– Вы способная ученица!
– Без комментариев.
– Разве вы не хотите спасти вашего мужа от унизительной роли обвиняемого в убийстве?
– Без комментариев.
Мейсон усмехнулся.
Трэгг нахмурился и встал.
– Ладно, Мейсон, – заключил он. – Этот раунд вы выиграли. Но борьба только начинается. Мы знаем друг друга. Позже, думаю, вы будете изо всех сил стараться сохранить хорошую мину при плохой игре. Думаю, у вас тоже рыльце в пушку!
– Без комментариев, – засмеялся адвокат.
Вернувшись в офис, Мейсон и Делла обнаружили там поджидавшего их Пола Дрейка.
– К твоему сведению, Пол, Коллистер Гидеон убит, – сообщил ему адвокат. – В преступлении обвиняют Хораса Уоррена.
– Знаю, знаю, – ответил тот. – Это твои новости. А теперь послушай мои.
– И что у тебя?
– Художник, которого я попросил составить «липовый» портрет Коллистера Гидеона, был в главном управлении. Он показал портрет ребятам из убойного отдела: не узнают ли они этого человека? Они как раз вернулись с расследования убийства Гидеона и сразу же опознали, что на рисунке изображен Гидеон. Они тотчас же заинтересовались, кто выполнил портрет и для кого. Художник сказал им, что портрет был сделан им для Детективного агентства Дрейка, и теперь, наверное, полиция, крепко возьмется за меня.
– Ты не сделал ничего незаконного, – напомнил Мейсон.
– Как бы не так! – возразил Дрейк. – Есть закон о тайном давлении на свидетеля.
– А на какого свидетеля ты давил?
– Ты прекрасно знаешь, как я на них давил, – ответил Дрейк. – Я брал рисунок и просил свидетеля описать человека, изображенного на нем, как очень похожего на того, что выбежал из супермаркета. Художник сообщил в полиции, что ему было велено сделать с фотографии как бы словесный портрет Гидеона. Мне было очень трудно устоять, Перри! Они все равно поняли, что произошло. В конце концов я сдался и признался, что действовал по твоему приказу.
– И что они намерены делать? – полюбопытствовал Мейсон.
– Намерены поднять шум из-за того, что ты сорвал им дело об ограблении. Они считают, что ты пытался защитить клиента, что ты представляешь человека, ограбившего супермаркет и стрелявшего в ночного сторожа, который до сих пор не арестован, а ты встреваешь и сбиваешь свидетелей с толку. Окружной прокурор, Гамильтон Бергер, собирается вызвать тебя на ковер и рассказать обо всем представителям прессы.
– Пусть рассказывает, – спокойно откликнулся Мейсон. – Я лишь воспользовался моим правом гражданина и хотел узнать, кто ограбил супермаркет!
– Зачем? – удивился Дрейк.
– Это не его собачье дело. Я не обязан отчитываться перед ним в своих действиях. У меня есть лицензия на адвокатскую практику. Я могу расследовать любое преступление, которое мне нравится, делать то, что хочу, и защищать моих клиентов, так что закона не нарушаю… Я совершенно уверен, что буду защищать моих клиентов до тех пор, пока смогу дышать.
– Ты пытался влиять на этих людей, проводя идентификацию.
– Полиция занимается этим двадцать четыре часа в сутки, – напомнил Мейсон. – Выбирают главного подозреваемого именно в этом деле, работают с фотографией и проводят идентификацию. Говорят: «Посмотрите на этот портрет, посмотрите внимательно. Посмотрите на эту фотографию. А теперь вспомните человека, который вас ограбил. Этот рисунок вам никого не напоминает? Подумайте хорошенько, потому что, если вы не ответите на этот вопрос правильно, виновный будет разгуливать на свободе и совершать другие преступления». Только не говори мне, что попросить свидетеля опознать портрет – преступление, потому что тогда все офицеры полиции страны сидели бы за решеткой.
– Я лишь ставлю тебя в известность, – буркнул Дрейк, – потому что…
Телефон издал несколько коротких, резких звонков. Так Герти подавала сигнал, что в приемной срочный посетитель.
Дверь кабинета открылась, вошел молодой человек и представился:
– Меня зовут Тарлтон Ладд. Я следователь в офисе окружного прокурора. Вот мое удостоверение, если желаете его посмотреть.
– О’кей, – отозвался Мейсон, – вы следователь у окружного прокурора. Что привело вас ко мне?
– Окружной прокурор хочет допросить вас по вопросу, который может повлечь за собой возбуждение уголовного дела.
– Против кого?
– Против вас.
– Когда он хочет меня допросить?
– Сейчас.
– А если я предпочту не идти?
– Тогда у меня есть для вас повестка. Завтра в десять часов вы должны предстать перед Большим жюри.
Подумав, Мейсон согласился:
– Хорошо, иду. – Он повернулся к Делле Стрит: – Присмотри за лавкой, пока я не вернусь, Делла!
Прежде чем дверь за ним закрылась, Мейсон в последний раз бросил взгляд на испуганных Деллу Стрит и Пола Дрейка.
Гамильтон Бергер, окружной прокурор, произнес:
– Официальное слушание необходимо для предъявления обвинения в совершении преступления, если имеются доказательства того, что преступление было совершено, или если предполагается подать жалобу в дисциплинарный отдел Ассоциации адвокатов, или и то и другое. Мистер Мейсон, вы знакомы с сержантом Голкомбом из полицейского управления, а это Друммонд Диксон, художник, и Дру Керни. Другой джентльмен – Фарли Фултон, частный детектив, нанятый для расследования этого дела Детективным агентством Дрейка. Здесь также присутствует судебный репортер, ведущий запись судебного процесса.
– Я буду иметь право задавать вопросы? – осведомился Мейсон.
– Это не судебное слушание. Мы пытаемся определить, есть ли почва для каких-либо действий.
– Вы боитесь, что допросят свидетелей обеих сторон?
– Я не боюсь ничего и никого в связи с этим расследованием.
– Хорошо, тогда я хочу иметь право задавать вопросы.
– Я не вижу причины дать вам возможность вести перекрестный допрос этих свидетелей.
– Тогда я встану и уйду, – заявил Мейсон. – Если вы собираетесь вести заседание незаконными методами и попытаетесь давить на свидетелей, я не стану принимать в этом участия.
– Я не пытаюсь влиять на свидетелей, и вы это знаете, – рассердился Гамильтон Бергер. – Вы иногда действуете и покруче.
– Покруче, но законно, – возразил Мейсон. – Представляя клиента, я пытаюсь его представлять.
– Ладно, не будем пререкаться, – объявил Гамильтон Бергер. – Начнем слушание, а если вы хотите задавать вопросы, можете их задавать, но если ваши вопросы будут неуместны, я посоветую свидетелю не отвечать на них.
– Тогда я встану и уйду, – повторил Мейсон.
– В таком случае вы предстанете перед Большим жюри, – предупредил окружной прокурор.
– И расскажу всю историю со своей стороны: вы вели заседание неправедными методами; я хотел присутствовать и отвечать на вопросы, но хотел честного процесса и настаивал на своем праве задавать вопросы.
– Начнем с Фарли Фултона, – распорядился Бергер. – Чем вы занимаетесь, мистер Фултон?
– Я частный детектив.
– Вас наняли на эту работу в начале нынешнего месяца?
– Да.
– Кто?
– Пол Дрейк.
– Глава Детективного агентства Дрейка?
– Да, сэр.
– И какие же указания дал вам мистер Дрейк?
– Мне дали фотографию и велели обратиться к мистеру Диксону, который, как я знал, делает рисунки с фотографий, чтобы он выполнил карандашный набросок.
– Какие еще задания вам дали?
– Мне велели найти свидетелей ограбления «Пасифик нортерн супермаркет», раненого ночного сторожа и мистера Керни, сказать им, что я расследую совершенное там преступление. Я должен был попросить их описать грабителя в общих чертах. Это было утром, четвертого. Мне было поручено показать им рисунок, выполненный моим другом Друммондом Диксоном, и спросить их, не похож ли человек, которого они видели, на того, кто изображен на рисунке.
– Как звали человека, фотографию которого вам дали?
– Коллистер Гидеон.
– Вы знаете, что случилось с Коллистером Гидеоном?
– Да, знаю. Его сегодня убили.
– Вы что-нибудь знали о прошлом Гидеона?
– Я знал, что он отсидел срок за преступление. Я знал, что фотография, с которой был сделан рисунок, из полицейского досье Гидеона.
– Хорошо. Что же вы сделали?
– Выполнял данные мне указания.
– Вы видели, как мистер Диксон делал рисунок?
– Видел.
– Это копия того рисунка?
– Да.
– Именно ее вы показывали свидетелям?
– Да.
– И в соответствии с данными вам указаниями делали все, чтобы свидетели заявили, что человек, которого они видели в начале первого той ночью, когда ограбили «Пасифик нортерн супермаркет» и ранили Стивена Хукса, очень похож на человека, изображенного на рисунке?
– Да, сэр.
– Вы знакомы с положением Уголовного кодекса, согласно которому человек, пытающийся обманным путем склонить свидетеля к даче ложных показаний, виновен в тяжком преступлении?
