В какой-то момент он почти столкнулся на повороте коридора с начальником службы приема.
— Я вам не нужен, комиссар?
— Спасибо, нет.
Заведующий приемом сделал вид, что находится здесь, чтобы услужить ему, но Мегрэ был убежден: этот человек пришел сюда выяснить, что он делает.
— Большинство клиентов возвращаются не раньше трех часов утра…
— Знаю. Спасибо.
— Если вам что-то нужно…
— Я попрошу это у вас…
Потом заведующий приемом еще раз подошел к нему.
— Я точно отдал вам те ключи?
Этому человеку явно было неуютно от присутствия комиссара в отеле. Несмотря на это, Мегрэ продолжал бродить по «Георгу Пятому». В конце концов он оказался на подвальном этаже, огромном как склеп под собором, и краем глаза увидел, как рабочие в синей одежде трудятся в котельной, которая могла бы быть кочегаркой корабля.
Здесь на него тоже оглядывались. Служащий, сидевший в застекленной кабинке, отмечал, сколько бутылок вынуто из винных погребов. На кухне женщины мыли плиточный пол, не жалея на это воды.
Еще одна лестница, на потолке — лампа, закрытая решеткой, дверь, которая отодвигается вбок, еще одна застекленная кабинка, в которой никого нет. Здесь воздух стал свежее. Мегрэ открыл вторую дверь и с удивлением обнаружил, что оказался на улице, а на противоположном тротуаре человек в одной рубашке опускал металлическую штору на окне того маленького бара, который он видел с крыши.
Мегрэ стоял на улице Магеллана, а справа, в конце улицы Бассано, были видны Елисейские поля. На соседнем пороге обнималась влюбленная пара. Может быть, влюбленный с порога — служащий, который должен бы сидеть в пустой кабинке?
Охраняют ли эту дверь днем и ночью? Отмечают ли вход и выход служащих через нее? Разве Мегрэ совсем недавно не видел, как официант в белой куртке перешел улицу и пропал в бистро напротив?
Комиссар подсознательно запоминал все эти подробности. Когда он вернулся в бар, половина ламп там была погашена, игроков в покер там не было, и официанты убирали со столиков остатки еды.
Мегрэ не обнаружил своих четверых американцев и в ампирной гостиной. Она была пуста и похожа на полную тишины часовню.
Когда он снова увидел бармена, тот был без формы, и Мегрэ едва узнал его в обычной одежде.
— Игроки в покер уже ушли?
— По-моему, они поднялись в номер Марко Джонса и там, несомненно, будут играть всю ночь. Вы остаетесь?
Доброй ночи и до свидания.
Было всего четверть второго, и Мегрэ прошел в номер покойного Дэвида Уорда, где все осталось на своих местах, в том числе разбросанная одежда и вода в ванне.
Он не стал осматривать место преступления, а просто сел в кресло, зажег трубку и задремал.
Может быть, зря он мчался в Орли, Ниццу, Монте-Карло, Лозанну. Кстати, маленькая графиня сейчас, должно быть, спит в своем купе.
Остановится ли она в «Георге Пятом», как привыкла?
Сколько времени сможет прожить на то, что выручит за меха и драгоценности?
Предвидел ли полковник, что может умереть раньше, чем его развод с Мюриэль Хэллиген будет доведен до конца и он женится на графине? Это было невероятно.
А графиня не имеет даже возможности уехать в Лозанну и войти в клуб одиноких дам, которые в ресторанах требуют блюда без соли и масла, но каждый раз перед едой выпивают четыре или пять коктейлей.
Не подходит ли она под условия, которые перечислил ван Мелен?
Мегрэ не пытался сделать заключительный вывод, найти ответ задачи. Он вообще ни о чем не думал, а давал своему уму блуждать, где придется.
Возможно, все будет зависеть от маленького эксперимента. И даже этот эксперимент необязательно даст доказательный результат. Да, журналистам, которые расхваливают методы комиссара Мегрэ, лучше не знать, как он иногда берется за дело, иначе его репутация непременно пострадает.
Два раза Мегрэ едва не заснул, но вовремя встряхивался, выпрямлялся в кресле и смотрел на часы. Когда он взглянул во второй раз, они показывали половину третьего, и комиссар, чтобы не уснуть опять, сменил обстановку: перешел в номер 332, где было только одно изменение: драгоценности графини благоразумно унесли оттуда и положили в сейф отеля.
Бутылку, похоже, никто не трогал, и, пробыв в номере около десяти минут, Мегрэ ополоснул в ванной комнате один из бокалов и налил себе в него виски до краев.
В три часа комиссар наконец вошел в дверь, которая вела за кулисы. В этот момент мимо него проходила довольно сильно захмелевшая пара. Женщина пела и несла в руках, как младенца, огромного белого плюшевого медведя, которого ей, должно быть, продали в ночном клубе.
Мегрэ встретил только одного коридорного (лицо у этого человека было мрачное: ему давно было пора идти домой). Сориентировавшись, комиссар спустился вниз.
Сначала он оказался слишком низко и снова попал в первый из подвалов, но в конце концов нашел стеклянную кабинку, где по-прежнему никого не было, а потом опять оказался на свежем воздухе улицы Магеллана.
Бар напротив отеля был уже давно закрыт: Мегрэ видел, как там опускали штору. Красный неоновый свет на соседней улице погас, и, хотя автомобили по-прежнему стояли там, Мегрэ не увидел на тротуаре ни одного человека. Первого прохожего он встретил лишь тогда, когда дошел до улицы Бассано. Тот шел быстро и, похоже, испугался его.
Ресторан «У Фуке» на углу этой улицы и Елисейских полей и закусочная напротив него тоже были закрыты.
Возле стены какого-то туристического агентства стояла девушка. Она тихо сказала комиссару что-то, чего он не понял.
На другой стороне проспекта, по которому двигалось всего несколько машин, оставались освещенными две большие витрины недалеко от Лидо.
Мегрэ помедлил на краю тротуара. В этот момент он, наверно, был похож на лунатика, потому что пытался представить себя в роли другого — другого, который несколько минут назад убил человека, удержав его голову под водой в ванне, и шел от номера 347 тем путем, которым теперь прошел он.
По проспекту ехало пустое такси и, оказавшись рядом с Мегрэ, замедлило ход. Остановил бы его убийца? Не сказал бы себе, что это опасно, что полиция почти всегда находит шоферов, которые выполняли какой-то определенный рейс?
Мегрэ дал такси проехать мимо и хотел было идти по этой же стороне улицы к площади Согласия.
Но потом он снова взглянул на освещенное кафе на противоположной стороне. Издалека он видел длинную, обитую медью стойку официанта, подающего пиво, кассиршу и четверых или пятерых неподвижно сидевших посетителей, среди которых были две женщины.
Он пересек улицу, снова помедлил в нерешительности, но в конце концов вошел.
Обе женщины посмотрели на него и уже начали складывать губы в улыбку, но потом, хотя и не узнали Мегрэ, похоже, поняли, что от этого человека им ждать нечего.
Так ли все было позавчера? Мужчина за стойкой тоже смотрел на Мегрэ вопрошающим взглядом, ожидая заказа.
Из-за выпитого раньше спиртного у Мегрэ был неприятный вкус во рту. Ему попался на глаза насос для разливания пива.
— Маленькую кружку пива…
На улице из темноты появились две или три женщины, подошли к кафе и стали рассматривать Мегрэ через стекло.
Одна из них рискнула на секунду зайти в кафе и потом, снова на улице, должно быть, сказала остальным, что этот человек для них не представляет интереса.
— Вы открыты всю ночь?
— Всю.
— Есть отсюда до Мадлен другие бары, которые сейчас открыты?
— Только кабаре со стриптизом.
— Вы были здесь позавчера в это время?
— Я здесь все ночи, кроме понедельника…
— Вы тоже? — спросил он кассиршу в накинутой на плечи синей шерстяной шали.
— У меня выходной среда.
Позавчера был вторник, значит, они оба были здесь.
Понизив голос, Мегрэ спросил, указывая на двух сидевших в баре девиц:
— Они тоже?
— Да, если только не уводят клиента на улицу Вашингтона или на улицу Берри.
Официант нахмурил брови. Он спрашивал себя, кто такой этот странный клиент, лицо которого ему кого-то напоминало. Но не он, а одна из девиц в конце концов узнала Мегрэ и зашевелила губами, предупреждая официанта.
Не догадываясь, что Мегрэ видит ее в зеркале, она раз за разом беззвучно, как рыба, повторяла одно и то же слово, а официант, не понимая, посмотрел на нее, потом на комиссара и снова на нее, теперь с таким видом, словно спрашивал, в чем дело.
В конце концов Мегрэ выполнил роль переводчика.
— Двадцать два! — сказал он.
Официант, судя по выражению его лица, не знал, о чем идет речь, и Мегрэ объяснил:
— Она вам говорит, что я легавый.
— А это правда?
— Правда.
Должно быть, он забавно выглядел, когда говорил это, потому что девица, которая в первый момент смутилась, потом не могла удержаться от смеха.
Те, кто видел, и те, кто не видел, или искусство перемешивать свидетелей
— Да нет же, шеф, мне это совсем не трудно. Я так ждал этого, что предупредил жену, когда мы ложились спать.
