— А что произошло дальше?
— Койот принялся копать. Копал, копал, чуть не всю нору раскопал. Мама-крольчиха кинулась прочь, но уйти далеко не смогла, лапы преследователя уже взвились прямо над нею…
— И что же?
— Вчера мы остановились на этом, — вздохнула девочка. — Что случилось дальше, мамочка расскажет мне сегодня.
— А давно мама начала рассказывать тебе о приключениях крольчихи? — поинтересовалась Сильвия.
— О, давным давно.
Миссис Локхарт рассмеялась:
— Я попрошу Руби пересказать мне эту историю, как только ее мама дойдет до финала. Девочка умеет так перевоплощаться. Она забывает обо всем, живет только сказочными событиями и умеет передать их драматизм.
— Безусловно, — согласилась Сильвия. — Мне самой не терпится узнать, что произойдет дальше.
Руби посмотрела на нее испытующе и торжественно заявила:
— Папу девочки-крольчонка убили, когда она была совсем крошкой, и мамочке-крольчихе пришлось одной воспитывать дочку. А потом дочка выросла, вышла замуж и народила малышей-крольчат, а ихний папа удрал и бросил ее одну с детками. Вот почему она вынуждена работать: надо ведь приносить в дом еду.
— И много уже малышей? — спросила Сильвия.
— Двое. Крольчонок Эдит и крольчонок Оскар. Они очень славные. Оскар, правда, эгоист. Ему всегда подавай самое лучшее. Когда крольчиха-мама приносит домой еду, Эдит помогает разгрузить корзинку. А Оскар сразу начинает уплетать за обе щеки. Оскар ужасно толстый, а Эдит совсем не толстая.
Селби взглянул на часы.
— Почти восемь. Не так уж долго осталось ждать, и мы узнаем, что наделал злой койот.
Минуты шли, напряжение все возрастало, а телефон молчал. Время от времени они обменивались короткими репликами. Селби уже в четвертый раз посмотрел на часы. Видя его нетерпение, миссис Локхарт заметила:
— Бывает, звонок запаздывает минут на пятнадцать-двадцать. Дозвониться по междугородке, это чего-то да стоит. Но за телефон она берется ровно в восемь. Мы обязательно дожидаемся, пока позвонит мама и только потом Руби ложится спать. Разумеется, с мыслями о крольчихе.
— Здесь у вас много детей? — спросил Селби, надеясь нащупать еще один путь к Мэдж Трент.
— Семнадцать.
— Наверное, вы располагаете полным набором сведений о каждом из них?
— Конечно.
— Не позволите взглянуть на документы нашей юной леди?
— Подождите минуту, — попросила миссис Локхарт. — Бумаги у меня в конторе. — Она вышла, а Руби обратилась к Селби:
— Вы думаете, койот добрался до мамы-крольчихи?
— Койоты коварны и свирепы, — ответил Селби совершенно серьезно, — но я все-таки надеюсь, что мама-крольчиха справится с трудностями. Кстати, что еще ты знаешь о той норке? Она принадлежит другому зверьку?
— Норку кто-то когда-то выкопал, потом забросил, — принялась объяснять Руби, проникновенно глядя на Селби голубыми глазами. — Мама-крольчиха надеялась, что в норе есть всякие ходы и выходы, а оказалось, там тупик, деться некуда, а злой койот все ближе, роет землю своими лапищами…
— Еще минута-другая, и ты узнаешь, как развивались события дальше. — Беседу прервала миссис Локхарт, вернувшаяся с документами, и Селби углубился в их изучение. Графа, отведенная близким родственникам, пустовала.
— Значит ли это, что дедушек и бабушек нет в живых? — спросил Селби, несколько разочарованный.
— Не обязательно, — ответила миссис Локхарт, — все зависит от конкретных обстоятельств. Если есть риск, что родители ребенка исчезнут, мы стараемся получить как можно больше сведений о родственниках. В других случаях мы позволяем себе пренебречь избыточной информацией.
— Родилась в Молдене, штат Массачусетс, — прочитал Селби. — Далековато отсюда, правда, Руби?
— Очень далеко, — откликнулась девочка. — Надо ехать много-много дней на поезде, пока доедешь из Молдена досюда.
Сильвия посмотрела на часы, и миссис Локхарт спросила:
— Скажите, ваш внезапный приезд и интерес к Руби Трент не означает, что очередной звонок может не состояться?
— Не знаю, — признался Селби. — Надеюсь, не означает.
Снова воцарилось неловкое молчание. Руби Трент, сидевшая на коленях у Селби, склонила голову ему на плечо, зевнула, потерла глаза, улыбнулась.
— Хочу узнать про койота, — пробормотала она сонно.
— Может, ты ляжешь в постель, а когда мама позвонит, мы тебя позовем? — предложила миссис Локхарт сочувственно.
Руби энергично затрясла головой.
— Хочу ждать здесь.
Селби через плечо сказал Сильвии Мартин:
— Пожалуй, пора отправиться на охоту за койотом. Кто знает, вдруг я сумею отогнать его от норы, где прячется крольчиха-мама.
Руби, мгновенно поборов сон, воззрилась на него.
— Правда сумеете?
— Надеюсь. Лучше действовать, чем сидеть на месте. Но ставлю одно условие: сейчас отправляйся спать, пока я найду нору. Знаешь, почему твоя мама не звонит? Она еще не знает, что случится дальше и надеется, что кто-нибудь явится к ней на выручку и прогонит койота.
Приняв для себя какое-то решение, девочка спрыгнула на пол, подошла к миссис Локхарт и сказала:
— Я иду спать.
Миссис Локхарт взяла ее на руки, чтобы отнести в спальню.
Поднялся и Селби.
— Думаю, нам пора начать охоту. Если мисс Трент позвонит, постарайтесь ее убедить, что и ей, и нам крайне необходимо переговорить.
— Постараюсь, — согласилась миссис Локхарт. — Как с вами связаться?
— Любую информацию для меня можно передать через офис шерифа Брендона в Мэдисон-сити… Спокойной ночи, Руби.
— Спокойной ночи, — степенно попрощалась та. — Вы должны прогнать койота.
Только когда они уселись в машину, Сильвия Мартин позволила себе говорить открытым текстом:
— Знаешь, Дуг, эта сказка о крольчихе-маме вызывает странное чувство. Как будто события, о которых Мэдж Трент рассказывала из вечера в вечер, происходили и на самом деле. Особенно эпизоды со злым койотом, преследующим крольчиху.
Селби угрюмо кивнул.
— Мне тоже так казалось. Но согласись, параллели неправдоподобны. Возьми те приключения, которые она описала вчера в восемь вечера. В это время бродяга был еще жив, шериф еще не нанес ей визита, не обвинил в анонимном звонке…
— Не разделяю твою уверенность, — возразила Сильвия. — Что ты думаешь о крольчонке Оскаре, таскающем еду из корзинки? Не сомневаюсь, она думала об Оскаре Триггсе. Готова держать пари, эта сказка — по мотивам собственной биографии Мэдж.
— Не исключено, — сдался Селби.
— И, конечно же, — продолжала она, — мне тоже показалось странным отсутствие у Руби дедушек и бабушек. — Селби удивленно поднял брови. — Не скрытничай, пожалуйста, Дуг Селби. Я же знаю, ты прикидываешь, не внучка ли Руби Трент умершему бродяге.
— Мэдж Трент вполне может оказаться Марсией Уоткинс, — отозвался Селби.
— Дуг, я чувствую, так оно и есть, так должно быть… Надо было вызвать Мэдж для опознания покойного.
— Понимаешь, — сказал Селби, словно оправдывался, — тогда не было никаких оснований подозревать связь между бродягой и «Пальмовой хижиной», кроме парней из автокемпинга.
— Дуг, — взмолилась Сильвия, — я хочу срочно позвонить в свою газету. Можно мне сообщить, что прокуратура прорабатывает версию, не является ли исчезнувшая распорядительница из ночного ресторана — дочерью погибшего бродяги? Или есть противопоказания?
— Намекни на такую возможность, — разрешил Селби. — Мне кажется, огласка пойдет только на пользу делу.
— Черт побери, Дуг, прекрасный материал может получиться! Маленькая девочка ждет, когда мама скажет, удрала ли крольчиха от злого койота, а телефон безмолвствует.
— Пожалуй, и мне пора позвонить шерифу в Мэдисон-сити, — сказал Селби. — Мы только что проскочили отель, всего миля отсюда. Там должны быть телефоны-автоматы.
Селби развернулся и подъехал к отелю. Пока Сильвия передавала информацию «Клариону», он связался с помощником шерифа, дежурившим в Доме правосудия.
— Мы получили кое-какие сведения об Эмиле Уоткинсе. Он был плотником, — сообщил тот. — Свои вещи он оставил на хранение некоему Бобу Прейлу из союза плотников в Сан-Диего. Мы дозвонились до Прейла. Он подтвердил, что Уоткинс оставил на его попечение ящик с инструментами и пару чемоданов. По его словам, на имя Уоткинса в Сан-Диего поступала корреспонденция. Несколько месяцев назад Уоткинс оставил все свое имущество и отчалил. С той поры Прейл его не видел.
— Прекрасно поработали! В ближайшее время свяжусь с Прейлом.
— Я уже предупредил его, что вы отправились на побережье и заглянете в Сан-Диего, чтобы поговорить с ним и взглянуть на чемоданы, — сказал чиновник. — Кстати, словесный портрет Уоткинса Прейл узнал, уверен, мы взяли верный след.
