– Ты привязан к мачте, Перри. Удивительно, что Гамильтон Бергер лично не присутствует на слушании.
– Возможно, потому, что у обвинения имеются неоспоримые доказательства. Дело практически решено. В таких случаях окружной прокурор не считает нужным появляться лично.
– Готов поспорить, что во второй половине дня он появится, – сказал Дрейк. – Ему требуется личная победа над тобой, чтобы удовлетворить свое самолюбие.
– Джилман не похож на убийцу, но все же… – задумчиво произнес Мейсон.
– Это его рук дело, – заявил Дрейк. – Он убил ее, чтобы защитить человека, которого любит, но тем не менее все-таки убил.
Мейсон, Дрейк и Делла Стрит отправились в свой любимый ресторанчик рядом с Дворцом правосудия, где всегда обедали, если слушалось дело, в котором участвовал Мейсон. Владелец заранее приготовил для них кабинку.
В середине обеда рядом со столиком появился официант с телефонным аппаратом.
– Звонят мистеру Дрейку, – сообщил он.
Официант подключил телефон к гнезду, находящемуся под столиком.
– Это Пол Дрейк… Кто?.. Я сам с ней поговорю. Алло! – сказал Дрейк, а потом молча слушал отчет. Наконец он ответил: – Хорошо. Боюсь, что мы ничего не сможем предпринять. Оставайся на работе. Я рад, что нам удалось раздобыть эту информацию. – Дрейк отодвинул от себя телефонный аппарат и обратился к адвокату: – Страшно не хочется сообщать тебе плохие новости, Перри.
– А что, могут быть еще хуже?
– Полиция нашла Хартли Эллиотта. Держат его как важного свидетеля, показания которого имеют существенное значение. Он у них уже более шести часов, но они это не афишировали. Окружная прокуратура намерена пригласить его на место дачи показаний сегодня во второй половине дня. Они думают тебя удивить, считая, что твой перекрестный допрос не принесет результатов, если они представят что-то неожиданное. Затем они дадут Эллиотту возможность, если он захочет, скрыться перед слушанием в следующей инстанции, и зачитают его показания из протокола. Это будет тебе совсем не на пользу. Это хорошо спланированная стратегия обвинения. Эллиотта нашли в каком-то мотеле, где он остановился под вымышленным именем. Они держали его под наблюдением и забрали только сегодня рано утром. Они решили тебя удивить. Ты понимаешь, что это означает. Во второй половине дня Гамильтон Бергер лично появится в суде и попытается вырвать коврик у тебя из-под ног. Они заставят Эллиотта признаться, что он видел, как Гламис выбегала из мастерской. Окружная прокуратура разработала теорию о том, что ее также видел Джилман, завтракавший в столовой. Джилман решил выяснить, в чем дело, отправился в мастерскую, столкнулся там с Верой Мартель, задушил ее или обнаружил, что это уже сделала Гламис, и постарался замести следы. Затем будет созвано Большое жюри, Гламис предъявят обвинение и ее станут судить вместе с Картером Джилманом. Ты оказываешься в незавидном положении.
– Гламис утверждает, что спала, пока не услышала, как Мьюриель ходит по чердаку, – заметил Мейсон.
– Это то, что она утверждает, – возразил Дрейк. – Но к тому времени, как твой клиент откроет тебе правду, ты поймешь, что раздразнил медведя и бесцельно и неразумно подверг себя опасности.
Мейсон отодвинул стул.
– Пора отправляться на бойню, – сказал он. – Посмотрим, что нам приготовил Гамильтон Бергер.
В двадцать минут второго полицейский привел Картера Джилмана в зал суда.
Мейсон бросил беглый взгляд через плечо на зрителей, которые уже начали заполнять отведенные для них места, положил руку на спинку стула, на котором сидел Джилман, и шепотом обратился к своему клиенту:
– А теперь расскажите мне правду. – Мейсон повернулся к столу, небрежно взял какую-то бумагу, чтобы никто из зрителей или представителей окружной прокуратуры не заподозрил важность момента, и добавил: – Начинайте.
– Я не предам человека, которого пытаюсь защитить.
– Я не могу никого защищать, пока не знаю факты дела, причем все факты, – возразил Мейсон.
– Тогда вы предадите меня.
– Ничего подобного. Вы – мой клиент.
– Тогда вы, чтобы спасти мне жизнь, предадите человека, которого я пытаюсь защитить.
– Может быть, и так, – ответил Мейсон, задумчиво глядя на Картера Джилмана.
– Вот этого я и боюсь, – заявил Джилман. – Я не открою ни одной живой душе то, что я видел.
– В таком случае вас ждет неприятный сюрприз через несколько минут.
– Что вы имеете в виду?
– Полиция задержала Хартли Эллиотта, – сообщил Мейсон. – Он в ту ночь спал у вас в доме, в комнате, расположенной прямо над столовой. Он видел, как Гламис выбегала из мастерской.
На лице Джилмана изобразились такие удивление и отчаяние, словно Мейсон стукнул его кулаком в живот.
– Он… он ее видел?!
– Именно так.
– Откуда вы знаете?
– Он сам мне сказал.
Джилман глубоко вздохнул.
– Как нам не повезло. Ну почему он смотрел в окно?!
– Так это в самом деле была Гламис? – уточнил Мейсон.
– Да, – кивнул Джилман. – Вначале Вера Мартель прошла по подъездной дороге к гаражу и скрылась в фотолаборатории. Я ее увидел. Я послал Мьюриель на кухню, чтобы самому разобраться, в чем тут дело. Мьюриель какое-то время медлила, то есть я не сразу туда отправился… Ну, я точно не знаю, что произошло, но когда я снова выглянул в окно, из мастерской выбегала Гламис. Мне казалось, что Мьюриель никогда не уйдет. Мне пришлось подождать, пока она не поставит сковородку на плиту…
Бейлиф постучал молоточком по столу.
– Всем встать! Суд идет!
Находившиеся в зале поднялись на ноги. Судья Алворд вошел и занял свое место.
Открылась боковая дверь, и появился Гамильтон Бергер собственной персоной. Он опустился на стул рядом с Эдуардом Диирингом.
Судья Алворд определенно удивился.
– Господин окружной прокурор решил лично участвовать в деле? – поинтересовался он.
– Да, ваша честь, – поклонился Гамильтон Бергер судье, затем повернулся и холодно кивнул Перри Мейсону.
– Приглашайте своего следующего свидетеля, господин обвинитель, – приказал судья Алворд.
– Хартли Гроув Эллиотт, – вызвал Дииринг.
Гамильтон Бергер поднялся со своего места и обратился к суду:
– Ваша честь, Хартли Эллиотт – враждебно настроенный свидетель. Я также хотел бы обратить внимание высокого суда на то, что мы вынуждены были задержать его и не выпускать из-под стражи, потому что его показания должны иметь существенное значение для принятия решения по рассматриваемому делу. Мистер Эллиотт предпринял все возможное, чтобы ему не вручили повестку о явке в суд, остановился в мотеле под вымышленным именем и старался скрыть свое местонахождение от органов правопорядка.
– Суд разрешит вам наводящие вопросы, если враждебный настрой свидетеля станет очевидным, – ответил судья Алворд. – Однако вы должны вести допрос традиционным образом, пока наводящие вопросы не станут абсолютно необходимы.
Открылась дверь из комнаты, где свидетели обычно дожидаются вызова в зал суда, и полицейский в форме вывел Хартли Эллиотта.
Судья Алворд с любопытством посмотрел на Эллиотта и приказал ему:
– Поднимите правую руку и примите присягу.
Эллиотт поднял правую руку, принял присягу и занял место дачи показаний.
– Я хочу обратить ваше внимание на утро вторника, тринадцатого числа текущего месяца, – начал Гамильтон Бергер, решивший лично провести допрос свидетеля.
– Да, сэр?
– Где вы находились в то утро?
– В доме обвиняемого Картера Джилмана по адресу авеню Вауксман, шестьдесят два тридцать один.
– Вы гостили в том доме?
– Да.
– В какое время вы приехали?
– Вы имеете в виду в первый раз?
– Да.
– Где-то в два часа или в половине третьего утра.
– Что вы делали?
– Провожал Гламис Барлоу домой. Мы какое-то время посидели на крыльце, а потом она пригласила меня зайти и выпить по стаканчику.
– А потом?
– Я попрощался с Гламис и отправился к своей машине. Гламис стояла на крыльце. Я случайно оставил зажигание включенным. Аккумулятор сел. Я попытался завести двигатель, но у меня ничего не получилось.
– А дальше?
– Мисс Барлоу предложила мне переночевать у них дома, чтобы утром поменять аккумулятор на станции техобслуживания.
– Станция техобслуживания открыта всю ночь?
– Нет, она была закрыта, когда я пытался завести машину. Они работают с восьми утра.
– Что вы сделали? – спросил Гамильтон Бергер.
– Пошел спать.
– Я хочу точно выяснить, где вы спали. Вы в состоянии описать месторасположение той комнаты?
– В северо-западном углу здания.
– В задней части дома?
– Да.
– Из окон той комнаты вам был виден гараж, не так ли?
