Вечером в воскресенье, когда я отыграл у Джулии в джин-рамми один доллар и двадцать пять центов, Вульф не дал мне никаких инструкций на завтра, прежде чем отправиться спать. «Десять маленьких индейцев» по воскресеньям закрыты. Джулия завалилась спать после обеда, а я совершил длительную прогулку. Вульф штудировал «Таймс», читал книгу и, пока меня не было, должно быть, выдержал обычное воскресное сражение с телевизором. Иногда такое случается с ним по вечерам, когда ему приестся очередная книга, и чаще всего но воскресеньям, когда по телевизору идут передачи, рассчитанные на любые вкусы. Тогда Вульф переключает одни канал за другим, постепенно мрачнея, потом окончательно убеждается, что телевидение становится все более невыносимым, и сдается.
За все воскресенье я встретился с Джулией лишь однажды, во время ужина, который разительно отличался от всех прочих трапез на моей памяти. Как правило, за ужином говорит только Вульф, изредка позволяя кому-то вставить слово-другое. На сей же раз от буше Нептуна до каштанов со взбитыми сливками Вульф не только позволял гостье вести беседу, но и всячески поощрял ее. Он засыпал Джулию буквально дюжинами вопросов обо всем, начиная от работы до людей, которые ее окружали. К тому времени, как подоспел кофе, я нашел единственное разумное объяснение поведению Вульфа: он решил, что переоценил мое знание женской натуры, и захотел сам восполнить этот пробел. Я, конечно, мог бы подсказать, что для этого он выбрал не самую правильную тактику, но, должно быть, я уже не котировался как эксперт в этих вопросах.
Вот почему случившееся в понедельник утром я воспринял как неожиданность. А случилось вот что. Не успел я, продрав глаза, спуститься на кухню, как Фриц заявил, что меня ждет Вульф. Я поднялся к его спальне, постучал, вошел, и Вульф сказал:
– Доброе утро. Можем мы довериться этой женщине в деле, требующем ловкости исполнения и умения держать язык на привязи?
– Вам лучше знать, – ответил я. – После вчерашнего опроса вы должны знать ее как облупленную.
– Нет. Так что ты думаешь?
– Думаю, что довериться ей можно. Ловкости ей не занимать. Вы сами слышали, как она отшила Кремера. Держать язык за зубами она, по-моему, тоже способна. Во всяком случае лишнего не сболтнет, если сама не захочет.
– Сколько правды в том, что она наговорила Кремеру?
– Нисколько. Она не может судить о том, какой я мужик, хотя бы потому, что мужиков вообще в грош не ставит.
– Хорошо, тогда я готов рискнуть. Попроси Баллу придти сюда к одиннадцати. Скажи, что я займу у него всего десять минут. Мисс Джекет не должна его видеть. Ты сможешь это устроить?
Я сказал, что смогу, и поднялся на один этаж проверить, есть ли там признаки жизни. На часах было только без четверти девять, но Джулия накануне отошла ко сну рано – для нее – и могла оставить дверь открытой, чтобы понаслаждаться свободой.
Дверь оказалась запертой. Я спустился в кабинет и занялся своими делами.
Я не знал, насколько рано Эвери Баллу приходит на работу, поэтому подождал до без четверти десять, прежде чем звонить в «Федерал Холдинг Корпорейшн». Ответил, как водится, женский голос, который переключил меня на мужчину. Тот соглашался сообщить обо мне мистеру Баллу только в том случае, если я скажу, по какому делу он мне нужен; так, должно быть, младший персонал пытается разведать, чем занимаются старшие по должности. В конце концов мне удалось убедить его, что одной лишь моей фамилии будет достаточно, но прошло немало времени, прежде чем на другом конце провода послышался голос Баллу:
– Гудвин? Арчи Гудвин?
– Да. Мистер Баллу?
– Да.
– В деле, которое мы обсуждали с вами в четверг вечером, есть кое-какие сдвиги, и мы хотели поставить вас в известность. Вы можете приехать к одиннадцати? Туда же.
– Сегодня утром?
– Да.
– Боюсь, что не смогу. Это очень срочно?
– Да. Можно еще к половине двенадцатого или даже к двенадцати, но лучше все же в одиннадцать. Вы потеряете не больше десяти минут.
– Подождите немного... Хорошо. Я буду в одиннадцать или в начале двенадцатого.
Если помощник подслушивал, то, должно быть, недоумевал, что заставило Баллу бросить все дела и мчаться по звонку.
Я позвонил Вульфу в оранжерею, что Баллу придет, после чего начал думать, как не допустить, чтобы Джулия его увидела. Даже если она проснулась, было бы не слишком разумно просить ее не выходить из комнаты, поскольку мы ждем посетителя, которого она не должна видеть. Будучи смелой, замечательной, решительной и отважной, Джулия вполне могла войти в мою комнату, выходящую окнами на Тридцать пятую улицу, и посмотреть на посетителя – так, на всякий случай. Так что не стоило подвергать ее подобному соблазну. Я отправился на кухню, поговорил с Фрицем, и мы разработали следующий план. Когда в дверь позвонят, Фриц возьмет пылесос, поднимется на второй этаж и разобьет бивуак в холле. Если дверь в комнату Джулии будет открыта, он начнет чистить ковер. Фриц сказал, что не сможет целый час чистить ковер, но я заверил его, что ему и не придется.
На самом деле визит Баллу продолжался всего минут восемь-девять. Вульф спустился ровно в одиннадцать, как всегда, и уже заканчивал разбирать корреспонденцию, когда в дверь позвонили. Я подождал, пока Фриц дойдет до лестницы, впустил Баллу, принял у него шляпу и пальто и провел его в кабинет. Он остановился перед столом Вульфа и заявил, что садиться ему некогда.
– Я люблю, когда глаза находятся на одном уровне, – сказал Вульф. – На то, чтобы сесть, вы потратите три секунды.
Баллу присел.
– Постараюсь быть кратким, – сказал Вульф. – Первое. Я уже уверен, что вы не убивали Изабель Керр, поскольку знаю, кто ее убил. Ее зять. Он же вымогатель. Второе. Мою главную цель – вызволить мистера Кэтера – можно считать достигнутой. Это безусловно. И третье. Я хотел бы заработать эти пятьдесят тысяч долларов. Как мне их заработать?
– Мне казалось, что этот вопрос решен. Избавьте пеня от этого кошмара. Не допустите, чтобы всплыло мое имя. Я потерял аппетит. Не сплю по ночам. Сто раз хотел позвонить вам, но боюсь говорить по телефону.
Вульф покачал головой.
– Это нужно уточнить. Ваше имя уже известно. Его знают пятеро – мистер и миссис Флеминг, мистер Кэтер, мистер Гудвин и я. За последних троих я могу поручиться, что ваше имя не будет разглашено. Что касается четы Флемингов, то лучшее, что я могу сделать, это загнать их в такое положение, когда им самим станет крайне невыгодно упоминать вас. Но провести им трепанацию черепа и вытравить вас из их мозгов я не могу. Это, надеюсь, вы понимаете?
– Да.
– Я расскажу вам о том, что придумал. Я намереваюсь заработать эти деньги, а не вымогать их. Теперь о причине, почему я вас вызвал сюда. Для того, чтобы наша затея увенчалась успехом, мне требуется помощь. В частности, помощь женщины по имени Джулия Джекет, или Эми Джексон, которая была подругой...
– Да, я знаю. Я слышал про нее.
– От мисс Керр?
– Да.
– Она не знает вашего имени и не должна знать. Она зовет вас лобстером. Я хочу обратиться к ней за помощью, не раскрывая вашего имени, и хочу сказать ей, что в случае успеха она получит пятьдесят тысяч долларов наличными. Вы дадите эти деньги?
Баллу нахмурился.
– Вы сказали, – напомнил Вульф, – что пятьдесят тысяч – это только задаток, и дали понять, что готовы уплатить больше, если я сделаю то, что вы хотите. Мне больше не надо. Я либо добьюсь своей цели в течение одного-двух дней, либо потерплю неудачу. Деньги вы заплатите только в случае успеха, так что ни о каком вымогательстве не может быть и речи. Тем более, что шансы на успех невелики. Ты можешь прикинуть, каковы они, Арчи?
Не мудрствуя лукаво, я брякнул:
– Одни против тысячи.
– Это ни к чему, – отмахнулся Баллу. – Вы сами прекрасно знаете, что я в западне. Вы сами сказали, что вы – моя единственная надежда. Что такое дли меня еще пятьдесят тысяч или в десять раз больше? Если вы думаете, что она может помочь, то я согласен. Вы же...
Его никто не перебивал; меня отвлек внезапный рев пылесоса. Я встал, вышел в прихожую, постоял у основания лестницы, но голосов не услышал. В ту же секунду из кабинета показался Баллу. Я подал ему пальто и проводил. Машина ждала у крыльца. Я проследил, как он забрался в нее, как машина резво снялась с места, и лишь потом поднялся по лестнице.
Фриц сосредоточенно чистил ковер, а Джулия, босиком и в пижаме, стояла в дверном проеме, наблюдая за ним. Фриц стоял спиной к ней, старательно делая вид, что не замечает ее. Я подошел, носком туфли выключил пылесос и сказал:
– Мог бы подождать, пока она проснется.
– Я уже проснулась, – сказала Джулия. – Который час? Я забыла завести часы.
– Арчи! – донесся снизу громовой рык. – Где ты?
Я громко уведомил Вульфа о своем местонахождении, и тут же раздался новый рев:
– Скажи мисс Джекет, что она мне нужна.
