— Всего полдюйма длины, — пробормотал Эллери.
Достав из кармана перочинный нож, он собрался сделать в тенте еще один надрез, когда заметил что-то такое, что заставило его отказаться от своего намерения. В каменной стене дома, которая являлась наружной стеной кабинета, он обнаружил свежую зарубку. Он посмотрел на зарубку и перевел взгляд на щель в тенте. Зарубка на камне находилась довольно высоко над землей, а разрез в тенте находился прямо над головой. Что-то откололо кусочек камня от стены. Разрез явно выше, чем щербинка на камне. Щель находилась от зарубки всего в четырех дюймах. Четыре дюйма! Пробормотав про себя что-то неопределенное, Эллери безжалостно вырезал в тенте прямоугольный кусок примерно в пять квадратных дюймов. Затем он осторожно взял кусок тента. При свете через отверстие ему показалось, что края разреза золотисто-коричневого цвета. Коричневая патока… Патока… Патока или цианистый калий?
«Итак, — сказал про себя мистер Хиллари-Эллери Кинг-Квин, — вопрос заключается в том, рапира ли оставила след патоки на этом разрезе или нет?»
Осмотрев вырезанный кусок тента, он осторожно свернул его в трубочку и, обернув носовым платком, спрятал в карман. Затем он не торопясь сошел с террасы и углубился в кусты.
— Ну, Бронсон? — спросил Эллери.
Химик утвердительно кивнул.
— Патока и цианистый калий, — произнес он. — Я слышал о вас, Кинг, здесь в Управлении. Где вы добыли этот кусок холста?
— Если вы хотите сообщить об этом Глюку, — усмехнулся Эллери, забирая кусок тента, — то не стоит утруждаться. Скоро я сам сообщу ему об этом.
— Но, послушайте… — начал Бронсон.
До свидания! Сегодня отличный денек, не правда ли?
19. Блондинка в охапке дров
Валери прошла через вестибюль «Ла Салле» и сразу же заметила, что на месте мисс Мибс Остин за телефонным распределителем сидит сам управляющий, невысокий темный мужчина. Она решила, что Мибс наверху и, вздохнув, направилась к лифту. Бедняжка так напугана. Если бы она на самом деле знала, что над ней нависло!
Подойдя к двери своего номера, она открыла его.
— Мибс, вы здесь? — двери со стуком захлопнулась. Ответа не последовало. — Мибс! — Вал зашла в гостиную. Там было пусто и тихо. — Мибс! — она кинулась в спальню отца, затем в свою спальню, на кухню и в ванную… Мибс нигде не было. Вал выскочила из номера и кинулась вниз в вестибюль. — Где мисс Мибс? — закричала она.
Управляющий сдвинул наушники.
— Ну, я думаю…
— Где она?
— Не знаю, — ответил управляющий. — Разве вы не знаете, где она?
— Вы дурак! — завизжала Вал. — Если бы я это знала, зачем бы я стала вас спрашивать? Где она? Отвечайте!
— Разве не вы позвонили ей час назад? Я сам соединял.
— Что, что? Она сказала вам, что это я звонила?
— Ну, да. Она заявила, что вы ей позвонили и попросили ее встретить на углу Кахуэнда и Сансет по очень важному делу. Поэтому я естественно…
Вал тяжело оперлась о стол.
— О, да, спасибо, — она с трудом добралась до дивана и села под пальмой. Звонок… Но она вообще не собиралась никому звонить. Ужас! Кто-то позвонил мисс Мибс под ее именем, и условился о встрече!
Разозленный управляющий нацепил вновь наушники и сел за щит. Вал была готова расхохотаться. Еще сердится! А Мибс — дура! Поднявшись с дивана, она поспешила в телефонную кабинку.
— Вальтера Спета, — попросила она, когда ее соединили с редакцией.
— Спет слушает, — услышала она голос Вальтера.
— Вальтер! Случилось нечто ужасное.
— В чем дело, дорогая? Это Винни с Руигом…
— Нет! Мибс! Остин Мибс… она… она исчезла.
Вальтер свистнул.
— Исчезла? Ты же говорила, что она согласится… Я имею в виду, что она хотела оставаться у тебя.
— Ты ничего не понял. Кто-то… кто-то позвонил ей по телефону час назад от моего имени и назначил свидание на углу Кахуэнда и Сансет. Но я… я не звонила ей!
— Ого! Жди меня, сейчас приеду.
Вал повесила трубку и направилась в номер ждать Вальтера. Она ощущала себя дряхлой и ужасно противной старухой.
Вальтер возник в номере через полчаса. Она впустила его в номер и тщательно закрыла за ним дверь. Они вошли в гостиную и Вальтер сел. Вал подошла к окну и машинально посмотрела на улицу. Затем она подошла к столу и передвинула вазу на несколько дюймом в сторону. Вальтер молчал.
— Ты думаешь, — прошептала она, — ты думаешь, что она…
Вальтер вскочил и прошелся по комнате.
— Что мне непонятно, так это как эта маленькая дурочка могла клюнуть на такую дешевку. Черт побери, ведь она знает твой голос.
— Плохо знает, я слишком мало с ней разговаривала.
— Проклятая дура!
— Вальтер! — Вал заломила руки к потолку. — Она может быть… может быть, ее…
Вальтер вновь сел спрятал лицо в руки.
— Вальтер… — простонала она.
— Что?
— Вальтер…
Но это было правдой. Их план, их безумный план оставить Вальтера в тени… За это может заплатить жизнью совершенно невинный человек.
— Ты думаешь, что ее… Вальтер…
— Что бы ни случилось, нам необходимо действовать. Кто-то узнал об алиби твоего отца и решил разрушить его, убрав эту девушку. — Голос его дрогнул. — Я просто не могу понять такую жестокость! Как можно так ненавидеть человека!
— Это наша вина, Вальтер! — прошептала Валери.
Вальтер подошел к ней и нежно обнял.
— Послушай, Вал, — он приподнял ее подбородок, — пора кончать этот бардак. Мы — убогие неудачники, и как могильные черви пытаемся уклониться от того, что сильнее нас.
— Не нас, — выкрикнула Вал, — а тебя!
— Ты и так уж слишком много для меня сделали ты и Рис. А мы, тем временем, позволили погибнуть невинному человеку.
— Как мы могли бросить ее при таких обстоятельствах! — отчаянно воскликнула Вал.
— Не надо кричать, Вал, — мягко проговорил Вальтер. — Во-первых, необходимо сообщить полиции об ее исчезновении. — Вал утвердительно кивнула и зарыдала. — Вполне вероятно, что уже поздно, но, может быть, она еще жива.
— Но тогда придется сообщить им о тебе.
— Ерунда! — улыбнулся он.
— Нет, Вальтер, — она уткнулась ему в грудь головой.
— Если я этого не сделаю, то что буде с твоим отцом? Вспомни, ведь с исчезновением Мибс у него уже алиби. У него нет алиби, ты это понимаешь?
— Это ужасно, милый! Как все это ужасно!
— А теперь пойдем и скажем инспектору Глюку всю правду.
— Но ведь он сразу же тебя арестует. Он скажет, что ты убил своего отца!
Он поцеловал ее в кончик носа.
— Я говорил тебе когда-нибудь, что ты самая красивая?
— Я не пущу тебя!
— А о том, что думаю о тебе каждую ночь?
Вальтер или Рис… Рис или Вальтер… В голове Вал все смещалось, и она беспомощно опустила руки.
20. Все, кроме правды
Вальтер подошел к телефону и попросил соединить его с Управлением полиции. Он терпеливо ждал, находясь к девушке спиной. Его высокая фигура выглядела сейчас сутулой. Вал взглянула на постель. Она хотела бы уснуть и спать несколько месяцев подряд. Наконец, Вальтер заговорил с инспектором Глюком. Он рассказал ему об исчезновении Мибс Остин, о фальшивом телефонном звонке от имени Вал, и о встрече на углу двух улиц. Что ему еще оставалось делать?
— Пошли Вал.
— Сейчас…
Всю дорогу они молчали. Да и о чем им было разговаривать? Перед глазами Вал все время стояла жалкая физиономия Мибс.
Глюк принял их в своем кабинете. Показания приготовились записывать два полицейских стенографа. Окружной прокурор Ван Эвери сидел в углу важно и молчаливо.
— Вы нашли? — резко осведомился Вальтер.
— Пока мы еще работаем, — ответил инспектор. — Что заставляет вас думать, что девушку похитили?
— Она располагала определенной информацией, которая не по душе убийце моего отца.
Глюк улыбнулся.
— Присаживайтесь, мисс Джарден. Вы хотите подкинуть нам еще одну версию, мистер Спет? Давайте, но побыстрее.
— Понимаю. Я рад, что сейчас вы все узнаете…
Какой-то шорох в соседней комнате заставил его замолчать. Дверь резко распахнулась и в кабинет влетел Рис Джарден. На его руках повисли два детектива.
— Вальтер! — закричал Рис. — Это обман! Девушку вообще никто не похищал! Глюк ее…
— Упрямец! — зло воскликнул прокурор. — Очень плохо, Глюк.
— Папа! — Вал кинулась к отцу. Детективы отпустили Риса.
— Так вы хотели меня обмануть? — возмутился Вальтер.
Инспектор подал знак и в кабинет впустили Мибс Остин. Глаза ее были красными. Она опустила голову и ни на кого не смотрела. Внезапно она разрыдалась.
— Это все хитрый трюк, Вальтер, чтобы заставить тебя заговорить. Алиби обнаружил этот репортер Кинг…
— Кинг? — закричала Вал. — Скотина! А я-то все думала, чего это он суетится?
