– Вы вульгарны, – сказала Ева Белтер ледяным тоном.
– Может быть, – не стал спорить Мейсон. – Зато я хорошо знаю свое дело. И бросьте свои ужимки, вы же убедились, что на меня они не действуют.
Она с достоинством надела плащ и шляпу.
– Каждый раз, когда я начинаю чувствовать к вам симпатию, – сказала она, направляясь к двери, – вам обязательно нужно что-нибудь сказать так, чтобы все испортить.
Мейсон без слов открыл ей дверь, низко поклонился на прощание и снова закрыл дверь. Со вздохом облегчения он повернулся к Делле Стрит.
– Что случилось, Делла?
Она сунула руку за вырез платья и достала конверт.
– Это принес посыльный.
– Что это?
– Деньги.
Он открыл конверт. В нем были стодолларовые дорожные чеки, две книжечки по тысяче долларов каждая. На всех чеках была подпись Гаррисона Бурка. Оставалось только вписать имя получателя. К чекам была приложена записка, поспешно написанная карандашом и подписанная инициалами Г.Б. Мейсон развернул записку и прочитал:
«Я считаю, что лучше будет на некоторое время исчезнуть. Не дайте мне впутаться в это, любой ценой спасайте меня!»
Мейсон отдал чеки Делле Стрит.
– В последнее время грешно жаловаться на дела, Делла. Смотри только, выбирай места, где будешь их реализовать.
Она кивнула:
– Скажи мне, что случилось. Во что она тебя впутала?
– Пока только в пару хороших гонораров. И заплатит еще, когда дело закончится.
– Однако она тебя втянула. Втянула тебя в убийство. Я слышала сегодня утром, что говорили репортеры. Она затащила тебя домой до появления полиции и устроила все так, чтобы в случае чего свалить вину на тебя. В какой-то момент она просто скажет, что ты был наверху, когда раздался выстрел. Какая у тебя гарантия, что она этого не сделает?
Мейсон устало махнул рукой.
– Я предполагаю, что она это рано или поздно сделает, – сказал он.
– И ты ей это позволишь?
Мейсон стал терпеливо объяснять:
– Клиентов не выбирают, Делла. Их нужно принимать такими, какие они есть. В этой игре обязательно только одно правило: если уж взял дело, то нужно сделать все, чтобы довести его до благоприятного результата.
Она фыркнула:
– Это еще не значит, что ты должен позволять сваливать на себя убийство для того, чтобы прикрыть чьего-нибудь любовника.
– Я вижу, что ты неплохо информирована. С кем ты разговаривала, Делла?
– С одним репортером. Но я не разговаривала, а только слушала.
Он усмехнулся:
– Теперь возвращайся в офис и приготовь бумаги. И не беспокойся обо мне. Мне нужно доделать еще кое-что. Смотри, чтобы за тобой никто не следил, когда ты пойдешь сюда в следующий раз.
– Первый и последний раз я пробую такие фокусы. Я едва от них избавилась. Они шли за мной по пятам. Я повторила тот же фокус с туалетом, что и твоя подопечная. Это всегда сбивает мужчин с толку, когда женщина уходит в туалет. Один раз они на это попались, но во второй раз не получится.
– Это уже не имеет значения. Я и так уже довольно давно скрываюсь. Они все равно поймают меня в течение сегодняшнего дня.
– Ненавижу ее, – вновь взорвалась Делла. – Хоть бы никогда не видеть ее. Она не стоит всех этих денег. Даже если бы мы получили в десять раз больше, и тогда она бы не стоила этого. Предупреждаю тебя, шеф, это очень опасная женщина. Кошечка с бархатными коготками.
– Спокойно, Делла! Ты еще не видела последнего раунда.
Делла тряхнула головой:
– Я видела достаточно, шеф. Бумаги будут готовы к полудню.
– Договорились. Скажи ей, чтобы она подписала их, следи за тем, чтобы все было в порядке. Может быть, я заскочу за ними и буду вынужден сразу же удирать или позвоню, чтобы ты подбросила мне их куда-нибудь.
Она улыбнулась ему и вышла, очень элегантная, владеющая собой и безукоризненно честная. И очень обеспокоенная. Мейсон подождал пять минут, после чего, закурив сигарету, также вышел из отеля.
Перри Мейсон остановился перед дверью номера девятьсот сорок шесть отеля «Уалрайт» и осторожно постучал. Изнутри не донеслось ни звука. Он подождал минуту и постучал сильнее. За дверью послышался шорох. Заскрипели пружины кровати, после чего послышался женский голос:
– Кто там?
– Телеграмма для мисс Эстер Линтен.
Он услышал звук открываемого замка, и дверь приоткрылась. Мейсон толкнул дверь плечом и вошел внутрь.
Девушка была в нижнем белье из прозрачного шелка, не скрывающего ни одной подробности ее тела. Глаза у нее были опухшие от сна. На лице остались еще следы макияжа, но из-под косметики проглядывала серая кожа. При свете дня Мейсон обнаружил, что она старше, чем он думал. Но она была еще красива, формами ее тела восхитился бы любой скульптор. Глаза у нее были большие и черные, на губах играла высокомерная улыбка. Она стояла перед ним, нисколько не смущаясь, в ее позе было нечто вызывающее.
– Это что за вторжение в комнату?
– Я хочу поговорить с вами.
– Хорошенькие у вас методы!
Мейсон кивнул:
– Возвращайтесь в постель, а то простудитесь.
– Вы пришли для того, чтобы сообщить мне об этом? – Она подошла к окну, подняла жалюзи и повернулась к нему лицом. – Ну, говорите.
– Мне очень неприятно, – заявил Мейсон, – но вы вляпались в скверную историю.
– Да что вы говорите! – отрезала она.
– По странной случайности, я говорю правду.
– Кто вы, собственно, такой?
– Меня зовут Мейсон.
– Полицейский?
– Нет, адвокат.
– А-а!
– Я представитель миссис Евы Белтер. Это вам что-нибудь говорит?
– Ага! Чертовски много!
– Ну, знаете! Зачем же сразу раздражаться? Вы могли хотя бы быть вежливой.
Она скривилась и фыркнула в его сторону:
– Терпеть не могу, когда кто-нибудь будит меня в такое время. И терпеть не могу мужчин, которые силой врываются в комнату.
– Вы знаете, что Фрэнк Локк вовсе не является владельцем «Пикантных известий»? – спросил адвокат.
– Кто такой Фрэнк Локк и что это за «Пикантные известия»?
Мейсон рассмеялся:
– Фрэнк Локк – это тот человек, который выписывает чеки со специального счета «Пикантных известий». Вы их получаете каждые две недели.
– Так вы один из его людей?
– Пока обходился как-то без этого, – усмехнулся Мейсон.
– И что из этого?
– То, что Локк – только прикрытие. Настоящий владелец газеты некий мистер Белтер. Локк делает только то, что ему приказывает Белтер.
Она потянулась и зевнула.
– Какое мне до всего этого дело? У вас есть сигареты?
Мейсон подал ей сигарету. Она придвинулась к нему, чтобы он дал ей прикурить. Потом подошла к постели, села, подвернув ноги, и обхватила колени руками.
– Говорите, если хотите. Я все равно не смогу заснуть до тех пор, пока вы отсюда не уберетесь.
– Вы вообще не сможете сегодня заснуть.
– Да?
– Да. Под дверью лежит утренняя газета. Вам не хотелось бы посмотреть ее?
– А что?
– В ней описано убийство Джорджа Белтера.
– Я не люблю читать об убийствах до завтрака.
– Об этом вы хотели бы прочитать.
– Все равно вы не отвяжетесь, принесите газету.
Он отрицательно покачал головой:
– О нет. Вам придется самой потрудиться. Если я выгляну за дверь, то вполне могу очутиться в коридоре.
Она встала, затягиваясь сигаретой, не стесняясь неглиже, подошла к двери и протянула руку за газетой. Заголовки кричали большими буквами об убийстве Белтера. Она вернулась в постель, снова села в прежней позе и, покуривая, прочитала всю статью.
– И что? Я по-прежнему не вижу ничего, что внесло бы что-то новое в мою молодую жизнь. Кого-то уложили в собственном доме. Жаль парня, но, кажется, он получил то, что заслужил.
– Хм, – сказал Мейсон.
– Но при чем здесь я? Почему вы мне не даете спать?
– Если вы немного пошевелите извилинами, то, вероятно, догадаетесь, что к чему, – терпеливо сказал Мейсон. – Лицом, распоряжающимся наследством убитого, является миссис Белтер, а я ее представитель.
– Ну и что из этого?
– Вы шантажировали Фрэнка Локка, который растрачивал на вас распорядительские фонды. Этот специальный счет «Пикантных известий» был предназначен для покупки информации, а он с него платил вам.
– Я здесь ни при чем, – сказала она, бросая газету на пол. – Я ни о чем не знала.
– А как насчет шантажа? – рассмеялся Мейсон.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Перестаньте строить из себя дурочку, мисс Линтен, – строго сказал Мейсон. – Вы шантажируете Локка той историей в Джорджии.
Эти слова произвели на нее впечатление. Она побледнела, в глазах впервые появилось беспокойство. Мейсон продолжал ковать железо, пока оно было горячо.
– Все это выглядит не слишком пристойно, мисс Линтен. Может быть, вы слышали о таком юридическом термине, как извлечение корысти от сокрытия преступления? В нашем штате это карается. Вы об этом знаете?
Эстер Линтен посмотрела на него оценивающим взглядом:
