– Эрвин не так туп, – заметил Куинн. – Хейл лжет.
– Мы не можем это доказать, а Эрвин в этом деле настолько на его стороне, что это отражается на всех его суждениях. Он во что бы то ни стало хочет выиграть процесс.
– Но что нам теперь делать? – спросил Куинн.
– Ты должен расколоть Хейла. Спроси его, не являлся ли он в мой офис и не предлагал ли дать показания в пользу подзащитного, если мы предоставим ему возможность передать его землю в аренду промышленнику с Востока?
– Что? – встрепенулся Куинн. – Он в самом деле предлагал вам это?
– Спроси у него.
– Но я не могу спрашивать, не будучи уверен, что подобное имело место.
– Спроси, – настаивал я.
– А ты обещаешь, что выйдешь на место свидетеля и заявишь, что он это говорил?
– Нет, – ответил я. – Не уверен, что он говорил об этом в таких выражениях. Но он подразумевал именно это и не сможет вспомнить, какие именно слова произносил тогда. Так что спрашивай смело.
– Не буду, если ты не обещаешь это подтвердить.
– Спроси его, зачем он приходил в наш офис. Спроси, не называл ли он себя личным другом окружного прокурора и не предлагал ли ходатайствовать за обвиняемого, если я буду с ним сотрудничать.
– А это ты подтвердишь?
– Да, так как предложение было сделано в присутствии мэра Тэбера и с его одобрения.
Суд вернулся в зал. Хейл, самоуверенно улыбаясь, ожидал перекрестного допроса.
– Не были ли вы знакомы с детективами Дональдом Лэмом и Бертой Кул? – спросил Куинн.
– Познакомился совсем недавно.
– Не заявляли ли вы мистеру Лэму и его партнеру миссис Кул, что вы друг окружного прокурора?
– Вполне возможно. Я считаю окружного прокурора своим другом. Я знаю многих чиновников в этом округе и рассматриваю их как своих друзей.
– Не предлагали ли вы ходатайствовать в пользу обвиняемого, если мистер Лэм будет сотрудничать с вами в одном деловом вопросе?
– Нет.
– Не предлагали ли вы использовать ваши хорошие отношения с окружным прокурором с целью облегчить положение обвиняемого, если Кул и Лэм будут содействовать вам в одной проблеме, касающейся недвижимости? Не отказали ли они вам и не перешли ли вы к угрозам?
– Разумеется, нет!
– Не имела ли место подобная беседа в их офисе?
– Нет, сэр.
– Но вы были в их офисе?
Свидетель колебался.
– Были? – прогремел Куинн.
– Ну да.
– До начала процесса?
– Да.
– После ареста обвиняемого?
– По-моему, да. Я не помню точной даты.
– Не обсуждали ли вы тогда это дело с мистером Лэмом и миссис Кул?
– Мы обсуждали много вещей.
– Отвечайте на вопрос! Обсуждали ли вы с ними это дело?
– Возможно, я упоминал о нем.
– А в этой связи вы обсуждали вашу дружбу с окружным прокурором?
– Может быть.
– Не предлагали ли вы им свое содействие?
– Содействие – весьма широкое понятие, мистер Куинн.
– Я понимаю по-английски, – сказал Куинн. – Так предлагали или нет?
– Возможно, я использовал это слово. Но то, что я под ним подразумевал, может означать совсем иное, чем думают мои собеседники.
– Но вы приходили к ним в офис?
– Да.
– После того, как дело передали в суд?
– Да.
– И вы упоминали о вашей дружбе с окружным прокурором?
– Да. Либо я, либо мой спутник.
– И вы предлагали использовать ваши связи в обмен на их сотрудничество?
– Ну, может, я и предлагал что-то насчет сотрудничества. Не помню.
– Хорошо. Не было ли это предложение встречено отказом?
– Не было никакого определенного предложения, от которого можно было отказаться.
– Вы покинули офис, произнеся угрозы?
– Я… Нет.
– Следовательно, вы ушли из офиса в том же дружелюбном настроении, в каком явились туда?
– Да.
– Уходя, вы обменялись рукопожатиями с Дональдом Лэмом?
– Не помню.
– А с миссис Кул?
– Тоже не помню.
– Разве не факт, что вы ушли, не пожав им руки?
– Я не запоминаю такие мелочи.
– Зачем вы приходили в их офис? – спросил Куинн.
– Ну… я…
– Протестую, ваша честь! – заявил Эрвин. – Обсуждение этой темы зашло достаточно далеко.
– Протест отклонен, – буркнул судья Лотон.
– Так почему вы приходили в их офис?
– Я хотел получить определенную информацию.
– О чем?
– О слухах, циркулировавших вокруг промышленного предприятия, которое якобы планируют построить в Ситрес-Гроув.
– И вы не упоминали, что владеете недвижимостью в Ситрес-Гроув?
– Возможно, упоминал.
– И не предлагали использовать ваше влияние и дружбу с окружным прокурором, если Кул и Лэм будут с вами сотрудничать?
– Ну, не в таких выражениях.
– Но это являлось целью вашего визита?
– Нет, сэр.
– Тогда что?
– Я хотел получить нужную информацию.
– И в процессе ее получения вы упомянули, что дружны с окружным прокурором, и предложили содействие в деле обвиняемого Джона Диттмара Энсела в обмен на сотрудничество Кул и Лэма? Так или нет?
– Не совсем так.
Куинн с отвращением отвернулся.
– Это все, – сказал он.
Эрвин заявил, что тесты, производимые экспертами, требуют времени, и предложил отложить заседание до двух часов.
Судья Лотон удовлетворил его просьбу.
– Встретимся в твоем офисе, – сказал я Куинну, когда он выходил из зала суда. – Не хочу разговаривать здесь.
Я тоже покинул зал.
Репортеры щелкали вспышками мне в лицо, фотографируя и Берту Кул.
Один из них спросил Берту, есть ли у нее комментарии насчет показаний Хейла.
– Конечно, есть, – ответила Берта.
– Какие?
– Можете написать, что Хейл предложил использовать свои связи с целью свести обвинение к непредумышленному убийству, если мы сообщим ему определенную информацию. Можете добавить, что я намерена заявить об этом в суде, и, если окружной прокурор станет ко мне цепляться, я ему башку сверну.
Я пришел в офис Куинна. С ним была миссис Эндикотт.
– Ну? – осведомился Куинн.
– Я хочу, чтобы ты сделал одну вещь, Барни, – сказал я. – Если ты сделаешь так, как я скажу, то все будет в порядке.
– О чем ты?
– Вызови экспертов и докажи, что Эндикотт был убит из оружия Мэннинг, а не Энсела. Остальное пусть пока идет само собой. Сосредоточься на этом.
Я повернулся к миссис Эндикотт.
– Вы действительно зарыли это оружие?
Она покачала головой.
– Показания Хейла абсолютно лживы.
– Но как я могу это доказать, Лэм? – спросил Куинн. – Если я вызову миссис Эндикотт свидетельницей, они начнут проверять ее передвижения в момент убийства и разнесут ее алиби вдребезги.
– В убийстве обвиняют Энсела, – напомнил я.
– Знаю, но если им удастся дискредитировать миссис Эндикотт, то это отразится на Энселе. Это будет выглядеть, как будто они спланировали преступление вместе.
– Если ты сделаешь, как я сказал, то тебе незачем будет никого вызывать.
– Что?!
– Докажи, что преступление совершено оружием, которое мы передали эксперту прошлой ночью.
На его лице отразилось сомнение.
– Черт возьми! – воскликнул я. – Я знаю, что делаю. Слушай меня, выдвинь аргументы, о которых я тебе говорю, и с жюри будет все в порядке.
– Они все равно признают его виновным, – упорствовал Куинн.
– Ладно, – вздохнул я. – Не полагается спрашивать тебя об этом в присутствии твоего клиента, но какую тактику планируешь ты? Рискнешь вызвать свидетелем миссис Эндикотт?
– Нет.
– Тогда обвиняемого?
– Нет.
– Ну и что произойдет, если ты не вызовешь никого из них?
Он скорчил гримасу.
– Энсела признают виновным в убийстве первой степени.
– Тогда тебе придется сделать то, что я говорю, хочешь ты этого или нет, – сказал я. – Забудь обо всем и сосредоточь внимание на оружии, а когда будешь выступать в прениях, заставь окружного прокурора объяснить жюри, что именно предполагает обвинение. Пусть он реконструирует преступление для присяжных.
Куинн все еще сомневался.
– Заключительное слово в прениях принадлежит Эрвину, а он хитер. Если я его спровоцирую, он будет реконструировать преступление, пока присяжным не покажется, будто они видят, как Энсел стреляет Эндикотту в затылок.
– Из оружия Хелен Мэннинг? – осведомился я.
Барни задумался над этим.
Суд собрался во второй половине дня. Обвинитель вызвал Стивена Бердсли.
Свидетель заявил, что эксперт, нанятый защитой, и он обследовали два револьвера, о которых шла речь, и оба пришли к выводу, что убийство было совершено из второго оружия. Бердсли добавил, что, хотя наш эксперт удалил значительную часть земли из второго оружия, на металле осталось достаточное ее количество, чтобы произвести анализ почвы.
Эта почва резко отличается от земли в районе изгороди и земли, прилипшей к первому оружию, представленному в качестве вещественного доказательства, – оружию, которое он будет именовать револьвером Энсела в отличие от второго оружия, которое, соответственно, получит наименование револьвера Мэннинг.
