— Известно.
— Следовательно, совсем не похоже на несчастный случай. Надо не забыть указать в рапорте. Вы сказали, что, возможно, кто-то из них солгал, и даже, может, не один. Почему вы так считаете?
Вульф сложил губы трубочкой.
— Трудно сказать. И определить, кто именно, ибо у них парное алиби: двое мужчин были вечером третьего января в баре, что касается вчерашнего вечера, то в обоих случаях муж и жена были вместе. Вам, разумеется, известны их адреса, поскольку вы собирали улики против Питера Хейза.
— Они в папке. — Креймер перевел взгляд на меня. — Соседи, а, Гудвин?
— Совершенно верно, — согласился я. — Аркоффы живут в районе Сентрал Парк Уэст, Ирвины — в районе Западной авеню.
— Но это не столь существенно. Понимаете, Вульф, насколько мне известно, дело Хейза закрыто. Он кругом виноват. Да и вы сами сказали, что у вас нет доказательств. Меня в данном случае интересует Кимз. Если было совершено убийство, то это по моей части. Потому-то я и у вас.
Брови Вульфа взлетели вверх.
— Хотите совет?
— Совет никогда не помешает.
— Оставьте дело. Расцените смерть Джонни Кимза как несчастный случай и закройте дело. Ограничьтесь поисками лихача, и баста. Иначе вы обнаружите, что дело Хейза снова открыто — зачем усложнять жизнь? Похоже, вы уже столкнулись с кое-какими трудностями, вот почему и навестили меня. Ну, например, было что-то обнаружено в карманах Джонни Кимза. Ведь было?
— Нет.
Вульф сузил глаза.
— Я с вами абсолютно откровенен, мистер Креймер.
— Я тоже. При Кимзе ничего не было найдено, так, обычная ерунда: ключи, сигареты, водительские права, носовой платок, немного денег, ручка и карандаш. Теперь, когда вы мне все сообщили, я удивляюсь, почему у него не были записаны фамилии и адреса тех людей. Разве вы, Гудвин, не снабдили его такой запиской?
— Нет. Джонни презирал всякие записки. При нем даже никогда не было блокнота. Он считал, что у него такая же блестящая память, как и у меня, но он ошибался. Теперь у него вообще нет памяти.
— Что касается вашей абсолютной откровенности, я не собирался затрагивать этот вопрос, однако придется. — Креймер снова переключил внимание на Вульфа. — Во вторник в газетах появилось объявление, озаглавленное «К П. Х.» и подписанное вами. Во вторник днем сержант Стеббинс связался по телефону с Гудвином по поводу этого объявления, и Гудвин отослал его к лейтенанту Мэрфи из Бюро пропавших людей. То, что ему сообщил Мэрфи, его удовлетворило, меня тоже. Ну, по поводу вашего объявления, которое, якобы, было адресовано не Питеру Хейзу, а Полу Хэролду, мы сочли это всего лишь обычным совпадением, про которое тотчас забыли. В среду утром, то есть вчера, Гудвин отправляется в городскую тюрьму и беседует там с Питером Хейзом. Об этом становится известно Мэрфи, он встречается с Хейзом, спрашивает у него, не Пол ли Хэролд он сам, и Хейз отвечает, что нет. А вы тем не менее говорите, что считаете Хейза невиновным, и по уши влезаете в это треклятое дело. Если Кимз занимался расследованием всего лишь одного аспекта, то сколько еще людей расследуют для вас другие аспекты? Вы не станете швырять деньги на ветер. И коль уж вы, черт побери, со мной откровенны, скажите — кто ваш клиент?
Вульф кивнул.
— Разумеется, такой вопрос не может не интересовать вас. Мне жаль, мистер Креймер, но я не могу вам сказать. Попытайтесь выяснить у мистера Алберта Фрейера, защитника Питера Хейза. Возможно, вам больше повезет.
— Чепуха. Питер Хейз есть Пол Хэролд?
— Он сказал мистеру Гудвину, что это не так. Вы говорите, что и лейтенанту Мэрфи он сказал то же самое. Ему, очевидно, видней.
— Тогда почему вы вступили на тропу войны?
— Потому что меня вдруг захлестнули любопытство и корысть, что, объединившись, являет собой могучую силу. Поверьте, мистер Креймер, я откровенен насколько позволяет мое благоразумие. Хотите пива?
— Нет. Я сейчас ухожу. Придется кому-то из наших заняться этими Аркоффами и Ирвинами.
— Так значит дело Хейза снова открыто. Это не шутка, а факт. Можете уделить мне еще одну минуту? Я бы хотел знать точно, что было обнаружено в карманах Джонни Кимза.
— Я же сказал вам. — Креймер встал. — Самые обычные предметы.
— Да, но я бы хотел иметь их полный список. Был бы признателен, если бы вы доставили мне такое маленькое удовольствие.
Креймер сверлил его взглядом. Он никогда не знал наверняка, то ли Вульф на самом деле чего-то сильно хочет, то ли берет его на понт. Решив, что можно и проверить, он повернулся ко мне.
— Гудвин, соедините меня с офисом.
Я повернулся вместе с креслом и набрал номер телефона его офиса. Креймер подошел к столу и взял у меня трубку. Я думал, он велит кому-то из своих людей достать из дела список и зачитать его мне, однако нет, он ждал у телефона, и когда этот список нашли, о чем ему было доложено, начал диктовать: водительские права; карточка социального страхования; идентификационная карточка Восточной страховой компании; 2 билета на бейсбольный матч на 11 мая; 3 письма в конвертах (личные); вырезка из газеты о присутствии фтора в питьевой воде; 22 доллара 16 центов в купюрах и мелочью; 1 пачка сигарет; 2 коробки спичек; 4 ключа на кольце, 1 носовой платок; авторучка, карандаш, перочинный нож.
Я протянул список Вульфу, но его перехватил Креймер. Изучив его самым тщательным образом, он вернул его мне, и я передал его Вульфу.
— Ну? — поинтересовался Креймер.
— Большое вам спасибо. — Похоже, Вульф на самом деле был благодарен. — Один вопрос: могло быть так, что из его карманов взяли какую-то мелочь до того, как был составлен этот список?
— Могло, но вряд ли. Мужчина и женщина, видевшие все из припаркованной машины, — уважаемые и достойные доверия граждане. Мужчина направился туда, где лежало тело, а женщина стала жать на сигнал, и через две минуты подошел офицер. Он первый прикоснулся к телу. А что? Чего-то недостает?
— Денег. Арчи, сколько ты выдал Джонни на расходы?
— Сто долларов.
— Очевидно, у него было с собой немного собственных денег. Мистер Креймер, я не такой осел, чтобы предположить, будто у вас в полиции есть воришки, но сто долларов принадлежат мне, поскольку они были у Джонни Кимза, моего агента. Если они случайно обнаружатся…
— Проклятие. С каким бы удовольствием я двинул вас прямо о стену, — процедил сквозь зубы Креймер, повернулся на каблуках и вышел.
Я подождал, пока хлопнет входная дверь, направился в холл и приблизился к прозрачной с нашей стороны панели, чтобы посмотреть, как он станет отчаливать. Когда я вернулся в кабинет, Вульф сидел, поставив на крышку стола локти и переплетя пальцы. Он изо всех сил старался скрыть самодовольство.
Я остановился и посмотрел на него сверху вниз.
— Будь я проклят, если вы не нашли тот самый фактик, в который можно вцепиться руками и ногами, — заметил я. — Остается узнать — кого он нашими денежками смазал.
Вульф кивнул.
— Я думаю, это не составит особого труда. Так, значит, ты тоже разделяешь мое предположение о том, что он кого-то подкупил?
— Ясно, как Божий день. Джонни не был совершенством, но он приблизился к нему благодаря деньгам. Кстати, то была ваша сотня, в чем все и дело. — Я сел. — Рад слышать, что не составит особого труда отыскать того, кому она досталась. Я опасался, что доставит.
— Думаю, все-таки не доставит. По крайней мере не трудно сделать предположение, достойное того, чтобы его проверить. Давай предположим, что на месте Джонни был ты. Повидавшись с миссис Аркофф, ты заходишь к Ирвинам как раз в ту минуту, когда они собираются уходить, задержавшись лишь благодаря тому, что горничная чинила пелерину миссис Ирвин. В основном они подтверждают то, что тебе сказала миссис Аркофф, плюс одна маленькая деталь, а именно: предложение пригласить миссис Моллой исходило от миссис Ирвин. Это звучит интересно и даже заманчиво, тебе хочется продолжить разговор, ты пытаешься начать, но тут выясняется, что пелерина готова, миссис Ирвин ее надевает, и они уходят. Ты, разумеется, уходишь вместе с ними, вы спускаетесь втроем в лифте, они уезжают, а ты остаешься. Итак, ты повидался с тремя из тех, с кем должен был повидаться, четвертый появится после десяти, тебе болтаться здесь еще целый час. Что ты делаешь?
— Что я делаю? Как только Ирвины скрываются с горизонта, я снова поднимаюсь наверх и беру в оборот горничную.
— А Джонни?
— И Джонни делает то же самое.
— Значит, так оно и было. Стоит того, чтобы проверить.
— Да, вы правы, тут что-то есть. Если горничная прикарманила вашу сотню, она и еще одну не прочь прикарманить. — Я взглянул на свои часы. — Без десяти одиннадцать. Раскрутить ее прямо сейчас?
— Пожалуй, не стоит. Должно быть, там мистер и миссис Ирвин.
— Могу позвонить и выяснить.
— Валяй.
