Однако ничего у меня не получилось. Вместо нее по комнате взад и вперед расхаживал мужчина примерно моего телосложения, сжимающий в карманах кулаки. В недоумении я вытаращил на него глаза.
Несмотря на то, что теперь он был в брюках, я его сразу узнал.
— Привет, — сказал я.
Он остановился и мутно на меня посмотрел. Еще до того, как он успел открыть рот, я уже точно знал, в каком он пребывает состоянии, больше по наблюдениям, чем из личного опыта. Ты пьешь всю ночь до потери сознания, потом тебя кто-то отводит домой и укладывает в постель. Когда ты очухаешься, никак не можешь припомнить, какой сегодня день или почему голова у тебя гудит так, словно в ней находится станция метро, и начинаешь думать, что сейчас состоятся твои похороны. Однако нужно что-то предпринимать. Ты натягиваешь штаны, надеваешь ботинки и, покачиваясь, бредешь по улице к ближайшему ресторану, в котором залпом опрокидываешь двойное шотландское виски, расплескав не меньше четверти. У второй порции потери гораздо меньше, а к тому времени, когда приносят третью, руки у тебя уже перестают дрожать и ты почти ничего не разливаешь. И хотя сомнения относительно даты на календаре тебя все еще гложут, где-то в глубине души неуклонно растет уверенность, что теперь ты готов справиться со всем, требующим твоего вмешательства, и выходишь из ресторана.
— Кто вы такой? — Его голос вызвал у меня серьезные опасения в том, что он может сорвать себе связки. — Мне нужен Гленн Прескотт.
— Да, сэр, — сказал я без всякого почтения. — Я знаю, что он вам нужен. Если вы проследуете сюда…
— Я не собираюсь никуда ходить! — Он качнулся. Карманы его еще сильнее оттопырились от сжатых кулаков. — Пускай приходит сам. Вы вполне можете его предупредить…
— Да, сэр. Могу, конечно. Но эта комната в известной мере проходная. Сюда постоянно кто-то заскакивает. Я с удовольствием приведу мистера Прескотта, куда бы вы ни сказали, но, честное слово, по-моему, библиотека — самое подходящее место. — Я спиной отступил к двери. — Хотите сами взглянуть? Если не понравится, вернетесь.
— Мне-то везде понравится, а вот ему — нет! — Постояв некоторое время в полной неподвижности, он вдруг, без всякого предупреждения, бросился к выходу. — Не надо меня провожать, я знаю, где библиотека.
Он не шел, а буквально бежал, наклонив голову вперед.
Следуя за ним по пятам, я поднялся на площадку второго этажа и остановился, намереваясь направить его на путь истинный, если бы он вдруг себя переоценил. Но он, оказывается, не хвастал: прямиком подобрался к нужным дверям и толкнул их ногой.
Я торжественно закрыл за ним створки и сообщил Вульфу:
— Мистер Юджин Дэйвис.
Последний оглянулся.
— А где Прескотт? — Потом посмотрел на Вульфа. — Вы кто? — И обращаясь ко мне: — Что за шуточки? Ведь вы не Теркер? Я отправил его за Прескоттом.
— Все будет хорошо, — сказал я успокоительно, — мы его обязательно найдем. Что касается меня, то я не дворецкий, а детектив. Они зачастую гораздо лучше разыскивают людей, дворецкие им тут сильно уступают. А это мистер Ниро Вульф.
— Кто, черт подери?..
Он сразу замолчал. Словно я забрался внутрь его черепа и нажал на какую-то кнопку: лицо перекосила мимолетная судорога, плечи опустились, обмякли, а когда он сфокусировал свой взгляд на Вульфе, его глаза уже не были затуманенными и бессмысленными. Наоборот, в них светились настороженность и разум.
— Ох! — Голос у него изменился даже больше, чем взор. — Вы — Ниро Вульф?!
Вульф кивнул.
— Да, сэр.
— И конечно же, пытаетесь установить, был Хауторн убит или не был. Понятно. — Он посмотрел на меня. — Значит, Теркер объявил о моем приходе вам вместо Прескотта. И наверное, предупредил, что я пьян. Однако мне нужно повидаться именно с адвокатом. Ладно, сам найду.
Он было шагнул к выходу, но Вульф рявкнул:
— Минуточку, мистер Даусон!
Тот замер на полпути, постоял пару секунд к нам спиной, потом медленно повернулся лицом.
— Меня зовут Дэйвис, — проговорил он чуть ли не по буквам, — Юджин Дэйвис.
— Но только не на Одиннадцатой улице. Там живет Эрл Даусон. И откуда вы знаете, что Хауторн был убит? От Прескотта? Или от мисс Кари, с которой обедали вчера вечером?
Он хорошо держался. Отлично себе представляя, что творится в его желудке при подобных обстоятельствах, я им просто восхищался. Он стоял, глазел на Вульфа и жевал нижнюю губу. Потом, не качаясь и не спеша, подошел к стулу, уселся и спросил:
— Чего вы хотите?
— Поговорить с вами, мистер Дэйвис.
— О чем?
— Об этой каше. С убийством и завещанием.
— Мне ничего не известно ни о первом, ни о втором. Откуда вы знаете, что на Одиннадцатой улице я Эрл Даусон?
— Вчера вечером вы напились до бесчувствия. Мой человек помог вам доехать до дома и снял с вас брюки. Другой мой человек, мистер Арчи Гудвин, находящийся здесь, отправился туда сегодня утром и по предметам из карманов установил вашу личность. Ну а за мисс Кари была организована слежка.
— Разумеется, я должен был об этом догадаться. Сглупил. Прямо удивляюсь, как подумаю, сколько глупостей я наделал за последнее время. Раньше со мной таких ляпов не случалось. Скажите, вы кого-нибудь информировали о том, что я Даусон? Например, полицию?
— Нет. Вообще никого. Мистер и миссис Данн знают, что вас где-то нашли в состоянии алкогольного оцепенения, ступора, но вы были там инкогнито.
— Это точно?
— Да, сэр. При необходимости я бы солгал без колебаний, но это точно.
— Хорошо, верю вам на слово.
Я увидел, как судорожно сцепились его руки, но, заметив мой взгляд, он тут же сунул их в карманы и заговорил:
— В сложившейся обстановке с моей стороны было бы наивно надеяться сохранить в тайне «Даусона», да и квартиру тоже. Однако мне бы не хотелось широкой огласки, мистер Вульф. Я, конечно, готов побеседовать обо всем, что вас интересует, но в разумных пределах.
Вульф хмурился.
— Я не могу дать вам обязательства хранить тайну, сэр. Ни на бумаге, ни на словах. Но у меня нет привычки без нужды рекламировать частную жизнь человека.
— Ладно, придется довольствоваться хотя бы этим. Что вы хотите узнать?
— Несколько вещей. Прежде всего, где вы были днем во вторник от шестнадцати до восемнадцати часов?
На первый же вопрос ответа не последовало. Я заметил, как кулаки в карманах зашевелились, и, чтобы несколько разрядить обстановку, поинтересовался:
— Предпочитаете виски или ром?
— А тут, оказывается, все удовольствия предоставляют, — произнес он насмешливо. — Если не шутите, то виски, разумеется. И не разбавляйте, не надо.
Я сказал, что не буду, и снова отправился вниз.
В нише за драпировками приемной комнаты, на полках позади бара, стоили бутылки четырех сортов, так что выбор был богатый. Я наполнил стакан на три четверти и вернулся с ним в библиотеку.
Дэйвису так и не удалось унять дрожь в пальцах, когда он принимал от меня виски. Однако после пары глотков он опустил стакан уже совершенно твердой рукой.
Потом еще помолчал и заглянул в глаза Вульфу.
— Во вторник с трех часов примерно до семи я встречался с мисс Кари.
— Где?
— В машине. Доехали до Коннектикута и назад. Если полиция станет ее допрашивать, она ничего не скажет, но я-то отвечаю не полиции, а вам. Им я тоже выложу правду, только буду утверждать, что ездил один.
— Вы где-нибудь останавливались поесть или выпить?
— Нет, нас никто не видел.
— И очень плохо. Хотите пива?
Дэйвис поморщился.
— Нет.
— А мне очень хочется. — Вульф вылил в кружку содержимое бутылки и разом с ним покончил.
— Понимаете, мистер Дэйвис, у вас могут быть крупные неприятности. Сомневаюсь, конечно, чтобы полиция успела про вас разнюхать, но если она это сделает, то уже не отстанет. Всплывет на поверхность ваша давняя связь с мисс Кари, и тогда…
— Это старая история. Еще тридцать пятого года. Как вы до нее докопались?
— На меня неплохие люди работают. Но ведь привязанность сохранилась до сих пор, верно?
— Ничего подобного!
— Значит, во вторник вы были с мисс Кари, вчера вечером тоже…
— Мы друзья. Я адвокат, к тому же. Она всегда пользовалась моими услугами.
Вульф покачал головой.
— Пожалуйста, не тратьте понапрасну свое и мое время. У вас в бумажнике спрятаны два снимка мисс Кари, а у мистера Даусона в квартире хранится еще восемь.
Покраснев от гнева, Дэйвис стиснул зубы и бросил на меня такой взгляд, которого, по идее, должен был бы устыдиться, поскольку я только что спас ему жизнь, раздобыв тройное виски.
— Мой друг, — заявил он, — если бы я не был связан по рукам и ногам…
— Знаю, знаю, вы бы набросились сейчас на мистера Гудвина. Это очевидно, как очевидно и то, что вы с крайним неудовольствием признаете свою привязанность к мисс Кари. Вам совершенно необходимо именно сейчас не терять головы, действовать расторопно и с умом, а это так трудно, когда возникает вопрос, который заставляет учащенно биться сердце. Я постараюсь облегчить ваше положение. Но с тем, что вы были страстно влюблены в мисс Кари, нам придется считаться. Как-то она понравилась Ноэлю Хауторну, он захотел ее и забрал от вас. Естественно, вы были против. Вы возмущались. Насколько сильно, не скажу, но, что возмущались, несомненно. Однако связь ваша либо продолжалась, либо возобновилась потом. Первое или второе?
