Рекс Стаут - Чёрная гора

Я смотрел на Зова и размышлял о том, как бы я мог упростить нашу задачу, если бы на пару минут позабыл о всех доктринах. И вдруг меня как громом поразило. А не мог ли Вулф иметь в виду именно это, когда послал меня сюда? Но по зрелом размышлении я решил, что ошибаюсь.

— Открывай зенки! — прикрикнул я на Зова. — Нечего прикидываться!

Безрезультатно. Тогда я ухватил его за ухо и начал немилосердно выкручивать. Зов застонал и открыл глаза. Я рывком приподнял его и подтолкнул к выходу. Он зашагал как миленький, и до валуна, на котором сидел Вулф, мы добрались без приключений.

— Что ж, мистер Зов, я рад, что вы можете ходить.

— Товарищ Зов, — поправил его недавний пленник.

— Пожалуйста, раз вам так больше нравится. Товарищ Зов, нам надо идти. Могут нагрянуть незваные гости, а мой сын уже достаточно потрудился сегодня.

Зов посмотрел на Вулфа.

— Вы же вчера днём были в Титограде. Как вы сюда попали?

— Это подождет. Мы должны выбраться отсюда.

— Я хочу знать.

— Вы слышали, что я говорил про Дух Черной горы. Мне сказали, что одного из их главарей можно найти здесь, возле границы, вот мы и приехали сюда. Нам удалось с ним встретиться, но результат меня разочаровал. Мы решили пересечь албанскую границу, увидели эту крепость и уже хотели было войти в неё, как вдруг услышали крик. Приняв все меры предосторожности, мы спустились вниз, чтобы выяснить, в чем дело, и… Сами знаете, что мы увидели. Мы вмешались, потому что мы против пыток. Насилия, конечно, зачастую избежать трудно, как, например, во время вашего задания в Нью-Йорке, но пытки…

— Откуда вы знаете про моё задание в Нью-Йорке?

— Мы слышали, о чем говорил вам этот русский. Если русские всегда прибегают к подобным методам, то мы их не одобряем. Мы собираемся в Титоград, чтобы встретиться с Госпо Стритаром. Он произвел на меня самое благоприятное впечатление. Пойдемте.

— Мы не можем путешествовать по горам при свете дня. Мы должны где-нибудь затаиться… Я знаю подходящее место — мы пересидим там до темноты.

— Нет. Мы должны идти сейчас.

— Это невозможно. Живыми мы до долины не доберемся. Даже ночью это довольно опасно.

Вулф похлопал его по плечу:

— Вы просто напуганы, товарищ Зов, и это неудивительно. Но я вынужден настаивать. Вы сами видели, каков мой сын в деле, и вы можете вполне на него положиться. Сам же я больше ни за что не соглашусь путешествовать ночью по вашим горам. Вас в таком состоянии я тоже бросить не могу. У вас было оружие?

— Да.

— Пистолет?

— И нож. Они положили их в ящик стола. — Зов оперся руками о поверхность валуна, пытаясь приподняться. — Я схожу и принесу их.

— Нет, вы должны беречь силы, — остановил его Вулф. — Пусть мой сын сходит. Алекс, пистолет и нож товарища Зова находятся внизу, в ящике стола. Сходи и принеси их.

— А что за пистолет?

Вулф спросил Зова, тот ответил, но переводить Вулф не стал. Слово «люгер» одинаково звучит на сербскохорватском, на албанском и, наверное, на всех остальных языках. Нужный стол с ящиком я нашёл сразу. Кроме пистолета и складного ножа, в ящике лежали также наручные часы в корпусе из нержавеющей стали и кожаный бумажник с документами.

Когда я вернулся, Вулф сказал:

— Пистолет оставь у себя. Отдай ему только нож.

— Я нашёл ещё часы и бумажник с документами.

— Отдай их ему. — Он повернулся к Зову: — Ваш пистолет пока будет храниться у моего сына. После того, что вы перенесли, вам не следует подвергать себя ненужному риску.

Зов рассовал по карманам переданные мной вещи и угрюмо сказал:

— Отдайте мне пистолет.

— Отдадим. Он трофейный?

— Да. Я снял его в войну с убитого немца.

— Немудрено, что вы им дорожите. Должно быть, вы его и в Нью-Йорк брали?

— Да. В Нью-Йорк и на другие задания тоже. Отдайте мне его.

— Позже. Ответственность за благополучный исход нашего путешествия я беру на себя. Вы с моим сыном сверстники — жаль, что вы не можете общаться. Вы совсем не знаете английский?

— Почему — несколько слов знаю. «Доллар», «о’кей», «сигарета».

— Я жалею, что в своё время не обучил его сербскохорватскому. Как-никак мы уже здесь довольно давно. Я пойду вперёд, а мой сын будет прикрывать наш тыл. Пошли.

Будь у Зова пистолет, он, пожалуй, мог и заупрямиться, но без пистолета крыть ему было нечем, и он повиновался. Мы напились из ручья и двинулись в путь. Зов подволакивал ногу, хотя было не похоже, что ему очень больно. Когда мы забрались на вершину горы и Вулф остановился, чтобы перевести дух, я спросил его:

— А где нас ждет засада? Вы мне не сказали.

— Это ни к чему. Старайся говорить поменьше. Разговоры о слабых лингвистических познаниях могут оказаться блефом. Я скажу тебе, когда выхватывать револьвер.

Путешествие возобновилось. Шагая следом за Зовом, я размышлял о том, что Вулф преподнесет окружному прокурору убийцу тепленьким, прямо на тарелочке. Вместе с орудием убийства. Пулю, извлеченную из тела Марко, насколько я знал, давно приобщили к делу. Я припомнил отрывок из классического учебника по криминалистике, в котором говорилось о том, что после поимки преступника и предъявления уличающих его доказательств работу можно считать завершенной.

Черта с два завершенной, подумал я. Мне бы сюда автора этого учебника, я бы заставил его проглотить целую главу собственного сочинительства.

Памятуя о предостережении Вулфа, я старался не слишком глазеть по сторонам, но все же, когда мы приближались к знакомой козьей тропе, держался настороже. Никто на нас так и не напал. Стрелки моих наручных часов показывали уже десять минут второго, когда мы остановились у ручья, чтобы утолить жажду и закусить шоколадом. Товарищ Зов слопал столько шоколада, сколько мы с Вулфом, вместе взятые.

Полчаса спустя мы вышли на широкое плато и внезапно очутились невдалеке от дома, в котором появился на свет Вулф. Я чуть поотстал, чтобы поглазеть на это диво. Судя по всему, задней стеной дому служила скала. Два этажа, четырехскатная коническая крыша, в каждой стене с той стороны, откуда я смотрел, прорезано по четыре окна. В трёх окнах стекла разбиты. Деревянная дверь.

Я уже повернулся к Вулфу известить его о том, что собираюсь заглянуть внутрь, как вдруг он рявкнул:

— Пистолет, Арчи!

Я одним движением выхватил из кармана «кольт». Чуть поодаль от нас в противоположной стороне от дома Вулфа стояли Данило, Йосип Пашич и ещё двое, которые, похоже, прятались за валуном. Данило сжимал в руке револьвер, у остальных в руках ничего не было.

— Не стреляйте, — сказал Данило. — Вы можете идти на все четыре стороны. Нам нужен только Петер Зов.

Вулф загородил Зова своим телом:

— Он идёт с нами, и мы его не отдадим.

— Куда вы денетесь. Он наш.

Я расставил ноги поудобнее и нацелил «кольт» в живот Данило. Вулф произнес:

— Этот человек находится под нашей защитой. А мы — граждане Соединенных Штатов, и если с нами что-то случится, вам несдобровать.

— С вами ничего не случится. А Зов — предатель. Он предал нас албанцам, и мы имеем право разобраться с ним.

— Что вы собираетесь с ним сделать?

— Я хочу выяснить, что он рассказал албанцам.

Скорее всего, они обменивались экспромтами, ведь времени на то, чтобы так подробно обговорить роли, у них не было.

— Я вам не верю, — отрезал Вулф. — Время, которое я провел в вашем обществе, дает мне право сказать, что я вообще не верю ни единому вашему слову. Если вы и в самом деле югославский патриот, то идите с нами.

Только вы — ваши люди останутся здесь. Если Зов действительно предал свою родину, то разбираться с ним должен Госпо Стритар в Титограде, куда мы его и ведем. Если вы согласны присоединиться к нам, бросьте оружие. Вы согласны?

— Нет.

— Тогда попытайтесь отнять его силой. Товарищ Зов, я сейчас повернусь к дороге. Держитесь прямо передо мной, и мы с вами медленно пойдем вперёд. Алекс, прикрывай нас. Будешь пятиться спиной вперёд, ориентируясь по моему голосу.

Вулф повернулся спиной к неприятелю и положил обе руки на плечи Зову. Я отступил, пропуская их, а сам бдительно держал Данило на мушке. Потом начал медленно отступать.

Мы покинули открытое пространство и вышли на проселочную дорогу. Поскольку Зов не мог меня видеть, я с трудом сдержался, чтобы не ухмыльнуться и не помахать Данило, подобно тому как он недавно помахал нам возле крепости. Мне даже пришлось прикусить губу, чтобы подавить порыв. Данило мог неправильно истолковать мой жест и все испортить.

Вулф принялся читать наизусть статьи Конституции. Когда он дошёл до четвертой, я не выдержал.

— Остановитесь, пожалуйста, — взмолился я. — Не думаете же вы, что я буду пятиться до самого Титограда!

— Дай мне закончить статью. Именно из-за четвертой статьи мы и оказались втянутыми в эту передрягу.