— Надо будет подумать, — улыбаясь, сказала Джина.
— Само собой. Сперва ты должна положить конец мучениям Уолли. Я очень сочувствую Уолли. Какое это, наверное, мучение — быть женатым на тебе, влачиться за твоей колесницей и задыхаться в этой гнетущей атмосфере семейной филантропии.
— Ну и скотина ты, Алекс!
— Очень проницательная скотина.
— Иногда, — сказала Джина, — мне кажется, что Уолли ни капельки меня не любит. Он меня просто перестал замечать.
— Ты тычешь в него палкой, а он никак не реагирует? Конечно, досадно.
Джина размахнулась и влепила звонкую пощечину в гладкую щеку Алекса.
— Прямое попадание! — крикнул Алекс.
Быстрым и ловким движением он схватил ее в объятья. Прежде чем она могла воспротивиться, его губы прильнули к ее губам в долгом и страстном поцелуе. Она рванулась, но потом затихла…
— Джина!
Они отпрянули друг от друга. Милдред Стрэт, вся красная, дрожа от негодования, грозно смотрела на них. Гнев так душил ее, что слова не сразу вырвались наружу.
— Омерзительно!.. Омерзительно!.. Распутная девка!.. Совсем как мать… Испорченная, распутная… Я всегда это знала… И не только распутница, а еще и убийца! Да, да, убийца!.. Мне кое-что известно!
— Что же вам известно? Что за нелепость, тетя Милдред!
— Слава Богу, я тебе не тетя. Не родня. Да ты даже не знаешь, кто твоя мать и откуда она здесь взялась. Но ты хорошо знаешь, что за люди мой отец и моя мать. И кого они удочерили… Дочь преступницы или проститутки. Такие уж они были. Но им следовало помнить, что яблочко от яблони недалеко падает. Впрочем, раз ты взялась за яд, это уж твоя итальянская кровь.
— Как вы смеете так говорить?
— Буду говорить все что хочу! Мою мать пытаются отравить, уж этого-то ты отрицать не можешь. А кто это делает, если не ты? Кому по смерти моей матери достанется огромное состояние? Тебе! И будь уверена, полиция все это учтет.
Все еще дрожа от гнева, Милдред быстро ушла.
— Патологический случай, — сказал Алекс. — Несомненно патологический. И весьма любопытный. Поневоле начинаешь думать, что покойный каноник Стрэт… То ли по религиозным соображениям… То ли из-за импотенции…
— Фу, Алекс, не говори гадостей. Ох, как же я ее ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Джина крепко стиснула руки и дрожала от ярости.
— Хорошо, что у тебя не было кинжала в чулке, — сказал Алекс. — Иначе милейшая миссис Стрэт узнала бы кое-что об убийстве с точки зрения жертвы. Успокойся, Джина. Не надо мелодрамы, мы ведь не персонажи итальянской оперы.
— Как она смеет говорить, что я пыталась отравить бабушку?
— Милая, ведь кто-то действительно пытается ее отравить. А что касается мотива, то ты очень подходишь. Не правда ли?
— Алекс! — Джина в ужасе смотрела на него. — Неужели и полиция так думает?
— Что именно думает полиция, узнать крайне трудно… Они ведь отлично умеют скрывать свои мысли. Они, знаешь ли, не дураки. А это напомнило мне…
— Куда же ты?
— Обдумать одну идею.
1
— Ты говоришь, что кто-то пытался меня отравить?
В голосе Керри-Луизы звучало недоумение и недоверие.
— Понимаешь, — продолжала она, — я просто не могу поверить…
Она умолкла и полузакрыла глаза. Льюис сказал с нежностью:
— Как я хотел бы избавить тебя от этого, дорогая!
Она рассеянно протянула ему руку, и он взял ее в свои. Мисс Марпл, сидя рядом, сочувственно качала головой. Керри-Луиза открыла глаза.
— Неужели это правда, Джейн?
— Боюсь, что правда, милая.
— Тогда все… — Керри-Луиза остановилась, потом продолжала:
— Я всегда думала, что могу отличить реальное от нереального. Это не кажется мне реальным, однако это реальность… Значит, я ошибаюсь во всем… Но кто хочет так поступить со мной? Кому в этом доме нужна моя смерть?
В ее голосе все еще звучало недоверие.
— Я тоже не верил, — сказал Льюис. — Но я ошибался.
— А Кристиан это знал? Тогда понятно.
— Что понятно? — спросил Льюис.
— Понятно его поведение, — сказала Керри-Луиза. — Он вел себя очень странно. Был совсем не похож на себя. Все порывался что-то сказать.., но не говорил. Спросил меня, здоровое ли у меня сердце. Не болела ли я в последнее время. Может быть, этим он хотел мне намекнуть. Но почему бы ему не сказать прямо? Когда говорят прямо, все гораздо проще.
— Он не хотел причинять тебе боль, Каролина.
— Боль? Но почему?.. Ах да, понимаю… — Ее глаза удивленно расширились. — Значит, ты веришь этому, Льюис? Но ты ошибаешься. Ошибаешься, уверяю тебя.
Муж избегал ее взгляда.
— Прости меня, — сказала миссис Серроколд немного спустя. — Но я не могу поверить ничему из того, что происходит в последнее время. Что Эдгар стрелял в тебя. Что Джина и Стивен… И эта нелепая коробка конфет. Господи, неужели все это правда?
Никто ничего не сказал.
Каролина-Луиза Серроколд вздохнула.
— Кажется, я слишком долго жила вне реального мира… — сказала она. — Простите меня.., я хотела бы побыть одна.., и постараться понять…
2
Мисс Марпл спустилась по лестнице и вошла в Зал. У высокой сводчатой двери стоял Алекс Рестарик, он приветствовал ее торжественным жестом.
— Входите, входите, — радушно пригласил он, точно был владельцем этого Зала. — Я тут обдумываю события вчерашнего вечера.
Льюис Серроколд сразу прошел в своей кабинет и закрыл за собой дверь.
— Вы пытаетесь воспроизвести преступление? — с интересом спросила мисс Марпл.
— Что? — Алекс сморщил лоб. Потом лицо его прояснилось. — Не совсем, — сказал он. — Я сейчас взглянул на все это под другим углом. С точки зрения театра. Не реальности, но ее искусственного воссоздания. Подойдите-ка сюда. Представьте себе, что вы в театре. Освещение, мизансцены. Действующие лица. Шум за сценой. Очень интересно. Сама идея не моя. Мне ее подал инспектор. По-моему, он жестокий человек. Сегодня утром он всячески старался меня запугать.
— Ему это удалось?
— Не уверен.
Алекс описал эксперимент, проведенный инспектором, и результаты, показанные запыхавшимся констеблем Доджетом.
— Время, — сказал он, — крайне обманчиво. Думаешь, что на что-нибудь его уходит много, а это вовсе не так.
— Да, — сказала мисс Марпл.
Изображая зрителей, она заняла соответствующее место. Декорация представляла собой высокую, завешенную гобеленом стену, сильно затененную сверху. На заднем плане слева — рояль. На заднем плане справа — окно и сиденье под ним. Очень близко к этому окну — дверь в библиотеку. Вертящийся табурет всего в восьми футах от двери, ведущей в прихожую, а оттуда в коридор. Два очень удобных выхода! Зрителям отлично видны оба…
Однако накануне вечером зрителей не было. Точнее говоря, никто не смотрел на сцену с того места, где сейчас находилась мисс Марпл. Накануне вечером зрители сидели спиной к сцене.
Сколько времени, подумала мисс Марпл, понадобилось бы, чтобы выскользнуть из зала, пробежать по коридору, застрелить Гулбрандсена и вернуться назад? Гораздо меньше, чем можно подумать. Очень мало времени…
Что имела в виду Керри-Луиза, когда сказала своему мужу: «Значит, ты веришь этому, Льюис? Но ты ошибаешься».
— Должен признать, что инспектор высказал весьма глубокомысленное замечание. — Эти слова Алекса вывели ее из задумчивости. — Он сказал, что декорации вещь вполне реальная. Они сделаны из дерева и картона, скреплены клеем, и их изнанка не менее реальна, чем то, что видит зритель. Иллюзию определенной картины, сказал он, создают не они, а глаза зрителя.
— Фокусники, — пробормотала про себя мисс Марпл, — делают это с помощью зеркал.
Вошел слегка запыхавшийся Стивен Рестарик.
— Привет, Алекс, — сказал он. — Этот крысенок Эрни Грэгг.., может, помнишь его?
— Это который играл Феста, когда ты ставил «Двенадцатую ночь»? Я тогда даже сказал, что у него талант.
— Да, есть, пожалуй, и талант. Руки тоже очень ловкие. Он у нас главный плотник. Но я не об этом. Он хвастал Джине, будто выходит по ночам и бродит по парку. И будто бродил там прошлой ночью и кое-что видел.
Алекс быстро обернулся к нему.
— Что — видел?
— Это он говорить не хочет. Мне кажется, что ему просто хочется обратить на себя внимание. Он ужасный враль, но, может быть, полиции все же следует его расспросить.
Алекс резко сказал:
— Я бы его пока оставил в покое. Пусть не думает, что мы им слишком уж заинтересовались.
— Что ж, может быть, ты прав. И лучше отложить это до вечера.
Стивен пошел в библиотеку.
Мисс Марпл, тихонько обходя Зал, дабы оценить все мизансцены, столкнулась с Алексом Рестариком, который поспешно попятился.
— Извините, — сказала мисс Марпл.
Алекс хмуро поглядел на нее и рассеянно извинился, но тут же удивленно сказал:
— Ах, это вы…
Замечание показалось мисс Марпл странным. Ведь он перед этим довольно долго беседовал с ней.
