– Почему?
– Взгляните на его голову, и сразу все поймете. Да к тому же он несколько деньков полежал на солнышке, а это не способствует прояснению картины.
– Понятно. Все же мы поглядим. Быстрее, друзья!
Они пошли к тому месту, где с помощью стальных тросов поднимали вдребезги разбитую машину.
Солнце струило раскаленные лучи, на небе не было видно ни единого облачка. Воздух каньона был сухим и обжигающе-жарким. Весь склон каньона был покрыт зарослями молодых дубов, чащоба начиналась футах в ста ниже ленты шоссе и заканчивалась у тридцатифутового обрыва.
Мейсон сказал человеку, руководившему подъемом:
– Мы следователи.
После этого он двинулся к могучему дубу, под которым был разложен огромный кусок парусины.
Приподняв угол, адвокат отдернул парусину в сторону. Из-под нее с громким жужжанием поднялся рой черных мух.
Мейсон снова опустил парусину.
– Да, здесь много не выяснишь.
Дрейк встал на колени:
– Посмотрим, не повезет ли нам с отпечатками пальцев.
Все люди в ущелье были заняты подъемом машины, который оказался весьма трудным из-за зарослей деревьев. На Мейсона и его спутников никто не обращал внимания.
Дрейк прижал пальцы трупа к зачерненному кусочку картона и тут же принялся сравнивать со специально захваченными для этой цели снимками.
– Математической точности тут не требуется, – сказал Мейсон, – лишь бы была рабочая гипотеза.
– Пожалуйста, Перри. Можешь не сомневаться, это тот самый парень.
– Джексон Браун?
– Да. Иначе – Паккард.
– Ол райт, Дрейк. Пошарь у него в карманах. Я послежу, чтобы все было тихо.
– Но это же нарушение правил, Перри! Один только коронер…
– Ладно, ладно, не тяни. По дороге сюда уже идет какая-то машина.
На секунду в каньоне установилась относительная тишина. Смолк визг лебедки, утихли крики, и замолк стук топора, которым срубали цепляющиеся за трос ветви. Тем яснее доносился шорох автомобильных покрышек по асфальту дороги.
Подмигнув своему помощнику, Дрейк быстро проверил одежду покойника.
– Нож, связка ключей, носовой платок, полпачки сигарет, старое меню из кафе «Бревенчатая хижина» в Пасадине, деньги. Авторучка. Какая-то мелочь. Вот и все. Ни колец, ни наручных часов, ничего.
Мейсон торопливо сказал:
– Машина затормаживает. Возможно, это коронер. Запихивай все обратно в карман. Постарайся запомнить, что там было.
Поднимаясь с колен, Дрейк брезгливо заметил:
– Боюсь, Перри, что мои внутренности вывернутся наружу от этого трупного запаха.
– Хватит болтать. Наведи порядок… Машина свернула сюда.
Дрейк трясущимися пальцами закурил. Мейсон поправил парусину, а Дрейк сделал было пару шагов к адвокату, но внезапно побледнел, позеленел и побежал к деревьям.
Машина наверху затормозила перед офицером дорожной полиции. Из машины вышли два человека. Несколько минут они разговаривали. Потом офицер кивнул и отошел в сторону.
Мейсон внимательно смотрел на вновь прибывших.
– Как по-твоему, это коронер? – поинтересовался детектив. Он все еще не мог справиться с тошнотой, временами подступающей к горлу.
– Все постарайтесь незаметно отойти к аварийной машине. Я вас догоню.
– Это коронер? – повторил Дрейк.
– Нет. Это Джимми Дресколл и Родней Кафф. Ступайте же!
Все трое, держась в тени кустов и деревьев, двинулись к выходу из каньона. Неожиданные посетители пошли по верхней тропинке быстрыми шагами.
Мейсон тихонько распорядился:
– Не привлекайте к себе внимания и не отходите от троса. Пусть они думают, что вы из спасательной бригады.
Снизу раздался громкий крик. Снова заработал мотор, накручивая толстый трос на барабан. Подъем автомобиля возобновился.
Кафф и Дресколл немного понаблюдали за ходом работ, потом отправились к покрытой парусиной неподвижной фигуре.
Мейсон предупредил:
– А это предоставьте мне, друзья. Оставайтесь на своих местах.
Он дождался той минуты, когда Кафф запустил руку в карманы мертвеца, и лишь после этого пошел вперед со словами:
– Знаете, Кафф, мне думается, коронер сам справится с этой задачей.
Родней Кафф подлетел, как на пружине. На физиономии Дресколла застыло такое выражение, будто он увидел привидение.
Наконец Кафф обрел дар речи:
– Ну и ну! Вот уж где не ожидал вас встретить!
– Вас интересует это дело? – спросил Мейсон самым любезным тоном.
Кафф не отвел глаза.
– Ладно, – сказал он, – не будем ходить вокруг да около. Это Карл Паккард или нет?
– Я никогда не видел Карла Паккарда, – отрезал Перри Мейсон.
– У него пальцы вымазаны черным, – заметил Кафф.
– Зачем вы сюда пожаловали?
– Мне думается, наши мыслительные процессы продвигались в одинаковом направлении. Скажите мне, это Паккард?
– Да, Кафф, это действительно Паккард.
Кафф глянул на Джимми Дресколла, потом быстро перевел глаза снова на Мейсона:
– В таком случае мы никогда не узнаем, что такого Паккард видел в окне.
Мейсон повернулся к Дресколлу и насмешливо произнес:
– Не будьте в этом слишком уверены, Кафф.
Насколько он мог заметить, лицо молодого человека почти не изменило своего выражения: только чуть-чуть дрогнули ресницы.
Мейсон протянул свою визитку женщине средних лет с постной физиономией, которая даже не попыталась улыбнуться, а прямо заявила, что, если они заранее не договорились о встрече, мистер Диммик вряд ли согласится принять его.
Мейсон поблагодарил и остался в приемной.
Дама исчезла за дверями кабинета, на которых красовалась крупная надпись:
«БЕЗ ДОКЛАДА НЕ ВХОДИТЬ. АБНЕР ДИММИК»
Может быть, прошло секунд тридцать, и вот на пороге снова возникла тощая угловатая фигура, облаченная в толстый «практичный» костюм, отнюдь не способствующий улучшению внешности дамы. Спрятанные за роговыми очками глаза выражали крайнюю степень изумления.
– Мистер Диммик вас примет.
Отойдя в сторону, она пропустила адвоката в кабинет. Диммик сидел за огромным столом, заваленным переплетенными в темный сафьян книгами свода законов.
– Как поживаете, адвокат? Извините, что не поднимаюсь вам навстречу. Ревматизм, понимаете ли. Садитесь. Чем могу быть полезен? Хотя – подождите минутку.
Он поднял трубку внутреннего телефона и, сказав в трубку, чтобы пришел Родней Кафф, уселся поудобнее в кресле и заговорил с Мейсоном:
– Я хочу, чтобы молодой Кафф присутствовал при нашем разговоре. Ведь он, собственно говоря, ведет это дело.
Мейсон кивнул и сел на второе кресло, скрестил ноги и закурил. Диммик внимательно посмотрел на него поверх очков:
– Как подвигается дело?
– Ни шатко ни валко.
– Как я понимаю, полиция припрятала кое-какие данные?
– Вот как? – Мейсон приподнял брови.
Диммик в ответ тоже поиграл своими кустистыми бровями, продолжая сверлить адвоката острыми глазами.
– Черт знает что за история! «Диммик, Грей и Пибоди» замешаны в деле об убийстве. Никак не могу привыкнуть к этой мысли. Просыпаюсь утром, как от толчка, чувствуя приближение беды. Потом соображаю, что всему виной эта проклятая история. Наверное, вы привыкли к уголовным процессам?
– Да, привык.
– Вам предстоит трудная борьба, чтобы спасти Риту Свейн. Лично я считаю, что судить ее – просто позор. Вальтер Прескотт заслуживал смерти.
С шумом распахнулась дверь: это влетел Родней Кафф. Увидев Мейсона, он остановился, улыбнулся, кивнул и подошел к столу, всем своим видом показывая равнодушие.
– Вы звали меня, мистер Диммик?
– Да. Садитесь. Мистер Мейсон хочет что-то сказать. Я решил, что вы ему будете более полезны, чем я, поскольку делом Дресколла занимаетесь вы, а не я.
– То, что я намерен сказать, – заговорил Мейсон, – имеет непосредственное отношение к банку «Секонд Фиделити».
– Вот как? – Густые брови Диммика взметнулись вверх.
– Вы оба являетесь поверенными при этом учреждении. У Вальтера Прескотта в этом банке есть текущий счет. Я до сих пор не сумел ничего выяснить, что это за накопления, когда и как он делал вклады и так далее.
Диммик пощелкал языком:
– Я спрашивал вас, хотите ли вы с нами сотрудничать. Вы сами отказались.
– Весьма неприятно, – усмехнулся Кафф.
– Собственно говоря, «неприятно» действительно будет кое-кому, – предупредил его Мейсон.
– Постойте, миссис Прескотт уже введена во владение?
– Она подала прошение.
– По всей вероятности, ее не обвинят в соучастии?
Но Мейсон продолжал гнуть свою линию:
– Вы являетесь юридическими консультантами банка. Мне необходимо знать все факты о текущем счете Прескотта. Я уверен, что эти данные от меня скрывают по вашему личному указанию.
– Ну, в конце концов, – сказал Диммик, – по закону банк не обязан отвечать на какие-либо вопросы до тех пор, пока лицо не будет официально введено в наследство.
– В данный момент я говорю не о законе, а о том, что меня интересует. Вам прекрасно известна моя позиция. Очень надеюсь, что в течение этого часа я получу сообщение банка.
