— Они о чем-нибудь говорили?
— Да, миссис Моор… обвиняемая что-то сказала мужу, а он сердито ответил ей. Я думаю, миссис Моор хотела…
— Суд не интересует, что вы думаете, — вмешался судья Ромли. — Рассказывайте только, что произошло и что вы помните!
— Ну, мистер Моор сказал: «Повторяю тебе, что я сам управлюсь с этим. Не суй нос не в свое дело!»
— Что произошло потом? — спросил Скаддер.
— Мистер Моор стал быстро подниматься на верхнюю палубу.
— Как он был одет?
— В смокинг.
— На нем был плащ или пальто?
— Нет.
— На лестнице лил дождь?
Мейсон небрежно вставил:
— Если уж обвинитель будет сопровождать наводящими вопросами весь допрос свидетельницы, то я предлагаю привести его к присяге.
— Прошу избегать наводящих вопросов, — сказал судья Скаддеру. Эйлин Фелл сказала:
— Лестница была совершенно открыта, и дождь стекал по ней ручьями. Когда мистер Моор поднимался, я видела, как ливень хлестал его по плечам.
— А что делала в это время обвиняемая?
— Она последовала за мужем, но он велел ей уйти в каюту.
— Как она поступила?
— Поднялась вслед за ним.
— Как она была одета?
— В темное вечернее платье.
— С накидкой?
— Без… Это было открытое платье, и я видела, как по голой спине миссис Моор стекали струйки дождя.
— Что произошло дальше?
— Они поднялись на верхнюю палубу, и через некоторое время я услышала звуки борьбы…
— Я возражаю против слов «звуки борьбы» как против домысла свидетельницы, — вмешался Мейсон.
— Возражение принято, — сказал судья.
— Так что же вы услышали? — спросил Скаддер Эйлин Фелл.
— То, что я уже сказала. Я не знаю, как описать это.
— Вы слышали шум шагов на палубе над вами?
— Да, и звук ударов…
— Продолжайте, — попросил Скаддер, — я думаю, суд понял, что именно вы слышали. Итак, как вы поступили?
— Я решила подняться на верхнюю палубу, — ответила Эйлин Фелл, — и посмотреть, что там происходит. Я начала подниматься по лестнице и услышала выстрел.
— Давайте уточним, — предложил Скаддер. — Вы поднимались по той же лестнице, по которой прошли на верхнюю палубу супруги Моор?
— Да, сэр.
— Она была освещена?
— Нет, но в помещении госпиталя горел свет.
— Где расположен госпиталь?
— За гимнастическим залом, который находится прямо перед лестницей. Потом идет теннисный корт и дальше госпиталь. В эту часть корабля ведут две лестницы — справа и слева. Я поднималась по левой.
— Значит, в госпитале горел свет. Он был виден через окно или дверь?
— И дверь, и окно были открыты и освещены.
— Вы стояли далеко от двери?
— Шагах в пятидесяти.
— Хорошо. Теперь расскажите суду, что вы видели.
— Я увидела миссис Моор, стоявшую над телом мужа, лежавшего без движения на палубе.
— И что делала обвиняемая?
— Она нагнулась и подняла труп…
— Под «трупом» вы подразумеваете тело мистера Моора, лежавшее на палубе? — перебил ее Скаддер.
— Да, сэр.
— Так что сделала обвиняемая?
— Она подняла труп и потащила его к перилам.
— Что произошло дальше?
— Когда корабль резко накренило влево, миссис Моор прислонила тело мужа к перилам, еще раз выстрелила в него и сбросила в океан.
— Что было потом?
— Она побежала по палубе, скрылась за госпиталем, и я потеряла ее из виду.
— Как поступили вы?
— Я закричала.
— Вы помните, когда все произошло? — спросил Скаддер.
— Да. Это было в девять часов с минутами. Незадолго до первого выстрела я слышала, как склянки на корабле пробили дважды. По корабельному времени означает девять часов.
— Перекрестный допрос, — объявил Скаддер. Мейсон медленно встал.
— Как была одета миссис Моор в тот вечер? — спросил он.
— Так, как я уже говорила, — повернулась к нему Эйлин Фелл, явно горя желанием вступить в словесную дуэль. — В темном вечернем платье с большим вырезом на спине.
— Дело происходило во время прощального обеда? — спросил Мейсон.
— Да.
— А как вы были одеты?
— Как я уже говорила, в темном плаще и берете и в тени…
— Я спрашиваю вас не о плаще, — сказал Мейсон. — Меня интересует, что было под ним…
— Не понимаю, какое значение это имеет.
— Меня интересует, были ли вы на обеде тоже в вечернем платье?
— Была.
— Из голубого шелка?
— Да.
— После обеда вы решили выйти на палубу, зашли в каюту и надели берет и плащ. Что-нибудь еще вы надели?
— Нет.
— Может быть, вы что-нибудь взяли в своей каюте?
— Нет.
— Теперь вернемся к тому, что вы видели на палубе, — сказал Мейсон. — Вы заявили, что мистер Моор поднялся наверх, а миссис Моор последовала за ним. Он выразил протест.
— Да.
Мейсон сухо добавил:
— Причем протест выражался с помощью движения правой ноги, не так ли?
— Ну… да.
В зале захихикали. Бейлиф постучал молотком по столу и призвал публику к порядку.
— Иными словами, он дал жене пинок, — пояснил Мейсон.
— Да.
— Почему же вы не сказали об этом при прямом допросе? — спросил адвокат. — Чтобы не вызвать сочувствия к миссис Моор?
— Я предубеждена против миссис Моор не больше, чем против любой другой женщины, убившей своего мужа, — отпарировала Эйлин Фелл, торжествующе подняв голову.
Мейсон остался совершенно невозмутимым.
— Итак, на миссис Моор было открытое вечернее платье, насколько я понимаю, облегающего фасона?
— Да, на мой взгляд, даже слишком облегающего, — съязвила свидетельница.
— Как многие вечерние платья.
— Это зависит от вкуса, — ответила Эйлин Фелл.
— Итак, миссис Моор поднялась за мужем на верхнюю палубу? — спросил Мейсон.
— Да.
— Вдоль лестницы, ведущей наверх, были железные перила. Она держалась за них обеими руками?
— Да… о, подождите, нет! — воскликнула мисс Фелл, как человек, увидевший расставленную ему ловушку. — Правой рукой она держалась за перила, а левой приподнимала складки вечернего платья.
— В таком случае не будете ли вы добры объяснить, — мягко попросил Мейсон, — где же женщина в облегающем вечернем платье с большим вырезом могла спрятать револьвер тридцать восьмого калибра, если одной рукой она схватилась за перила, а другой придерживала платье?
На секунду Эйлин Фелл замерла от неожиданности. Зрители в зале впились в нее взглядами, чтобы не пропустить ни слова. Потом она ответила:
— Миссис Моор держала револьвер в левой руке.
— Но ведь она придерживала ею платье.
— Да. Револьвер скрыла в складках платья.
— Значит, оно прозрачное, иначе вы не смогли бы увидеть револьвер?
— Я точно не помню.
— Иными словами, — сказал адвокат, — на самом деле вы не видели, было ли у миссис Моор оружие, когда она поднималась на верхнюю палубу.
— Но я знаю, у нее был револьвер, — воскликнула свидетельница. — Он должен был быть у нее!
— И именно поэтому вы думаете, что он у нее был. Только потому, что уверены, что он должен был быть.
— Да, если вы так ставите вопрос.
Мейсон улыбнулся.
— Я ставлю вопрос именно так, мисс Фелл. Свидетельница сжала губы в тонкую линию. Ее глаза негодующе засверкали.
— Итак, поднимаясь по лестнице на верхнюю палубу, вы услышали выстрел? — сказал Мейсон.
— Да.
— А поднявшись, вы увидели миссис Моор, стоявшую над телом мужа.
— Безжизненным телом, — уточнила мисс Фелл.
— Ах, значит, оно было безжизненным, — невинно сказал адвокат.
— Да.
— Вы в этом уверены?
— Совершенно.
— Иными словами, вы утверждаете, что в это время мистер Моор был мертв?
— Думаю, да.
— Подождите, вы предполагаете или утверждаете? Помощник прокурора вскочил с места.
— Ваша честь, я возражаю. Так не ведут перекрестный допрос. Свидетельница не может…
— Я возражаю против того, что обвинитель натаскивает свидетельницу, — запротестовал Мейсон. — Она образованная женщина и может сама позаботиться о себе при перекрестном допросе. Она сказала, что миссис Моор стояла над безжизненным телом мужа, причем словом «безжизненный» она воспользовалась, чтобы вселить в вашу честь предубеждение против миссис Моор, а я добиваюсь, чтобы она взяла это заявление назад. Я хочу, чтобы она признала, что на самом деле ей неизвестно, было это тело безжизненным или нет.
— Вам это никогда не удастся сделать, — огрызнулась Эйлин Фелл. — Я назвала тело безжизненным.
Скаддер сел.
— Значит, вы настаиваете, что мистер Моор был мертв к тому времени, когда вы поднялись на верхнюю палубу?
— Да.
— В таком случае вы хотите, чтобы суд поверил, что миссис Моор вторично стреляла уже в труп?
Эйлин Фелл пыталась что-то сказать и не могла, потом, взяв себя в руки, ответила:
— Думаю, она хотела быть уверенной, что он мертв. Это вполне в ее духе.
