В отличие от Сломанного Носа, его сосед слева был высок, дрябл телом и одет с некоторой претензией на элегантность, что дало повод мысленно окрестить его Графом. Кажется, он был у своего подельника на побегушках. Потому что стоило ему оторваться от окна, как тут же следовал суровый окрик:
— Не верти головой! Следи за дорогой!
— Да нет же никаких преследователей!
— Делай, что тебе говорят! Итак, — Сломанный Нос снова повернулся к Мыши, — где бумажник?
— Какой бумажник?
Старик так и не успел решить, о чем говорить, а о чем лучше помолчать. Гораздо более его занимал вопрос, где Люка. Едет ли он за ними, или уже давно потерял их след? Да и как можно угнаться на обычном такси за такой мощной машиной, которая, к тому же, несется напролом, попирая все правила уличного движения и развивая скорость порядка шестидесяти миль в час. И это на мокрой дороге.
— Послушай, Фред! — обратился Лили к боксеру, не поворачивая головы. — Давай еще покатаем его по кольцевой с полчаса. За это время ты, я полагаю, вытрясешь из него все. И избавиться от тела потом будет проще.
Последние слова водитель сказал таким обыденным тоном, будто речь шла о пакете с мусором.
— Согласен! — одобрил инициативу парня Сломанный Нос, которого, оказывается, звали Фредом.
А вот Граф заметно нервничал. Но старику некогда было раздумывать о настроениях Графа. Фред больно ударил его в бок и угрожающе повторил свой вопрос:
— Так где бумажник?
— Я… я не знаю, о чем вы… Ой, больно!
— Ты что, не понял еще, что со мной шутки плохи? Кончай придуриваться, клоун! Но первое, о чем я хочу знать, почему ты не явился к нам сразу же, по первому зову, а?
— Не знаю.
— Г азет, что ли, не читал?
— Да.
— Так это ты накапал на нас этому паршивому инспекторишке?
— Кому? Инспектору Логно? Ни в жизнь! Как вы могли такое подумать!
За окнами машины стремительно сгущалась ночь. Автомобильные
фары выхватывали из темноты фрагменты проносившихся мимо окрестностей, а Мышь живо представлял себе, что с ним будет совсем скоро. Сейчас они придушат его, потом остановятся возле какого-нибудь леска и выбросят тело подальше от дороги, куда-нибудь в кусты. В этих зарослях труп обнаружат ой как нескоро.
Не так ли они избавились и от Лоёма? А уж про исчезновение старого бродяги ни одна газетенка не напишет ни строчки. Тоже мне сенсация!
Мышь был смертельно напуган, это правда. Но мысль о том, что собственный домик в родной деревне снова превращается в несбыточную мечту, была еще больнее.
— Так что ты сделал с бумажником, прохвост?
— Ой, больно! — возопил старик после очередного удара в бок. — Пожалуйста, не бейте меня! — Он слегка повернулся к Графу, словно прося у того о помощи. — Скажите ему вы, месье! Вот уже неделю все преследуют меня. А я, клянусь как на духу, ничегошеньки не знаю. Ничего! Подумайте сами, какой смысл мне, старому бродяге, лгать таким серьезным людям?
Граф бросил на подельника укоризненный взгляд. Дескать, чего зря мучаешь старика? И тот, словно оправдываясь, прошипел с ненавистью:
— Говорю же тебе, я узнал этого проходимца! Неужели ты думаешь, что я дам ему смотаться просто так? Лили! Гони домой! Там я его живо разговорю! — Он вальяжно откинулся на спинку сидения и закурил, продолжая изрыгать зловещие угрозы на голову пленника. — Подумай еще раз! И подумай хорошенько! Я заставлю тебя рассказать мне все, что ты знаешь. Я выбью из тебя правду любой ценой. Обещаю!
В салоне повисло долгое молчание. Машина свернула с кольцевой и устремилась назад, к Парижу. Граф продолжал неотрывно смотреть в заднее окно.
— Ты уверен, что возле Фуке не было легавых? — нарушил тишину Фред.
— Да.
— Что ж, тогда неплохо! — в голосе бандита, однако, не чувствовалось удовлетворения. Видно, неосознанные подозрения и страхи продолжали угнетать его. Стоило им въехать в Париж, как Фред принялся лично следить за тем, не увязался ли за ними хвост. Он приказал Лили немного покататься по городу, и лишь окончательно убедившись в том, что слежки нет, они свернули на улицу Бланш, где машина остановилась возле какого- то жилого дома.
— Лили, разберись с машиной! А ты, старый хрыч, приготовься к худшему! — с этими словами Фред извлек из кармана нож и с силой ткнул кулаком соседа в бедро, словно предупреждая его о том, что худшее действительно еще впереди.
Машина, с которой было приказано разобраться, была угнана несколькими часами ранее со стоянки возле кинотеатра на улице Колизи. Сейчас Лили отогнал ее на бульвар Рошешуар и бросил там. Назад он потащился пешком. Ливень прекратился, но дождь, мелкий, по-осеннему надоедливый, сыпал с прежним усердием, предвещая непогоду, как минимум, до утра. Свернув на улицу Бланш, он зашел в бар на углу. Отсюда хорошо был виден дом, в подъезде которого исчезла ведомая Фредом троица.
Ну а Мышь уже был на грани прострации. Едва они вошли в небольшую двухкомнатную квартиру с крохотной кухонькой, как его заставили раздеться догола, и Фред сам занялся досмотром вещей. Он ощупывал каждый шов, словно заправский полицейский, не забыл проверить подкладку в пиджаке, заглянул под стельки башмаков, а потом, не колеблясь, оторвал подметки.
Мебели в комнате было немного: кровать, стол, несколько стульев и шифоньер с зеркалом. В гостиной стояли два кресла с пожухлой от времени обивкой, на полу лежал такой же старый, вытертый почти до дыр ковер.
Часы на прикроватной тумбочке показывали десять минут двенадцатого, когда Фред закончил обыск. Он перевел тяжелый вздох, молча поднялся со стула, приблизился к бродяге и, не говоря ни слова, наотмашь ударил его по лицу. У старика сразу же пошла носом кровь и моментально заплыл один глаз.
— Упрямый осел! Сколько ты еще собираешься испытывать мое терпение? Скажи ему хоть ты, — бросил он Графу. — Он, видно, думает, что мы затеяли весь сыр-бор ради его паршивой персоны! Где бумажник?
Фред снова вскинул вверх кулак. Мышь едва стоял на ногах. Вид собственной крови вызвал у него настоящий шок.
— Не бейте! Я все скажу! — завопил он как резаный.
— Да уж пора бы! — рука милостиво опустилась.
— Если честно, я и сам не знаю, где он сейчас.
И снова взмах, обозначающий готовность к нанесению очередного удара.
— Нет-нет! Постойте! Я говорю правду! Я не взял бумажник с собой! Я ведь ночую в основном в полицейском участке. А там постоянно обыскивают. Вот я и спрятал бумажник под сиденьем в салоне автобуса, который курсирует между ипподромом и городом.
— Что за автобус?
— Завтра покажу. Клянусь, это правда!
Сейчас Мышь ненавидел старшего инспектора Люка со всей силой ненависти, на которую был способен. Подлый обманщик! Заверил, что обеспечит ему защиту, а сам бросил на произвол судьбы. Оставил на растерзание бандитам! Они же отца родного не пожалеют, не говоря уже о бездомном бродяге.
— Старенький автобус, выкрашен в синий цвет. Он всегда стоит на остановке возле станции метро «Майло». У него еще спереди на капоте аист нарисован.
— Видел я эту развалюху, — подал голос Граф. — Старик не врет.
— А раз видел, так что стоишь как вкопанный? Отправляйся в гараж. Наплети там что-нибудь сторожу, чтобы тот пустил тебя осмотреть автобус.
Граф, явно обрадовавшись тому, что не придется больше смотреть на экзекуцию, схватил шляпу и устремился к дверям.
— Минуточку! — остановил его Мышь. Перспектива остаться наедине с кровожадным Фредом ужаснула. — Дело в том, что…
— Ну, не тяни! Что там еще?
— Дело в том, что бумажник пуст. То есть, я хочу сказать, почти пуст.
— Врешь, мерзавец!
Бандиты замерли в изумлении.
— И куда ж ты подевал наши денежки, падаль? — снова взвился Фред.
— Я отдал их в бюро находок.
— Куда-куда? — не понял в первый момент бандит и снова замахнулся, чтобы ударить, но Граф вовремя перехватил его руку.
— Не надо! Кажется, он говорит правду.
— Какую правду?! — завопил Фред, словно его ужалили.
— Ну, сами пораскиньте мозгами! — простонал старик. — Разве я мог оставить при себе такую кучу денег? Да меня бы сразу же упекли в каталажку. Вот я и пришел в полицию и сказал им, что нашел деньги на улице. Они составили протокол, все как положено. Через год деньги, в случае, если не объявится хозяин, по закону передаются тому, кто их нашел.
Вопреки всем превратностям судьбы, всем ударам, обрушившимся на старика в последние дни, эта весьма отдаленная перспектива продолжала согревать его сердце. В конце концов, все еще может измениться в лучшую сторону. В одном он был твердо уверен: гангстеры ни за что не сунутся в бюро находок с требованием вернуть им пропажу.
— Решил, значит, остаться чистеньким? Будто ты и ни при делах! Что ж, подумаем, как нам с тобой разобраться! — устало вздохнул Фред, не глядя на старика. — Одевайся! Смотреть на тебя тошно!
