Болес? — спросил Мейсон.
— Вам звонил Аддисон Балфур?
— Он разговаривал с моей секретаршей. Я сам только что вошел.
— Я хотел бы встретиться с вами.
— Я так и понял. Приезжайте.
На другом конце провода последовало молчание, затем Болес заявил:
— Нам предстоит обсуждать очень деликатный вопрос, мистер Мейсон.
— Хорошо, мы его обсудим.
— Но, боюсь, что это следует сделать не в вашем кабинете.
— Почему нет?
— А откуда мне знать, что в нем не установлены подслушивающие устройства?
— Мной? — спросил Мейсон.
— Кем угодно.
— А где вы предпочли бы встретиться?
— На нейтральной территории. — Голос Болеса стал полным радушия и веселья. Он старался сгладить неприятные моменты и возможное оскорбление. — Я предлагаю следующее, мистер Мейсон. Я зайду за вами в контору. Мы сразу же покинем ее, спустимся вниз, пройдем пешком столько, сколько вы пожелаете, затем поймаем первое попавшееся такси. Поговорим в машине.
— Пусть будет по-вашему, — согласился Мейсон. Адвокат повесил трубку и повернулся к Делле Стрит. — Не нравится мне все это, — признался он.
— Зайдет сюда?
— Да, а потом предлагает отправиться куда-то, где мы сможем поговорить с глазу на глаз.
— Шеф, я боюсь, что они попытаются тебя подставить, если ты не сделаешь именно то, что хотят они. Они сильны и играют по-крупному.
— Меня посетила та же мысль, — признался Мейсон, шагая из угла в угол.
— Ты что-то услышал от миссис Ингл, не так ли?
— Да.
— Что?
— Дай мне немного подумать, — попросил Мейсон, продолжая расхаживать по кабинету. Внезапно он остановился и снова повернулся к Делле Стрит. — Мне требуется полная информация о Джексоне Эгане — все, что только возможно.
— Но он мертв.
— Я знаю, что он мертв. Однако, мне все равно требуется полная информация о нем. Пока у нас имеются лишь сведения с водительского удостоверения и телеграмма от сотрудника Пола Дрейка. Я хочу выяснить, как он выглядел, где жил, что у него были за друзья, как он умер, где похоронен, кто присутствовал на похоронах. Одним словом — все.
— Он умер на полуострове Юкатан в Мексике.
— Я попрошу Дрейка выяснить, кто опознавал тело, а также раздобыть копию водительского удостоверения Эгана, чтобы сравнить отпечаток большого пальца на удостоверении с отпечатком большого пальца нашего трупа.
Делла Стрит кивнула, села за пишущую машинку и отпечатала список того, что требовалось Мейсону. Адвокат продолжал ходить из угла в угол.
— Я лично отнесу список в контору Дрейка, — сказала Делла Стрит.
— Нет, пусть сходит кто-то из приемной, — решил Мейсон. — Мне нужно, чтобы ты оставалась в конторе, потому что, когда появится Болес, я хочу, чтобы ты вышла его встретить и оценила его перед тем, как я начну с ним разговаривать.
— Ладно, сейчас попрошу кого-нибудь из девочек…
Делла Стрит вышла в приемную и через минуту вернулась.
— В контору Дрейка отправилась Герти, — сообщила секретарша. — Пока я давала ей задание, вошел Болес. Я сказала ему, что предупрежу тебя, что он уже здесь.
— Опиши его.
— Довольно высокого роста… дюйма на полтора или два меньше шести футов. Симпатичный, высоко держит подбородок, черные вьющиеся волосы, большие голубые глаза. Хорошо одет, уверен в себе. Представительного вида.
— Да, уполномоченный по улаживанию конфликтов в империи Балфуров должен быть ловкачом, иначе его быстро заменили бы на другого. Пора на него посмотреть. Он с «дипломатом», Делла?
Секретарша покачала головой.
— Ладно, приглашай его.
Делла Стрит вышла в приемную и практически сразу же вернулась с Болесом. Широко, по-дружески улыбаясь, Болес крепко пожал руку Мейсона.
— Простите, что докучаю вам, господин адвокат, но вы, я надеюсь, меня понимаете. При такой работе, как у меня, частенько возникают трудности. Так мы погуляем?
— Если хотите, но могу вас заверить, что здесь разговаривать абсолютно безопасно.
— Нет, нет, пойдемте на улицу.
— Я смотрю, «дипломата» у вас с собой нет?
Болес откинул голову назад и расхохотался.
— Вы же умный человек, Мейсон. Я с вами не стал бы действовать так грубо. Признаю, мне приходилось пользоваться спрятанным в портфеле диктофоном, но я не пытаюсь проворачивать подобное с людьми вашего калибра. Более того, с такими, как вы, я веду честную игру. Мне не хотелось бы, чтобы вы записывали наш разговор, и будь я проклят, если попробую сам записать его.
— Справедливо, — согласился Мейсон и повернулся к секретарше. — Делла, я вернусь в… так, что там у вас с часами? Сколько сейчас времени, мистер Болес?
Болес мгновенно вытянул руку вперед и посмотрел на наручные часы.
— Без десяти три, — сообщил он.
— Вы ошиблись, — заметил Мейсон.
— Нет. Сейчас ровно без десяти три.
— Но ваши часы показывают половину первого, — заявил Мейсон.
— Это вы ошиблись, — засмеялся Болес.
— Дайте мне взглянуть.
— Я повторяю, что вы ошиблись.
Голос Болеса внезапно потерял дружелюбность, улыбка исчезла с губ.
— Или я смотрю на ваши часы, или мы прекращаем разговор.
— Ладно, — вздохнул Болес. Он расстегнул ремешок, отсоединил два провода и опустил часы в карман. — Мне даже не стоило пытаться, — заметил он.
