– Конечно! Для того чтобы вычистить отсюда некоторых типов, мне совершенно необходима жесткая щетка.
Мы вошли в дом.
– Каких таких типов? – спросил я.
– Прежде всего миссис Рейли.
– Вы разговаривали с ней?
– Я бы сказала, она разговаривала со мной. Пыталась выкачать из меня как можно больше информации. И знаете что?
– Что?
– Думаю, скоро здесь появится какой-то посетитель.
– Почему вы так решили?
– По ее поведению можно было догадаться, что кто-то хорошо заплатил ей за то, чтобы она сообщила ему о моем появлении в этом доме. Дональд, может быть, мною интересуется полиция?
– Испугались? – спросил я.
– Не особенно, – сказал она. – Не возражаю против рекламы, но хочу избежать дурной славы. Вы знаете, газеты готовы раздуть любой пустяк и сделать из него сенсацию: «МУЖЧИНА НАНЯЛ РЫЖУЮ МАНЕКЕНЩИЦУ ИГРАТЬ РОЛЬ ЖЕНЫ…» – и всякую грязь в том же роде.
– Успокойтесь, – сказал я ей.
– Что мы будем делать дальше?
– Вы готовы к отъезду?
– Когда я вышла из дома во двор, где полно маленьких коряг, за которые можно зацепиться, я сняла хорошую одежду.
– Переоденьтесь, да побыстрее.
Она быстро переоделась.
– Очень вам идет, – похвалил я.
– Спасибо. Мне самой тоже нравится. Что теперь?
– Мы выходим из дома и садимся в машину. Только прежде чем вы влезете в мой автомобиль, вы должны сделать вид, что колеблетесь. А я как будто уламываю, уговариваю вас.
– Играем на публику?
– Играем на публику.
– Согласна, – сказала она. – Полагаю, вы знаете, что делаете.
– Ключи от дома у вас?
– Да.
– Порядок, – сказал я. – Заприте дверь. Но я должен быть уверен, что миссис Рейли сможет без всяких помех наблюдать за нами.
– Не беспокойтесь. Она уже без всяких помех наблюдает за нами. Эта женщина способна за одну миллионную долю секунды увидеть все, что ей надо. Ей известны любые подробности о жизни всех ее соседей.
– Отлично. Пошли…
Мы заперли дом и пошли к машине. Возле нее мы остановились, и я, повернувшись к Ванде, начал размахивать руками, как бы пытаясь объяснить, внушить ей нечто очень важное.
– Понимаете, все дело вовсе не в том, чтобы всю жизнь отказываться от права на собственность. Почему бы вам не быть славным парнем и не дать мне миллион долларов?
Она ответила с сомнением и колебаниями:
– Ну, если вы хотите поставить вопрос именно так, Дональд… Тогда мне, конечно же, должно быть стыдно иметь так много благ и не желать подарить вам хоть кое-что из них.
– Вот так же насчет этого думаю и я.
Ее глаза светились от смеха.
– Ну, благотворительностью займемся дома. Что же я должна изобразить сейчас?
– Подойдите ко мне ближе, – сказал я.
Она подошла так близко, что ее волосы начали ласкать мои щеки. Я почувствовал тепло ее тела.
– Ну уж не настолько близко, – сказал я.
– О, мне показалось, вы просили подойти ближе, – заявила она и немного отодвинулась.
– Просил, – сознался я.
– Наверное, вы просто хотели, чтобы я встала рядом с вами?
– Пусть так. Встаньте рядом.
– Хорошо. Уже встала.
– Можно кончать комедию, – сказал я. – Прыгайте в машину.
– Поехали! – сказала она.
Я привез ее к нам в агентство. Мы вошли в офис, и тут же с шумом отворилась дверь кабинета нашего дорогого шефа. Берта уже с порога начала что-то говорить, но, повнимательней взглянув на Ванду Уоррен, замолчала. В это время открылась входная дверь в офис, и в приемную проскользнул какой-то маленький человечек.
– Дональд Лэм? Взгляните, пожалуйста, на эти документы, – единым духом произнес он.
Я повернулся к нему, и он со словами: «Повестка в суд по делу Велс против агентства „Кул и Лэм“» – протянул мне бумаги.
– Получите повестку как частное лицо и повестку как совладелец фирмы. До свидания… – добавил он, повернулся и выскользнул за дверь так же неожиданно и загадочно, как и возник.
Берта оглядела Ванду Уоррен с головы до ног, пока та в свою очередь с холодным любопытством смотрела на нее.
– Мелкая рыбешка, – пробурчала Берта себе под нос.
Я с удивлением поднял брови.
– Когда ты за что-нибудь берешься, – сказала мне Берта, – ты делаешь это хорошо. Не так ли, Дональд?
– Что именно? – спросил я, но она, повернувшись на каблуках, пошла к своему кабинету и, войдя в него, захлопнула за собой дверь.
Я провел Ванду Уоррен к себе, представил ее Элси Бранд и попросил секретаршу:
– Спрячь на некоторое время эту девушку от посторонних глаз, Элси.
Она осмотрела Ванду тем оценивающим взглядом, каким покупатель смотрит на предназначенного на перепродажу мяснику бычка, и сказала:
– Будет исполнено, босс.
Я пошел к Берте.
– Откуда ты ее выкопал? – спросила Берта.
– Я взял ее напрокат, – ответил я.
– Взял напрокат?
Я кивнул.
– Как напрокат?
– За деньги.
– Ты заплатил деньги?
Я снова кивнул.
Было видно, как ярость в сердце моего делового партнера начинает подниматься все выше.
– Бывают минуты, – сказала она, – когда мне хочется взять вот этот нож для бумаг и перерезать тебе горло от уха до уха, Дональд Лэм! Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что взял ее напрокат?
– Я нанял ее.
– За деньги нашего агентства?
Я кивнул еще раз.
– Ты сведешь меня с ума! Тебе ведь нет нужды нанимать женщин, один твой взгляд – и эти чертовы малютки падают на тебя. Не знаю, каким способом ты достигаешь этого. На мой взгляд, ты всего лишь маленький шустрик. Если бы я была лет на тридцать моложе, я бы даже не заметила такого, как ты, а у тебя тем не менее целый ассортимент девиц, которые смотрят на тебя влюбленным взором. А теперь ты еще возникаешь с этой новой красоткой и уверяешь меня, что нанял ее за деньги.
– Она – особая красотка, – сказал я.
– Это как же понимать?
– Эта красотка принесет к нам в офис мистера Лоутона С. Корнинга.
– Ты совсем рехнулся? – спросила Берта. – Корнинг не вернется сюда и за миллион долларов. Он звонил мне сегодня утром.
– Чего он хотел от вас?
– Он хотел только выпустить пар. Высказать все, что у него накипело, а также то, что он думает о людях, которые поступают так, как мы с ним поступили. Он считает, что мы пытались охмурить его как сосунка, но он еще проучит тебя, научит не быть таким умником и хочет, чтобы я знала также о том, что и меня он научит не быть такой умной…
– И что вы ему ответили?
– О, я многое ему сказала! Подождала, пока этот сукин сын выдохнется, и ответила! О, мой мальчик! Уж я ему сказала!
– Хорошо, – одобрил я ее рассказ.
– Что в этом хорошего?
– Когда он придет сюда, вы можете заставить его подползти к вам на коленях.
– Знаешь что, Дональд, – сказала она, – я устала от твоих безумных трюков. Если Лоутон Корнинг придет в наше агентство с дружелюбной улыбкой на устах, я покачу носом орех от этого места и до…
– Ну? До какого места?
Но тут Берта стала осторожнее.
– Нет, – сказала она. – Сначала посмотрим, как тебе удастся вытащить из шляпы кролика. Мне, к сожалению, не придется катить орех, будь он проклят! Ты не знаешь всех фактов. Ты не знаешь, что я наговорила ему по телефону…
– Ладно, – сказал я. – Но вы, в случае если фокус удастся, собирались катить носом орех…
– Я не сказала, куда покачу его.
– Куда?
– Весь путь от этого места… Весь путь от этого места…
– Ну-ну! Смелее! – подбодрил я ее.
– Весь путь от этого места до самой двери в офис.
– Заметано, – сказал я. – Сейчас я пойду в свой кабинет, а вы некоторое время не выходите.
– Я пыталась предупредить тебя, что где-то поблизости толкается судебный исполнитель, который жаждет вручить тебе повестку в суд. Что будем делать?
– Держаться! – сказал я. – Мы не сдадим позиций.
– Рада слышать это. Сколько ты заплатил за прокат этой рыжей?
– Забудьте о ней, – посоветовал я. – Лучше подумайте о том, что следует сказать Лоутону Корнингу.
Выходя из ее кабинета, я видел, что она вся кипит от любопытства, но гордость не позволяла ей показать его. В своем кабинете, не обращая внимания на Ванду Уоррен, я занялся тем, что надиктовал секретарше несколько деловых писем. Я успел продиктовать, кажется, три или четыре письма, когда раздался телефонный звонок.
Подняв трубку, я услышал приглушенный голос Берты:
– Дональд, ты можешь зайти ко мне на несколько минут?
– Иду, – ответил я.
Подмигнув на ходу Элси Бранд, я пересек приемную и вошел в кабинет Берты.
Лоутон С. Корнинг с широкой, искусственной улыбкой на лице протянул мне красную лапу и сказал:
– Дональд! Я был не прав. Признаю этот факт. Я одурачил самого себя, чертовски сглупил. Приношу свои извинения. Я уже сказал миссис Кул, что в наших с вами отношениях я действовал как грубый хам. Я позволил себе выбрать плохую манеру поведения и оказался в дураках. Мне следовало бы передать вам тысячу долларов, о которых вы говорили, но теперь я пришел сюда с извинениями, что не сделал этого. Вот чек на восемьсот пятьдесят долларов в счет гонорара. Вы можете начать поиски миссис Велс, и, если посчитаете, что мне следует заплатить еще несколько сотен долларов, никто не будет возражать против этого. Кроме того, вам, конечно, понадобятся деньги на расходы. Можете начинать работу и расходовать деньги по своему усмотрению – я полностью вам доверяю.
