– И что же мистер Граймс?
– Принял мое предложение, заехал на территорию имения Бакстера и ждал за воротами.
– А что случилось потом?
– Через несколько минут я увидел фары машины, которая мчалась по дороге. Я вышел на проезжую часть и замахал руками, потом вынул фонарик и направил его на ветровое стекло машины.
– А потом?
– В машине сидела обвиняемая. Она остановилась, но все стекла на окнах были подняты и дверцы заперты. Потом она опустила правое окно на три дюйма. И все. Дверцу открыть она и не подумала.
– И что же сделали вы?
– Подошел к машине. Она опустила стекло еще на один дюйм, чтобы услышать мой голос и спросить, что мне нужно. Тогда я показал ей значок и сказал, что я полисмен и работаю по очень важному делу, что у меня проблема с шиной, а запасное колесо спустило и я не могу его поставить в таком состоянии, что у меня нет домкрата и что мне необходимо добраться до ближайшей станции технического обслуживания, чтобы получить помощь, и я хочу, чтобы она меня подвезла.
– Как поступила женщина?
– Она поколебалась, а я сказал ей, что нечего бояться, и не только потому, что я полицейский, но еще и потому, что я передам ей свое оружие, которое она может положить на колени и пустить в ход, если я сделаю хоть малейшую попытку приставать к ней.
– И дальше?
– Ее это устроило. Я пустил в ход все свое обаяние, и, думаю, ей это понравилось. Она открыла дверцу, я сел в ее машину и положил револьвер ей на колени.
– Что же случилось дальше?
– Казалось, она была довольна моей компанией. Когда проезжали первый маленький городок Виста-дель-Меса, я все искал станцию обслуживания. Потом увидел одну, где была телефонная кабина, и попросил ее остановиться. Сказал ей, что хочу найти работника станции, который мог бы поехать и починить мое колесо.
– И вы остановились?
– Да, сэр.
– И что вы сделали?
– Пошел к работнику станции и спросил у него, где комнаты отдыха, а потом обошел станцию кругом и проскользнул к телефонной будке, прежде чем она вышла из машины.
– А потом что вы сделали?
– Сел на корточки позади кабины. Наблюдал, как она набрала известный мне номер Детективного агентства Дрейка и позвала к телефону Перри Мейсона. Потом повесила трубку и набрала другой номер, «Браун-Дерби» в Голливуде, который я тоже знал. И снова спросила Перри Мейсона.
– А потом состоялся разговор?
– Да.
– И вы расслышали его?
– Вполне отчетливо.
– И что же вы слышали?
– Я слышал, она сказала, что Фелтинг Граймс – подлец и его надо убить. Потом она помолчала, когда ей что-то говорили на другом конце линии, а потом она сказала, что и в самом деле если кто-нибудь убьет его, то это будет настоящим избавлением.
– Что еще?
– Она договорилась о встрече с тем, с кем говорила, на десять тридцать утра на завтра.
– Что было потом?
– Мой клиент все время ехал за нами. Он припарковал машину на боковой улице. Когда я увидел, что она готова повесить трубку и выйти из телефонной будки, я быстро подбежал к машине моего клиента, прежде чем она вышла.
– Вы рассказали ему о разговоре?
– Все рассказал.
– И как он на это реагировал?
– Очень встревоженно. Он сказал, чтобы я сел в его машину. И отвез меня обратно к усадьбе Бакстера, где я оставил свою машину. Сказал, что дело сделано.
– И что случилось потом?
– Мой клиент сказал, что в тот день вечером мне больше ничего не надо будет делать и что, если я ему понадоблюсь, он мне завтра позвонит. Он попросил вернуть оружие. Я объяснил ему, что оставил его в автомобиле мисс Элстон, и это раздосадовало его. Он начал ругать меня, а я сказал, что здесь его вина, что я забрал бы оружие и, может быть, даже назначил бы свидание ей, если бы он не приказал мне сесть в его машину и не увез бы меня с собой.
– А что сказал он?
– Сказал, что женщина не шутит насчет того, что сказала по телефону, что она убьет его, а теперь у нее есть и оружие…
– Но это только слова, – сказал Мейсон.
– Слова, которые отражали его душевное состояние, – возразил Гамильтон Бергер.
Судья кивнул:
– Согласен принять во внимание. Мне кажется, что все это как-то связано между собой и относится к существу дела.
– А что вы сделали потом? – спросил свидетеля Бергер.
– Закрыл крышку багажника своей машины, включил зажигание, фары и уехал.
– А где был ваш клиент в это время?
– Стоял под дождем около своей машины. У ворот имения Джорджа Белдинга Бакстера.
– А ворота были открыты или закрыты?
– В это время ворота были открыты.
– Вы знали, который был час?
– Знал.
– И сколько же было времени?
– Без десяти минут десять.
– А как вы узнали время?
– Посмотрел на свои часы и запомнил, потому что на этом заканчивался мой рабочий день.
– Итак, когда вы уехали от обвиняемой на станции обслуживания, в ее распоряжении оставалось оружие, которое дал вам ваш клиент?
– Да, сэр.
– Я задам вам еще один вопрос, – сказал Гамильтон Бергер. – Когда ваш клиент дал вам револьвер, вы осмотрели его?
– Да, сэр.
– И что вы сделали? Что это был за осмотр?
– Я спросил у мистера Граймса, заряжен ли он. Он ответил вполне определенно, что заряжен. И тем не менее по моей привычке обращаться с огнестрельным оружием я открыл барабан и осмотрел его.
– Вы хотите сказать, что посмотрели барабан револьвера?
– Да.
– На патроны в барабане?
– Да.
– Что вы можете сказать в отношении того, был ли револьвер заряжен?
– В барабане было шесть патронов тридцать восьмого калибра.
– На тот момент ни один из патронов не был использован?
– На тот момент – нет.
– Вы не сомневаетесь в этом?
– Нисколько.
Гамильтон Бергер обратился к Перри Мейсону:
– Пожалуйста, приступайте к перекрестному допросу.
Тон, которым он это сказал, больше походил на вызов, чем на простое приглашение.
Мейсон встал и какое-то время внимательно изучал свидетеля.
– Револьвер «Полицейская модель» довольно популярен, особенно среди шерифов и детективов. Особенно популярна модель у полицейских в штатском, шефов полиции и лиц, которые все время должны иметь под рукой оружие, но не хотят, чтобы оно было тяжелым и бросающимся в глаза, как у полицейских в униформе.
Мейсон подошел к столу, где лежали вещественные доказательства, взял револьвер и подошел к свидетелю.
– А теперь ответьте мне, – сказал он, – есть ли у вас какой-нибудь способ, с помощью которого вы смогли бы идентифицировать или отличить это оружие от другого той же модели, не считая, конечно, того, что к спусковому крючку револьвера привязана бирка, указывающая на то, что в данном случае это вещественное доказательство?
Свидетель стал изучать револьвер, который Мейсон протянул ему.
– Нет, – ответил он.
Мейсон положил обратно револьвер «Полицейская модель» на стол, вернулся и опять остановился перед свидетелем.
– Вы можете под присягой поклясться, что именно этот револьвер и есть то оружие, которое вы оставили подсудимой?
– Нет, сэр, поклясться не могу. Все, что я могу показать под присягой, так это то, что этот револьвер по внешнему виду похож на тот.
– Вас нанимали для того, чтобы войти в доверие к подсудимой? Выяснить, кому она позвонит по телефону и каковы ее планы? Вы использовали все свое обаяние, когда говорили с ней?
– Я старался завоевать ее доверие.
– Для того чтобы потом это доверие предать?
– Для того чтобы я мог доложить своему клиенту.
– И вы готовы были вступить в любовную связь с обвиняемой, лгать ей и делать все только для того, чтобы добиться своей цели?
– Я должен был выполнить свою работу. В нашей работе мы не всегда можем выбирать средства, с помощью которых добиваемся успеха.
– Отвечайте на мой вопрос: вы готовы были вступить с обвиняемой в любовную связь?
– Да.
– И лгать ей?
– Да.
– Вы понимаете, что ваша работа вынуждает вас время от времени лгать?
– Да.
– И вы могли бы лгать ради денег?
– Только не ради денег.
– А ради чего же?
– Ради информации, которую я должен был раздобыть.
– И вы таким образом зарабатываете себе на жизнь?
– У меня есть профессия.
– И вы зарабатываете деньги с ее помощью?
– Да, на жизнь.
– Отвечайте на вопрос: вы зарабатываете деньги с ее помощью?
– Да.
– И, значит, лжете для того, чтобы заработать деньги?
– Ну да, конечно, если вы уж так хотите.
Мейсон сказал:
– Это все.
– На этом можно закончить дело, ваша честь, – вмешался Гамильтон Бергер. – Теперь стало совершенно ясно, что произошло, ваша честь. Покойный был жив и здоров в тот момент, когда этот свидетель покинул его без десяти минут десять. А у обвиняемой уже было орудие убийства. Мы знаем, что смерть Гиллетта наступила перед десятью часами, потому что именно в это время закрывают и запирают ворота владений Джорджа Белдинга Бакстера. Мы знаем также, что обвиняемая имела оружие, которым было совершено убийство. Мы знаем также, что ночью она была у себя дома на Мандала-драйв, потому что Нелл Арлингтон, известная обвиняемой как Нелл Граймс, жена Фелтинга Граймса, заметила бы, если бы обвиняемая уходила из дому ночью. А на следующее утро, когда она показала револьвер свидетельнице Нелл Арлингтон, там под бойком была одна стреляная гильза.
