— Не волнуйтесь, — сказал инспектор, придвигая стул. — Хуже чем было, уже не будет, а доктор Оттерли проследит за тем, чтобы вы вели честную игру. Таков уж порядок.
Камилла села. Как и подобает студентке театрального института, она сделала это изящно и совершенно не глядя на стул. «Надо представить, что предстоит поупражняться в передаче настроения или в сценическом движении, — подумала она, — тогда сразу смогу взять себя в руки».
— Мы пытаемся восстановить ход событий перед началом танца Пятерых Сыновей и во время него, — приступил к разговору Аллейн. — Вы, насколько я понимаю, находились там все время? Прошу вас проявить немного терпения и рассказать нам все, что вы видели — со своей точки зрения.
— Да, конечно. Я постараюсь. Не уверена, что у меня получится…
— Так давайте посмотрим, — подбодрил ее Аллейн. — Попытка не пытка.
Ее рассказ до мельчайших подробностей соответствовал тому, что он уже знал. Камилла обнаружила, что говорить ей совсем не трудно, и очень быстро пришла к выводу — рассудив с чисто профессиональным беспристрастием, — что Аллейн — это просто «высший класс».
Когда мисс Кэмпион дошла до того места, где Саймон Бегг в костюме Конька Щелкуна исполняет свою импровизацию, она вдруг запнулась и покраснела.
— Так, хорошо, — попытался помочь Аллейн. — А потом вышел смоловик со своей кадкой — это уже после общего выхода, не так ли? И что же Щелкун делал со смолой?
— Честно говоря, все это было похоже на откровенную лажу, — ввернула девушка модное словечко. — Этакие псевдонародные штучки… — Она еще сильнее покраснела. — Признаться, я ожидала большего. Я думала, будет интересно, только кому такое понравится — он ведь начал гоняться за мной как бешеный. Сама не знаю, почему я так разволновалась…
— Я видел эту лошадку. Думаю, при ее виде — да еще в надлежащем освещении — любой бы разволновался.
— Ну вот и я тоже. Кроме того, мне совсем не улыбалось, чтобы мои лучшие лыжные брюки были испорчены. И я побежала. А оно бросилось за мной. Мне было некуда деться — люди не давали мне проходу. Я была просто загнана в угол наедине с этим страшилищем. Попона у него задралась — а там ноги в светлых брюках.
— В светлых брюках? — заинтересовался Аллейн.
— Да. Такие полинявшие, в рубчик. Он в них и ходит. Глупо, конечно, было так пугаться. Я же прямо визжала. Опозорилась перед всеми этими деревенскими придурками… — Она осеклась. — То есть я не это хотела сказать. Я ведь сама наполовину деревенская — наверное, потому и визжала как резаная.
— А что было потом?
— Ну, потом, — Камилла с трудом сдержала смех, — потом я помчалась к Бетти, и ужас закончился, потому что Бетти — это был Ральф Стейне, а он ничего и никого не боится.
— Прекрасно. — Аллейн тепло улыбнулся девушке. — Значит, он все и уладил, не так ли?
— Я им… э-э… воспользовалась. Он ведь очень мужественный — правда, вид у него был тот еще. Но зато я отлично спряталась в его пышной юбке, а Щелкун тут же отстал и убежал.
— Куда?
— Ну, начал прыгать, кривляться и упрыгал в арку — все ужасно смеялись. Кажется, Бегг основательно вжился в роль, — добавила она с видом ученой совы.
Аллейн продолжил расспросы и не услышал ничего нового против того, что рассказывал ему доктор. Было странно и трогательно наблюдать, как улетучилась вся природная веселость Камиллы, когда они дошли до самого решающего места. Аллейну казалось, что такой молодой организм должен выставлять защиту от перегрузок. «Наверняка она переживает все поверхностно», — думал он. Но когда они затронули момент, где старик не поднялся из-за камня, а пятеро его сыновей застыли от ужаса, девушка побледнела и зажала руки между коленями.
— Я правда представления не имела, что случилось. Все было так странно. Все будто почувствовали — вроде как что-то не то, но что именно… Такое и предположить было трудно. Даже когда дядя Дэн подошел туда и позвал остальных и они посмотрели, я подумала — глупо, наверное, — но я подумала, что он просто куда-нибудь ушел.
— А! — воскликнул Аллейн. — Так значит, он мог уйти во время танца и его бы никто не заметил?
Доктор Оттерли шумно вздохнул.
— Ну… нет, — сказала Камилла. — Нет, я точно знаю, не мог. Да это было бы просто невозможно. Я стояла у самого края сцены, и мне было отлично видно весь задник. Как с НП у второго выхода — если вы знаете, что это такое.
Аллейн уверил ее, что знает.
— Значит, вы действительно видели пространство за камнем?
— Вроде как, — сказала Камилла и спохватилась: — Черт! Пора прекращать говорить это дурацкое «вроде как». Ральф сказал, я то и дело так говорю. Да, я видела то, что за камнем.
— Вы видели, как он там лежал?
Она нахмурилась и замолчала.
— Видела, как он скрючился в конце танца. Некоторое время посидел, а потом упал на землю. Когда он упал, он вроде как… то есть я хочу сказать, мне было плохо видно. Но, похоже на то, как если бы он хотел спрятаться. Он был в каком-то углублении. Значит, я бы заметила, если бы он попытался встать.
— Или если, предположим, кто-то захотел бы применить к нему насилие?
— Ну естественно! — сказала она с таким видом, будто речь шла о несусветной глупости. — Конечно.
— А что произошло непосредственно после того, как Вильям Андерсен скрылся из виду? В конце танца?
— Они продолжили действие. Сыновья расцепили мечи. Щелкун стоял за камнем наподобие идола. Ральф стоял с левой стороны. Затем Сыновья разошлись. Двое встали с одной стороны, ближе ко мне, а еще двое — с другой. Пятый, Разгонщик толпы — я потом узнала, что его играл Эрни, — был сам по себе. Ральф начал обходить зрителей с ковшом для пожертвований, потом он вырвал у Эрни меч и у них началась потасовка. Ральф — просто прирожденный комик. Успех у него был бешеный. Помнится, Щелкун все это время стоял за дольменом — вероятно, он сможет рассказать вам что-нибудь… что-нибудь важное…
— Допустим. А что он там делал?
— Ничего. Просто стоял. В любом случае, — скороговоркой проговорила Камилла, — он вряд ли смог бы сделать что-нибудь существенное в этой упряжи, не так ли? Ничего такого, чтобы…
— Конечно, — подтвердил Аллейн. — Конечно не смог бы. Но что же он все-таки делал?
— Ну, вроде как подыгрывал Ральфу и Эрни. Визжал по-лошадиному, потом ушел через заднюю арку.
— Да? А дальше?
— Дальше Ральф сделал вид, что прячется. Присел за кучей булыжников — меч Эрни все еще был у него. А Эрни ушел со двора — пошел его искать.
— Вы уверены, что все происходило именно в таком порядке?
— Думаю, да. Если смотреть на это как на театральную постановку, — многозначительно проговорила Камилла, — разве можно что-то забыть?
— Нет, — со всей серьезностью подтвердил Аллейн. — Ну как же можно! А что было потом?
— Затем дядя Дэн танцевал один, и как раз в этот момент, как мне показалось, полыхнул костер. — Она переглянулась с доктором Оттерли. — А вы не заметили?
— Почему? Заметил. Я как раз играл мелодию для Дэна, она называется «Причуда лорда Мардиана».
— Да-да. И Ральф вышел из своего укрытия и тоже прошел через заднюю арку. Там он, вероятно, вернул Эрни меч и дошел позади стены до входа с НП. Назовем его просто НП.
— Очень хорошо.
— И, как мне кажется, в то же самое время Эрни и Щелкун зашли через центральный задний вход.
— И у Эрни был его меч?
— Да, был. Я, помню, еще подумала: «Значит, Ральф вернул ему меч». И потом я больше у Ральфа его не видела.
Камилла имела привычку смотреть людям прямо в глаза. Взглянув на Аллейна, она слегка нахмурила брови. И вдруг с ее лицом произошла мгновенная перемена. Нет, выражение его не изменилось, просто оно в одну секунду побелело как мел.
— Меч… — пролепетала она, — меч…
— И что?
— Да нет, не может этого быть… не может…
— Но об оружии ничего толком не известно, — заверил ее Аллейн. — Пока мы только зондируем почву.
— Все равно — не может такого быть. Нет, нет. Никто не проходил там с мечом. Никто, клянусь вам.
— В самом деле? Что ж, это очень полезная для нас информация.
Доктор Оттерли поддержал девушку:
— Я тоже присоединяюсь к клятве, инспектор.
Камилла бросила на него порывистый, полный благодарности взгляд, и Аллейн подумал: «Может бьггь, ее и научили в ее театральном институте выражать любую эмоцию в любое время, но заставлять собственную кровь приливать и отливать от лица — на это шести уроков не хватит. Бедняжка испугалась, а теперь испытывает облегчение. Значит, она порядком влюблена в этого молодого Стейне».
Он предложил Камилле сигарету и встал у нее за спиной, чтобы поднести спичку.
— Доктор Оттерли, — попросил он, — не будете ли вы так чертовски любезны, чтобы позвонить в Йоуфорд относительно приготовлений? Я только что вспомнил об этом — дурень этакий. Фокс разъяснит вам подробности. Простите, что так вас нагружаю.
