– снова спросил Джек.
– Да как, обычно, – протянул Уилкокс, – ничего особенного. Молодой еще... лет сорока будет, не больше.
Джек прикинул, что сорок – это тоже вполне преклонный возраст, по крайней мере в его неполные шестнадцать.
– Что еще можешь про него сказать? – с азартом осведомился он.
Но его собеседник, снова приложившись к бутылке, пьяно икнул и громко захрапел, уронив голову на мерно вздымавшуюся грудь. Джек понял, что больше ему из задремавшего выпивохи ничего не вытянуть: разочарованно вздохнул и зашагал прочь...
На обдумывание полученной информации у Джека ушло ровно два квартала и кусок пирога с угрями, приобретенный с лотка у худосочной особы с паклей вместо волос.
А потом настойчивый голос, почти безмолвствующий в последнее время, громко произнес: «А следы, Джек, кровавые следы на чердаке? О них-то ты и вовсе успел позабыть».
И ведь позабыл, действительно, позабыл... Следы ботинок, так напугавшие горничную, как они там оказались?
И вдруг, как озарение: а что если убийца пробрался в дом крышами... Не потому ли никто из соседей не видел его убегающим прочь? Джека настолько захватила эта идея, что ноги самовольно понесли его в сторону Беркли-сквер, и все запреты инспектора Ридли моментально улетучились из его головы. Забылся даже розовый куст и разгневанное лицо дворецкого Джонса... Джек должен был пробраться на этот чердак во что бы то ни стало.
С этой целью был куплен леденец на палочке и высчитан точный момент, когда долговязая фигура Джонса мелькнула в окне верхнего этажа – теперь стоило как можно скорее добраться до задней двери и постучать в надежде на чудо. Была ни была...
– Джек?! – глаза открывшей дверь горничной округлились до размеров хорошего яблока. – Ты, я смотрю, совсем бесшабашный, – она многозначительно глянула в сторону розового куста, – если Джонс тебя увидит – сам знаешь, что будет. Шел бы ты отсюда подобру-поздорову... – И попыталась было закрыть дверь. Джек, беззаботно ей улыбающийся, дополнил улыбку сладкой конфетой и носком туфли, помешавшей девушке сделать это...
– Вот, решил тебя угостить, – он в смущении пожал плечами, – в благодарность за вчерашнюю помощь. Держи!
Девушка усмехнулась:
– Ишь какой кавалер выискался. – Взяла предложенный леденец, и Джек понял, что, несмотря на ворчливые выпады, его внимание ей приятно. – Спасибо. – В доме хлопнула дверь, и Анис мгновенно взволновалась: – Идти мне надо. Некогда вести досужие разговоры... Сегодня хозяйка неожиданно приехала, в доме все вверх дном, а нас с Джонсом на все про все только двое.
И ко всему прочему зычный голос дворецкого позвал:
– Анис, где ты запропастилась, глупая девчонка?
– Мне пора, – девушка опустила леденец в карман своего рабочего фартука. – Извини.
– Не закрывай дверь – я подожду тебя здесь, – улыбнулся ей Джек.
Анис, с секунду промаявшаяся в нерешительности, притворила дверь (замок, однако, не щелкнул) и бросилась на зов мистера Джонса.
Джек выждал пару минут и тоже вошел в дом... Тишина. Однако, не та жуткая тишь, пробирающая до нутра в ночь ограбления... Другая. Вязкая, но вполне терпимая. Он направился к лестнице для слуг – помнил, где она находится с прошлого раза – и поднялся на три пролета. Прислушался... Откуда-то снизу раздавалось едва слышное бормотание голосов, и Джек рассудил, что здесь, на чердачном этаже, никого быть не должно. Толкнул дверь и оказался в коридоре с рядом серых дверей по обе стороны... Однажды Энни приводила его в свою комнатку на таком же чердачном этаже для слуг, Джеку даже показалось, что он видит край ее светлого платья, мелькнувшего за косяком дальней двери... Вот ведь игра воображения.
Тряхнув головой, парень прошел к лестнице на крышу и толкнул запиравший ее люк – тот не поддался. Казалось, им очень давно не пользовались... На такое Джек явно не рассчитывал и потому растерянно замер, обдумывая возможные варианты; шаги на лестнице выдернули его в реальность: судя по твердой поступи, вверх поднималась явно не Анис Грин... Джонс. Сердце в Джековой груди совершило отчаянный кульбит, а потом ухнуло прямо в пятки – он бросился к первой попавшейся двери и затворил ее за собой.
Комната определенно была мужской: аскетическая простота в виде кровати и огромного стенного шкафа. В него-то Джек и решил спрятаться, возблагодарив небо за такую возможность... А там, глядишь, вездесущий Джонс пройдет мимо, ведь это не обязательно должна оказаться именно его комнату, не могло же Джеку настолько не повезти...
И когда дверь в комнату с тихим щелчком приоткрылась, Джек понял, что он тот еще везунчик. Как сказал бы его приятель Джеффри, везение висельника, и был бы абсолютно прав.
От уханья крови в ушах Джек практически оглох... Только сглатывал, не переставая, словно не банально сидел в стенном шкафу озлобленного на него, да и на весь мир дворецкого, а поднимался на вершину самой высокой горы в мире...
Какая-то пропахшая табаком тряпица назойливо лезла ему в лицо, и парня почти замутило от духоты и резкого запаха, забивавшего ему носоглотку.
А потом дверца шкафа распахнулась, и он даже выдохнул от облегчения, вывалившись в комнату и отфыркиваясь, подобного огромному псу.
– Что ты здесь делаешь? – голос Джонса звучал на удивление спокойно. – Шпионишь для своего инспектора? Я сразу смекнул, что ты у него на особом счету... Ну-ка, подойди сюда!
Джек понял, что сейчас его будут бить... не просто швырнут в розовый куст, а именно поддадут по первое число, и он внутренне подобрался. Потому каково же было его удивление, когда Джонс преспокойно смахнул катышек пыли с рукава его новой рубашки, а потом произнес:
– Я вчера слишком грубо с тобой обошелся, признаю. Извини, парень! Просто, сам понимаешь, случилось столько всего за последнее время...
И Джек мотнул головой, мол, да, знаю:
– У вас племянника убили. Я слышал об этом...
Дворецкий вскинул кустистые брови.
– Кто тебе рассказал?
– Так Анис... Сказала, вам нелегко пришлось. Я это понимаю, вы не думайте...
– Болтливая девчонка, – процедил Джонс сквозь стиснутые зубы, и что-то в глубине его глаз насторожило расслабившегося было Джека. Он отступил на шаг... Запнулся о коврик и полетел на пол, зацепившись взглядом за зеленый рукав рубахи, выглядывающий из стенного шкафа. Он-то, похоже, и лез ему в лицо, одурманивая табачными ароматами ...
Их с Джонсом взгляды на мгновение скрестились, а потом Джек, все еще сидя на полу, заприметил оскаленную
