– Тогда я буду настаивать, чтобы проследили марку химчистки. Здесь нет другого доказательства владельца, кроме того, что юбка была найдена в квартире обвиняемой. А это лишь умозаключение свидетеля.
– Здесь много обстоятельственных доказательств владельца, – сказал Карсон. – Юбка найдена в квартире обвиняемой. Она ее размера и использовалась в поспешной и тщетной попытке подтвердить придуманную версию.
– При данных обстоятельствах, – сказал судья Бэйтон, – мы подождем принимать одежду как вещественное доказательство, пока не будет точно доказано, кто ее владелец. На этом заканчивается допрос мистера Мейсона по ходу дела, а вы, мистер обвинитель, можете продолжать прямой допрос свидетеля.
Карсон обратился к Трэггу:
– Вы нашли какие-нибудь вещественные доказательства, которые опровергают версию обвиняемой?
– Множество, – сухо ответил Трэгг.
– Не могли бы вы огласить их суду?
– Во-первых, туфли, надетые на покойном, не носили следов грязи. Они были совершенно чистые. Брюки на покойном не соприкасались с мокрыми кустами. Все, что было надето на покойном, не имело никаких следов грязи, как было бы в том случае, если бы он пролезал под колючей проволокой. Ужин из ветчины и яиц, который, по показаниям обвиняемой, оставался нетронутым, был съеден.
Карсон с триумфом повернулся к Мейсону:
– Можете приступать к перекрестному допросу.
Мейсон задумчиво сдвинул брови.
– Вы исследовали туфли, надетые на покойном?
– Да.
– И не обнаружили следов грязи?
– Ни одного.
– Манжеты брюк?
– Ни следа грязи, ничего, указывающего на то, что они соприкасались с влажной растительностью. Если бы покойный бежал по траве по другую сторону изгороди или если бы ступал в грязь на дороге, его одежда указала бы на это. Были бы безошибочные следы грязи на ботинках, и нижняя часть брюк была бы намокшей.
– Обращаю ваше внимание на квартиру обвиняемой, – сказал Мейсон. – Вы нашли там что-либо из нижней одежды, испачканной грязью?
– Да.
– А вы не сделали попытки выяснить, была ли эта земля той же самой, что и на участке вокруг поместья Ламонта?
– Нет.
– Могу я спросить почему?
– Мы полагаем, что белье подменено так же, как и юбка, которую мы нашли.
– Поспешные умозаключения всегда опасны, лейтенант. Я бы советовал полиции попытаться сверить грязь с испачканной одежды с почвой на месте преступления. У меня больше вопросов нет.
– У вас есть еще вопросы? – спросил судья Бэйтон Карсона.
– У меня есть вопрос к лейтенанту Трэггу в связи с открывшейся ситуацией.
– Хорошо.
Карсон обратился к лейтенанту Трэггу:
– Вы пометили для опознания обувь и брюки, которые были надеты на покойном?
– Да.
– У вас есть с собой что-либо из этой одежды?
– Она вся может быть представлена в любой момент. Для этого понадобится несколько минут.
– Можно доставить ее сюда в течение десяти минут?
– Конечно.
– Не будет ли суд так любезен дать нам десятиминутный перерыв, – попросил Карсон, – чтобы мы могли доставить сюда одежду?
– Хорошо, суд берет десятиминутный перерыв. Однако нам кажется, что сторона обвинения должна была предвидеть необходимость предъявления одежды. Мы удовлетворяем вашу просьбу о перерыве, но это последняя наша уступка обвинению. И если у вас есть еще какие-либо предметы, которые вы хотите предъявить в доказательство, заранее убедитесь, что они находятся здесь, мистер обвинитель.
Судья Бэйтон поднялся и ушел в свой кабинет. Мейсон обернулся к Арлине Феррис:
– Послушайте, Арлина. Я буду с вами грубо прямолинеен. Лгать своему защитнику – самая дорогостоящая роскошь, которую только можно себе позволить.
Она кивнула.
– Если вы мне солгали, – продолжал Мейсон, – то влипли по уши, и я не представляю, как смогу вас вытащить. Но в любом случае если вы хоть в чем-нибудь солгали, то мне нужно знать это именно сейчас, а не позже.
– Все, что я сказала, – абсолютная правда, мистер Мейсон.
Мейсон с сомнением покачал головой.
– Если они предъявят ботинки и брюки и на ботинках не окажется ни кусочка грязи, а концы брюк не будут выглядеть так, как выглядели бы, если бы в них пробирались сквозь влажный кустарник, вы отправитесь либо в тюрьму на пожизненное заключение, либо прямиком в газовую камеру.
– Я ничем не могу помочь, мистер Мейсон. Я рассказала вам абсолютную правду.
Мейсон молча думал.
– Не мог ли убийца сменить одежду на трупе, – сказала она, – после…
– О, конечно, – саркастически проговорил Мейсон, – попробуйте подбросить эту мысль присяжным. Убийца знает, что вы собираетесь поссориться с Лорингом Ламонтом и сбежать от него в его собственном автомобиле, приезжает туда с комплектом одежды, ждет до тех пор, пока Лоринг Ламонт не вернется, закалывает его, открывает у трупа рот, засовывает ему в глотку ветчину с яйцами и переодевает труп, – нет, вы только попробуйте встать перед двенадцатью присяжными, достаточно разумными людьми, и всучить им подобную мысль.
Арлина Феррис была близка к тому, чтобы расплакаться.
– Но ведь это именно то, что должно было быть.
Мейсон снова покачал головой и отвернулся. Трэгг вернулся в суд, неся в руках сумку.
Судья Бэйтон снова сел в свое кресло. Суд был призван к порядку, и Карсон возобновил допрос:
– В данный момент вы имеете с собой одежду, которая была на трупе в тот момент, когда его нашли?
– Да, сэр.
– Я бы хотел, чтобы сначала была предъявлена обувь.
– Да, сэр, – сказал Трэгг и, открыв сумку, вытащил оттуда пару ботинок.
– Это те самые ботинки, которые были надеты на покойном?
– Именно те.
– Каково их состояние сейчас в сравнении с моментом, когда они были на теле?
– Ботинки точно в таком же состоянии, за исключением отметки мелом, сделанной на подошве.
– Каково назначение этой отметки?
– Это опознавательная метка.
Карсон подошел к свидетелю, взял оба ботинка, вернулся и передал их для осмотра Мейсону.
Мейсон повертел ботинки в руках, внимательно следя за тем, чтобы лицо его сохраняло бесстрастное выражение.
– Мы предлагаем, чтобы эти ботинки были представлены среди прочих доказательств, – сказал Дональд Карсон.
– Ваша честь, – Мейсон приподнялся с места, – я бы еще раз хотел допросить свидетеля по ходу дела.
– Пожалуйста.
– Была ли у вас, – обратился Мейсон к лейтенанту Трэггу, – какая-либо возможность узнать, были ли эти ботинки надеты на покойном в момент, когда он был убит?
– Только то, что они были на ногах трупа, когда я в первый раз его увидел.
– Вы осматривали кабины для переодевания или сам дом, чтобы убедиться, что там не было другой одежды?
В голосе лейтенанта Трэгга прозвучало некоторое раздражение:
– Конечно. Мы обыскали весь дом сверху донизу, мистер Мейсон.
– Имел ли там покойный какую-либо другую одежду?
– У покойного там не было никакой одежды, никакой другой, за исключением пары теннисных туфель того же самого размера, что носил покойный; пары бермудских шортов; двух спортивных курток с короткими рукавами; двух пар плавок; одного купального халата; пары сандалий; одной хлопчатобумажной шапочки для гольфа.
– А еще что-нибудь из одежды? – спросил Мейсон.
– Ничего, что хоть примерно годилось бы покойному. Покойный имел размер обуви десять с половиной.
– Вы нашли другую одежду?
– Отец покойного имел там несколько рабочих халатов, кухонных фартуков и несколько пар ботинок, но эти ботинки были размера восемь с половиной, то есть размера Джервиса П. Ламонта. Лоринг Ламонт при всем желании не мог носить ботинки отца.
– Вы тщательно все осмотрели?
– Мы буквально обнюхали каждый угол, – сказал лейтенант Трэгг, – включая помещения для переодеваний около бассейна.
– В доме был запас провизии и напитков?
– Большой запас напитков, замороженных продуктов и консервов. Скоропортящихся продуктов очень мало. Много чистого постельного белья и одеял. Морозильник для продуктов был заполнен, но, например, свежего хлеба там не было. На кухне стояла миска, в которой замешивали тесто для бисквитов, и сковородка, в которой бисквиты пеклись. Шесть бисквитов со сковородки были съедены, еще шесть лежали нетронутыми. На второй сковородке оставалось застывшее ветчинное сало. А на третьей, маленькой, очевидно, жарили яйца, потому что к краю сковородки прилип кусочек жареного белка. Там стояли тарелки, из которых ели… – Трэгг повернулся к Дональду Карсону: – Вы хотите, чтобы я назвал все сейчас или я должен только ответить на вопрос об одежде?
– Говорите обо всем сейчас, если защита не возражает, – ответил Карсон.
Лейтенант Трэгг кивнул.
– Две тарелки с остатками яичного желтка и отдельными кусочками ветчинного сала; открытая жестянка с маслом, баночка с джемом, маленькие тарелки для хлеба и масла, на которых оставались крошки бисквита и капельки джема. Были также чашки и блюдца.
