Он встал и нетвердой походкой, словно плохо видел, направился к выходу. Затем вдруг бросился бежать. Он бежал, не оглядываясь.
Пуаро остался на месте с широко открытыми от удивления глазами.
— Очень странно, — высоко вскинув брови, пробормотал он. — Странно и очень интересно. Я добился улик… Каких улик? Против убийцы?
Инспектор Блэнд сидел в полицейском участке Хэлмута. Полицейский надзиратель Болдвин, крупный, спокойный с виду мужчина, сидел по другую сторону стола. Между ними, на столе, находилась темная промокшая масса.
— Это ее шляпа, — осторожно ткнув в нее пальцем, сказал инспектор Блэнд. — Я в этом уверен, хотя, конечно, не могу поклясться. Кажется, она любила такие. Об этом мне рассказала ее служанка. У нее их было несколько штук. Бледно-розовая, красновато-коричневая, а вчера она была в черной. Да, это она. Значит, ее выловили в реке? Это в некоторой степени совпадает с нашими предположениями.
— Но полной уверенности не дает, — возразил Болдвин. — В конце концов шляпу могли просто швырнуть в реку.
— Да, ее могли швырнуть из лодочного домика или с яхты.
— За яхтой ведется тщательное наблюдение, — заметил Болдвин. — Если сна была там, то она там и сейчас — живая или мертвая.
— Он не сходил на берег сегодня?
— Пока нет. Он на борту. Сидит в плетеном кресле на верхней палубе и курит сигару.
Инспектор Блэнд взглянул на часы.
— Пора на борт, — сказал он.
— Надеетесь найти?
— Не совсем уверен, — ответил Блэнд. — У меня такое чувство, что он очень умная бестия.
Он немного задумался, а затем, показав пальцем снова на шляпу, спросил:
— А как с трупом? Если его бросили в реку? Есть какие-нибудь соображения на этот счет?
— Да, есть, — ответил Болдвин. — Я говорил с бакенщиком. Он раньше служил в береговой охране. Я всегда с ним советуюсь в подобных случаях. Он хорошо разбирается в приливах и в прибрежных течениях. В то время, когда леди бросили в Хэлм (если ее вообще туда бросали), был отлив. Сейчас полнолуние, и труп должно отнести к корнуэльским берегам. В какое место — предполагать трудно. Очень мало шансов, что удастся его выловить. Нам удавалось два-три раза извлекать утопленников, но опознать трупы было невозможно. Их сильно разбивало о прибрежные скалы. С другой стороны, он сам может всплыть в любое время.
— Это очень облегчило бы следствие, — заметил Блэнд.
— Вы уверены, что ее бросили в реку?
— А где же ей быть еще, — угрюмо произнес Блэнд. — Вы ведь знаете, мы проверили все автобусы и поезда. Это место — тупик. На ней была очень заметная одежда, а другой у нее с собой не было. Следовательно, Нэсс-Хауз она не покидала. Труп ее либо в море, либо спрятан на территории поместья. Что меня сейчас интересует, — мрачно продолжал он, — так это мотив… И труп, конечно, — словно спохватившись, добавил он. — Пока не будет найден труп, мы не сможем прийти к определенным выводам.
— А как насчет девчонки?
— Она все видела… или — кое-что. В конце концов, все выяснится, но это будет нелегко.
Теперь на часы взглянул Болдвин.
— Пора, — сказал он.
На борту «Эсперанс» двух полицейских офицеров де Суза встретил со всей учтивостью. Он предложил им выпить и после их отказа любезно справился о ходе следствия по делу Марлен Таккер.
— Следствие продолжается, — ответил ему инспектор Блэнд.
Полицейский надзиратель очень деликатно объяснил цель их визита.
— Вы хотели бы обыскать «Эсперанс»?
Казалось, де Суза не выразил обиды. Ему казалось это даже забавным.
— Но для чего? Вы считаете, что я скрываю убийцу? А может быть, вы думаете, что я сам — убийца?
— Это необходимо, мистер де Суза. Я уверен, что вы поймете. Вот ордер на обыск.
Де Суза поднял руки.
— Но я сам готов помочь вам, я — жажду! Пусть все будет, как между хорошими друзьями. Пожалуйста, ищите, где вам угодно! А! Вероятно, вы считаете, что я здесь прячу свою кузину, леди Стаббс? Вы, вероятно, думаете, что она сбежала от своего мужа и нашла у меня убежище? Но ищите же, джентльмены, прошу вас.
Яхта была обыскана самым тщательным образом. Под конец, стараясь скрыть свою досаду, полицейские попрощались.
— Ничего не нашли? Какая жалость. Но я ведь вас предупреждал. Может быть, выпьете чего-нибудь теперь? Нет?
Де Суза проводил их до борта, где стоял их катер.
— А как со мной? — спросил он. — Мне можно сниматься с якоря? Вы, очевидно, понимаете, что мне здесь становится скучновато. Погода великолепная. Я бы хотел отправиться в Плимут.
— Мы бы очень просили вас, сэр, подождать дознания. Оно будет завтра. Вполне возможно, что следователь захочет задать вам несколько вопросов.
— О, конечно. Я сделаю все, что смогу. Но потом?
— Потом, сэр, — с каменным выражением лица ответил полицейский надзиратель Болдвин, — вы свободны идти, куда пожелаете, конечно.
Последнее, что они увидели, когда их катер отошел от яхты, было улыбающееся лицо смотревшего на них сверху де Суза.
Дознание было мучительно скучным и неинтересным. Ни медицинское заключение, ни показания опрашиваемых не смогли удовлетворить любопытства присутствующих. Дознание носило чисто формальный характер, и для окончательного выяснения обстоятельств назначили дополнительные сроки.
После дознания инспектор Блэнд занялся экспериментом. Это уже не было формальностью. Всю вторую половину дня он провел на борту известного прогулочного теплохода «Девонширская красавица». Отправляясь из Бриксвелла около трех часов пополудни, теплоход огибал мыс, шел вдоль морского побережья, входил в устье Хэлма и затем плыл вверх по реке. Кроме инспектора Блэнда, на его борту было еще двести тридцать пассажиров. Устроившись у штирборта, Блэнд пристально разглядывал лесистые берега. За поворотом показался одиноко стоящий крытый серой черепицей лодочный домик Худоун-Парка. Инспектор Блэнд украдкой взглянул на часы. Было ровно четверть пятого. Теперь теплоход приближался к лодочному домику Нэсс-Хауз. С небольшим балкончиком и причалом внизу он ютился в глубине живописной группы деревьев. Никаких явных признаков того, что внутри кто-то есть, не наблюдалось, хотя, в соответствии с приказанием Блэнда, там дежурил полицейский констебль Хоскинс.
Недалеко от домика покачивалась на волне моторная лодка. В ней были мужчина и празднично одетая девушка. Они предавались тому, что можно было бы назвать не иначе, как грубой шуткой. Девушка повизгивала, а мужчина делал вид, что старается сбросить ее за борт. В тот самый момент из мегафона раздался громкий голос гида:
— Леди и джентльмены, сейчас мы приближаемся к известной деревне Гитчэм, где мы пробудем три четверти часа и где вы сможете закусить крабами и омарами, равно как и отведать чудесных девонширских сливок. Справа от вас поместье Нэсс-Хауз. Через две-три минуты мы будем проходить мимо самого здания: его уже сейчас видно сквозь деревья. Поместье основал сэр Джервис Фоллиат, современник сэра Фрэнсиса Дрейка, с которым он совершил знаменитое плавание в Новый Свет. Сейчас поместье принадлежит сэру Джорджу Стаббсу. Слева от вас не менее знаменитая Скала Гусынь. К ней, леди и джентльмены, в былые времена в часы отлива привязывали сварливых жен и оставляли их там до тех пор, пока вода не доходила им до подбородков.
Слова гида были покрыты веселым хохотом, и все пассажиры «Девонширской красавицы» прильнули к левому борту, чтобы получше рассмотреть прославленное место.
Тем временем мужчине в моторной лодке удалось столкнуть свою подругу за борт. Перегнувшись с лодки, он держал ее в воде.
— Нет, я не вытащу тебя до тех пор, — говорил он, смеясь, — пока ты не дашь обещание вести себя, как следует.
Кроме инспектора Блэнда, никто из пассажиров теплохода этого не заметил. Все слушали гида, любуясь видневшимся в просветах между деревьями белым зданием Нэсс-Хауз, а затем с шутками и смехом разглядывали Скалу Гусынь.
Мужчина отпустил девушку, она исчезла под водой и через некоторое время вынырнула по другую сторону лодки. Она подплыла к лодке и с большой ловкостью забралась в нее снова. Девушка-полицейский Элис Джоунс была превосходной спортсменкой.
Вместе с остальными двумястами тридцатью пассажирами инспектор Блэнд сошел на берег в Гитчэме. Съев своих омаров и запивая их девонширскими сливками с ячменной лепешкой, он подумал: «Значит, так могло быть… и могло остаться незамеченным!»
Пока инспектор Блэнд был занят своим экспериментом на реке, Эркголь Пуаро экспериментировал с палаткой на лужайке Нэсс-Хауз. Это был тот самый шатер, в котором мадам Зулейка предсказывала судьбы. Остальные палатки и ларьки были уже разобраны. Эту по просьбе Пуаро пока оставили.
Войдя в нее, он закрыл ее полы, подошел к задней стенке, приподнял ее край и ловко выскользнул наружу. Он очутился среди кустов рододендрона, вплотную примыкавших к задней стенке шатра. Лавируя между ними, он вскоре достиг старого деревянного строения, походившего на небольшой садовый домик. Дверь была закрыта. Пуаро открыл ее и вошел. Внутри было почти темно: домик построили давно, и сквозь выросшие рододендроны в него проникало очень мало света. В стороне лежали запыленная коробка с крокетными шарами, старые крокетные ворота и несколько сломанных хоккейных клюшек. По углам ползали уховертки и гнездились пауки. Ровный слой пыли на полу в одном месте был смят, и выделялось круглое, неправильных очертаний пятно. Некоторое время Пуаро рассматривал его, а затем, вытащив из кармана миниатюрную рулетку, присел и измерил его размеры. Он удовлетворенно покачал головой.
