Ознакомительная версия.
– Проходите и садитесь, – обратилась миссис Оливер к подошедшему Пуаро. – Что с вами? Вы выглядите расстроенным.
– У меня разболелись ноги, – отозвался Эркюль Пуаро.
– Все из-за ваших ужасных лакированных туфель, – сказала мисс Оливер. – Садитесь и рассказывайте то, что собирались мне рассказать, а потом я расскажу вам кое-что, и это, возможно, вас удивит!
Пуаро сел и вытянул ноги.
– Это уже лучше, – сказал он.
– Снимите ваши туфли, – посоветовала миссис Оливер, – и дайте отдохнуть ногам.
– Нет, нет, я не могу этого сделать! – Предложение явно шокировало Пуаро.
– Мы ведь с вами старые друзья, – уговаривала миссис Оливер, – и Джудит тоже не стала бы возражать, если бы заглянула сюда. Простите, но вам не следует носить лакированные туфли в сельской местности. Почему бы вам не приобрести замшевые или обувь, какую носят хиппи? Знаете, туфли без задников, которые не нужно чистить, – они сами чистятся благодаря какому-то приспособлению.
– Об этом не может быть и речи, – твердо заявил Пуаро.
– Вся беда в том, – вздохнула миссис Оливер, начиная разворачивать, очевидно, недавно сделанную покупку, – что вам обязательно нужно быть нарядным. Вы больше думаете о ваших усах, вашей одежде и вообще о внешности, чем о том, чтобы вам было удобно. А удобство – это великое дело. Когда вам за пятьдесят, только оно и имеет значение.
– Не уверен, что согласен с вами, chère madame.
– Лучше бы вам согласиться, – промолвила миссис Оливер, – иначе вы будете здорово мучиться, причем с каждым годом все сильнее.
Достав из пакета ярко раскрашенную коробку, миссис Оливер сняла крышку и отправила в рот маленький кусочек содержимого. Потом она облизнула пальцы, вытерла их носовым платком и заметила:
– Липкая штука.
– Вы больше не едите яблоки? Когда мы встречались раньше, вы либо ели их, либо держали в руке сумку с яблоками – как-то она порвалась, и яблоки покатились по дороге.
– Я уже говорила вам, что больше даже смотреть на яблоки не желаю. Я их возненавидела. Думаю, когда-нибудь это пройдет и я снова начну есть яблоки, но пока что они… ну, вызывают неприятные ассоциации.
– А что вы едите сейчас? – Пуаро поднял яркую крышку с изображенной на ней пальмой. – Перешли на финики?
– Ага. – Миссис Оливер сунула в рот еще один финик, вытащила косточку и бросила ее в кусты.
– Тунисские, – заметил Пуаро. – Надеюсь, они не испорчены?
– Не беспокойтесь. На коробке указаны дата упаковки и срок хранения.
– Даты, – повторил Пуаро. – Удивительно!
– Что тут удивительного? На коробках всегда ставят даты.
– Я имел в виду не это. Удивительно, что вы произнесли слово «дата».
– Почему? – осведомилась миссис Оливер.
– Потому что, – ответил Пуаро, – вы снова и снова указываете мне chemin – дорогу, которой я должен следовать. Даты… До этого момента я не сознавал, насколько они важны.
– Не вижу, какое отношение имеют даты к происшедшему здесь. Ведь это случилось всего пять дней назад.
– Четыре дня. Да, это правда. Но у каждого события есть прошлое, существовавшее неделю, месяц или год назад. Настоящее почти всегда коренится в прошлом. Год, два года, возможно, даже три года тому назад произошло убийство, которое видела Джойс Рейнолдс. Потому что девочка оказалась свидетельницей преступления, происшедшего в давно минувшую дату, ее убили четыре дня назад. Разве это не так?
– Думаю, что так. Хотя кто знает? Возможно, это дело рук какого-то психа, которому нравится засовывать чужие головы в воду и держать там, пока их обладатели не захлебнутся.
– Если бы вы так считали, мадам, то не обратились бы ко мне.
– Пожалуй, – согласилась миссис Оливер. – Уж очень от всего этого дурно пахло. Мне это не понравилось и не нравится сейчас.
– По-моему, вы абсолютно правы. Если вам не нравится запах, нужно выяснить почему. Я изо всех сил стараюсь это сделать, хотя вы, возможно, так не думаете.
– Стараетесь, ходя вокруг да около, болтая с людьми, выясняя, приятные они или нет, а потом задавая им вопросы?
– Вот именно.
– Ну и что вы узнали?
– Факты, – ответил Пуаро. – Факты, которые в свое время будут расставлены по местам при помощи дат.
– Это все? Что еще вам удалось узнать?
– Что никто не верит в правдивость Джойс Рейнолдс.
– Когда она говорила, что видела убийство? Но я сама это слышала.
– Да, она это говорила. Но никто не верит, что это правда. Следовательно, существует возможность, что она не видела ничего подобного.
– Мне кажется, – заметила миссис Оливер, – что ваши факты тянут вас назад, вместо того чтобы вести вперед или хотя бы оставлять на том же месте.
– Факты следует привести к соответствию. Возьмем, к примеру, подделку. Все говорят, что девушка au pair сумела до такой степени войти в доверие к пожилой и очень богатой вдове, что та написала кодицил к завещанию, оставляя ей все деньги. Кодицил оказался поддельным. Но подделала ли его иностранная девушка или же кто-то другой?
– Кто еще мог его подделать?
– В деревне был другой «специалист» в этой области. Его уже однажды обвинили в подделке, но он легко отделался, так как совершил преступление впервые и при смягчающих обстоятельствах.
– Новый персонаж? Я его знаю?
– Нет, не знаете. Его уже нет в живых.
– Вот как? Когда же он умер?
– Около двух лет назад. Точная дата мне еще неизвестна, но я ее выясню. Из-за историй с женщинами, возбуждавшими ревность и иные эмоции, его зарезали однажды ночью. У меня есть идея, что отдельные инциденты могут оказаться связанными друг с другом теснее, чем о них думают. Возможно, не все, но некоторые из них.
– Звучит интересно, – сказала миссис Оливер, – но я не вижу…
– Пока что я тоже, – прервал Пуаро. – Но думаю, даты могут помочь. Даты определенных событий, того, где находились люди, что они делали и что с ними происходило. Все думают, что иностранная девушка подделала завещание, и, возможно, они правы. В конце концов, выигрывала от этого только она. Хотя подождите…
– Подождать чего? – осведомилась миссис Оливер.
– Мне в голову пришла очередная идея, – сказал Пуаро.
Миссис Оливер со вздохом взяла очередной финик.
– Вы возвращаетесь в Лондон, мадам? Или погостите здесь еще?
– Возвращаюсь послезавтра. Больше не могу здесь задерживаться. У меня скопилось много дел.
– Скажите, в вашей квартире или вашем доме – не помню, где вы сейчас живете, так как вы в последнее время часто переезжали, – там есть комната для гостей?
– Я никогда в этом не признаюсь, – ответила миссис Оливер. – Если вы скажете, что у вас в Лондоне есть свободная комната, то все ваши друзья, знакомые и их родственники забросают вас письмами с просьбами приютить их на ночь. Мне это вовсе не улыбается. Придется сдавать в прачечную постельное белье; к тому же гостям нужен утренний чай, а некоторые ожидают, что им еще будут подавать еду. Поэтому о том, что у меня есть свободная комната, знают только самые близкие друзья. Люди, которых я хочу видеть, могут прийти и остаться, но другие – благодарю покорно. Не желаю, чтобы меня использовали.
– Вы очень благоразумны, – одобрил Эркюль Пуаро.
– А почему вы об этом спрашиваете?
– Вы могли бы принять одного или двух гостей в случае необходимости?
– Вообще-то могла бы, – отозвалась миссис Оливер. – А кого вы имеете в виду? Не себя же? У вас прекрасная квартира – ультрасовременная, абстрактная, сплошные квадраты и кубы.
– Просто это может понадобиться в качестве меры предосторожности.
– Для кого? Кого-то еще собираются убить?
– Надеюсь, что нет, но такую возможность исключать нельзя.
– Но кого? Я даже представить не могу…
– Насколько хорошо вы знаете вашу подругу?
– Джудит? Ну, не так уж хорошо. Просто мы понравились друг другу во время круиза и всюду ходили вместе. В ней было что-то… ну, возбуждающее, не похожее на других.
– Вы бы могли когда-нибудь «вставить» ее в одну из ваших книг?
– Ненавижу эту фразу. Люди всегда у меня это спрашивают, но я никогда не изображаю в книгах своих знакомых.
– Но разве, мадам, вы никогда не вводите в книги, допустим, не ваших знакомых, а людей, которых просто встречаете?
– Вообще-то вы правы, – согласилась миссис Оливер. – Иногда вы о многом догадываетесь. К примеру, видишь сидящую в автобусе толстую женщину, которая ест сдобную булочку и при этом шевелит губами, и представляешь, будто она с кем-то говорит или обдумывает предстоящий телефонный разговор, а может быть, письмо. Смотришь на нее – на то, какие на ней туфли, юбка, шляпа, есть ли у нее обручальное кольцо, – думаешь, сколько ей лет, а потом выходишь из автобуса и больше ее никогда не встречаешь. Но в голове складывается история о женщине по имени миссис Карнеби, которая возвращается домой в автобусе и вспоминает, как видела в кондитерской лавке кого-то, кто напомнил ей человека, которого она когда-то встречала и считала умершим, но, очевидно, ошибалась… – Миссис Оливер умолкла, переводя дыхание. – Знаете, это истинная правда, – продолжала она. – Уезжая из Лондона, я видела в автобусе такую женщину, и теперь у меня в голове возникла эта история. Скоро я придумаю весь сюжет – что за человека она видела, грозит ли опасность ей или ему. Думаю, я даже знаю ее имя – Констанс Карнеби. Только одна вещь может все испортить.
Ознакомительная версия.
