– Да.
– Оно поддельное, это факт, – сказал Деггет. – Я осматривал его со всех сторон. Оно подделано, и, что самое странное, НЕ СЛИШКОМ СТАРАТЕЛЬНО ПОДДЕЛАНО. При более тщательном рассмотрении видно, что почерк меняется в нескольких местах. Так, как будто кто-то подделывал его поспешно и придумывал прямо во время работы.
– Где это завещание? – обрезал Мейсон.
Ева Белтер подала ему документ.
– Может быть, еще стаканчик, Чарли? – спросила она банкира и глупо хихикнула.
Деггет резко потряс головой.
– Нет! – буркнул он.
Мейсон внимательно всмотрелся в завещание. Глаза у него сузились.
– Боже мой, вы правы.
– Вне всякого сомнения, – подтвердил Деггет.
Мейсон резко повернулся к нему:
– Вы готовы подтвердить это в суде?
– Господи, нет, конечно! Впрочем, я для этого не нужен. Это очевидная подделка.
Мейсон посмотрел на него.
– Действительно, – сказал он. – Теперь я и сам вижу.
Деггет без слов подошел к двери и быстро вышел из комнаты. Мейсон повернулся к Еве Белтер:
– Я сказал, чтобы вы пришли сюда для выяснения некоторых подробностей. Но я не говорил вам, что вы можете здесь гостить. Вы отдаете себе отчет в том, как это будет выглядеть, если кто-нибудь застанет нас вдвоем в такое время в отеле?
– Бывают обстоятельства, когда приходится рисковать, – пожала она плечами. – Я хотела, чтобы вы поговорили с мистером Деггетом.
– Как вы его пригласили?
– Позвонила ему и попросила прийти. Дело важное. Хорошеньких вещей вы мне наговорили…
Она снова пьяно захихикала.
– Кажется, вы хорошо знаете друг друга?
– Что вы хотите этим сказать?
Он стоял и смотрел на нее.
– Вы хорошо знаете. Вы обращались к нему по имени.
– Конечно, ведь его зовут Чарли. Он такой же мой приятель, как и Джорджа.
– Понимаю.
Он подошел к телефону и позвонил в свой офис.
– Говорит Джонсон, – сказал он. – Господин Мейсон вернулся?
– Еще нет, – ответила Делла Стрит. – И боюсь, что он будет очень занят, когда вернется, мистер Джонсон. Что-то случилось прошлой ночью. Я не знаю точно что, но дело касается убийства, а мистер Мейсон является представителем одного из главных свидетелей. Все время приходят репортеры, а один журналист сидит в секретариате и не хочет уходить. Кажется, что он из полиции. Так что я боюсь, что если вы рассчитывали поймать сегодня мистера Мейсона здесь, то вас ждет горькое разочарование.
– Это плохо. Я должен продиктовать некоторые документы. Я хотел бы, чтобы мистер Мейсон прочитал их и пронумеровал. Может быть, вы порекомендуете мне машинистку, которая умеет писать под диктовку?
– А что бы вы сказали обо мне?
– А вы можете выйти, если вас так осаждают?
– Предоставьте это мне.
– Тогда я вас жду в отеле «Рипли», – сообщил Мейсон.
– Я скоро приеду, – сказала она и положила трубку.
Мейсон мрачно посмотрел на Еву Белтер:
– Раз уж вы пошли на риск и остались, то посидите еще немного.
– Что вы намереваетесь сделать?
– Я намереваюсь подать прошение о назначении управляющего наследством Джорджа Белтера. Это заставит Карла Гриффина и его адвоката открыть карты и выступить с прошением о признании завещания. Тогда мы поставим под вопрос идентичность завещания и подадим второе прошение о назначении вас чрезвычайным распорядителем.
– Что все это означает?
– Это означает, что вы возьмете руль в свои руки и, надеюсь, не выпустите его.
– Много мне это даст. Судя по завещанию, я осталась без наследства. Мы должны доказать вначале, что завещание фальшивое. Я не получу ни цента до тех пор, пока не состоится суд и не будет вынесен приговор, так?
– Я имел в виду временное управление имуществом, – сказал Мейсон. – Между прочим, и «Пикантными известиями» тоже.
– Понимаю.
– Мы приготовим сразу все необходимые бумаги, – продолжал адвокат. – А моя секретарша в соответствующее время подаст их в суд. Вы должны вернуть завещание. Полиция, вероятно, сторожит кабинет наверху, и вы не сможете положить его там, откуда взяли. Вы подбросите его где-нибудь в доме.
Она снова захихикала:
– С этим проблем не будет.
– Вы пошли на безумный риск. Зачем вы вообще трогали это завещание? Это выше моего понимания. Если эту бумагу найдут у вас, то дело может принять очень скверный оборот.
– Пусть у вас не болит голова об этом. Я не дам себя поймать. А вы никогда не идете на риск?
– Боже мой! Я пошел на самый большой риск в своей жизни, когда взял ваше дело. Приближаться к вам все равно что жонглировать динамитом.
Она соблазнительно улыбнулась ему:
– Вы так считаете? Я знаю мужчин, которые любят таких женщин.
Он мрачно посмотрел на нее и сказал:
– Вы совсем опьянели. Дайте сюда бутылку.
– Ну, ну, вы начинаете вести себя, как мой муж.
Мейсон подошел к столику, взял бутылку, закрыл ее пробкой и сунул в ящик комода. Ящик закрыл на ключ, а ключ спрятал в карман.
– Разве так хорошо? – спросила она.
– Да, – ответил адвокат, – так будет гораздо лучше.
Зазвонил телефон. Мейсон взял трубку. Портье сообщил, что только что посыльный доставил для него письмо. Мейсон велел принести его наверх. Он ждал у дверей и открыл их, как только раздался стук. Дал чаевые слуге и взял конверт. Это был отчет детектива, который следил прошлым вечером за Фрэнком Локком.
– Что это? – спросила Ева Белтер.
Мейсон не счел нужным отвечать, подошел к окну и, открыв конверт, стал читать. Отчет был сложным. Локк зашел в нелегальный кабачок, где провел приблизительно полчаса, зашел к парикмахеру, побрился и принял массаж, после чего отправился в номер девятьсот сорок шесть отеля «Уалрайт». Через пять или десять минут он вышел на ужин с проживающей в этом номере Эстер Линтен. Они ели и танцевали приблизительно до одиннадцати, после чего вернулись в отель. Заказали имбирное пиво и лед, и Локк оставался в номере до половины второго. Затем вернулся домой.
Мейсон спрятал отчет в карман и начал барабанить пальцами по подоконнику.
– Вы действуете мне на нервы, – отозвалась Ева Белтер. – Вы можете мне сказать, что все это значит?
– Я сказал вам.
– Что это за бумаги?
– Профессиональные дела.
– Какие дела?
Он рассмеялся:
– Неужели потому, что я веду ваше дело, я должен исповедоваться перед вами о делах всех своих остальных клиентов?
– Вы ужасны, – капризно заявила она.
Он пожал плечами, не переставая барабанить пальцами по подоконнику. Раздался стук в дверь.
– Пожалуйста, – крикнул Мейсон.
В открытой двери появилась Делла Стрит. Она замерла, увидев на постели Еву Белтер.
– Хорошо, что вы пришли, Делла, – приветствовал ее Мейсон. – Я хочу на всякий случай приготовить целый комплект бумаг. У нас должны быть готовы прошения о назначении управляющего наследством, протест против утверждения завещания, прошение о назначении миссис Евы Белтер чрезвычайным распорядителем со всеми полномочиями. Затем будут необходимы подтвержденные выписки решений о назначении чрезвычайного распорядителя для вручения заинтересованным сторонам.
– Вы хотите сразу же продиктовать их? – холодно спросила Делла.
– Да. Но я хотел бы также поесть.
Он подошел к телефону и заказал завтрак в номер. Делла Стрит смотрела на Еву Белтер.
– Извините, мне понадобиться столик, – сказала Делла.
Ева Белтер подняла брови, после чего сняла со столика стакан жестом дамы, которая прижимает к себе юбку, чтобы ненароком не прикоснуться к встреченному на улице нищему. Мейсон поднял бутылку имбирного пива, а также ведерко со льдом и вытер столик влажной тряпкой, в которую было завернуто ведерко. Он поставил столик на середину комнаты и придвинул к нему кресло. Делла приготовила блокнот и взяла карандаш.
Минут двадцать Мейсон быстро диктовал, затем принесли завтрак. Все трое ели с аппетитом, почти в полном молчании. Ева Белтер вела себя как госпожа, которая унизилась до принятия пищи за одним столом с прислугой.
После завтрака Мейсон велел убрать посуду и вернулся к диктовке. В половине десятого все было сделано.
– Возвращайтесь в бюро и перепечатайте бумаги как положено, – сказал Мейсон Делле. – Только смотрите, чтобы никто не видел, что вы делаете. Лучше всего закройтесь на ключ. Для прошений можете воспользоваться отпечатанными бланками.
– Хорошо. Я должна сказать вам пару слов наедине.
Ева Белтер презрительно фыркнула.
– Не обращайте внимания, Делла, – сказал Мейсон. – Миссис Белтер уже уходит!
– О нет! – запротестовала Ева Белтер.
– Да, вы уйдете, – твердо сказал адвокат. – И притом сейчас же. Вы мне были нужны для получения от вас данных по этим бумагам. Теперь вы пойдете и отнесете завещание, а после полудня явитесь в мой офис подписать прошения. Только держите язык за зубами. Репортеры захотят взять у вас интервью, они поймают вас рано или поздно. Вы воспользуетесь всеми своими прелестями и будете потрясены и сломлены перед фотографами страшным ударом, который свалился на вас. Вы не будете в состоянии дать какое-либо связное интервью, они должны поверить, что вы находитесь в безутешном горе. Как только какой-нибудь фоторепортер направит в вашу сторону аппарат, показывайте колени и начинайте лить слезы. Понимаете?
