— Да, учитель.
— А теперь внимательно смотри: я попробую улыбнуться!
14. Трость черного дерева
Уже в следующее мгновение Кашимо с облегчением перевел дух: сила воли, очевидно, одержала полный триумф во внутренней борьбе, терзавшей Чарли Чена, и лицо инспектора осветила широкая искренняя улыбка.
— Ты не должен сердиться на меня, сынок, за первоначальное желание как можно скорее выкинуть тебя за борт. Просто у меня перед глазами слишком живо возникла вчерашняя сцена в суде. И я подумал, что второй такой сцены мне уже не перенести. Особенно если она разыграется на глазах у сотен туристов со всего света. Поэтому ты уж постарайся, чтобы этого не произошло, сынок, ладно?
— Я понял, учитель!
— А раз понял, то будем считать, что здесь мы заняты одним делом. Было бы неразумно отказываться от помощи человека, который сочетает талант к обыскам с талантом столь бесшумно подкрадываться!
— Просто вы очень задумались, учитель.
В осветившемся прямоугольнике двери возникла фигура пассажирского помощника.
— Инспектор Чен, я сдержал слово: лучшая из свободных кают в полном вашем распоряжении, так что можете брать чемодан и… — взгляд его остановился на Кашимо. — А… А это кто?
— Позвольте представить вам мистера Кашимо, сотрудника комиссариата полиции. Один из самых способных наших людей. Я надеюсь, что у вас найдется местечко и ему? Его подключили к операции в последний момент.
— Подключили к операции? — озадачился помощник. — Так он тоже плывет в качестве пассажира?
— Мистер Кашимо специализируется на негласных ревизиях, — внушительно произнес Чарли, — поэтому будет лучше, если мы дадим ему возможность действовать самостоятельно, — ну, скажем, предоставив ему временную работу уборщика кают, стюарда, рассыльного, на худой конец. В отличие от меня он будет действовать инкогнито.
— Прекрасно! — лицо помощника просветлело. — На «Артуре» действительно не хватает уборщика в палубных каютах первого класса, так как он списался у вас на берег. Проблем с работой, таким образом, не будет.
— А у вас не будет проблем с мистером Кашимо, — заверил его Чарли. — Работа всегда была у него на первом месте. Ночевать он пока может у меня в каюте.
— Я предупрежу старшего стюарда, утром он познакомит вас с вашими обязанностями на судне. Главное, чтобы они не вступили в противоречие с вашими, так сказать, профессиональными обязанностями. Понимая всю сложность вашего задания, я все же не могу допустить, чтобы ваши э-ээ… ревизии вызвали какие-либо скандалы. Этого компания не может себе позволить.
— Скандалов не будет, — успокоил его Чарли, хотя про себя он вовсе не был в этом так уж уверен.
Проводив инспектора и Кашимо в каюту, помощник добавил, что капитан просил инспектора утром зайти к нему, и удалился.
Каюта оказалась просторной и уютной. Чарли подумал, что в таком месте, должно быть, хорошо думается. Именно этим ему и предстоит заниматься в ближайшие шесть суток.
— Я скоро вернусь, — сказал он Кашимо и вышел.
Поднявшись по пустынным трапам на верхний мостик, он постучал в радиорубку. Через несколько минут с «Президента Артура» в адрес комиссариата полиции ушла радиограмма:
«Если вас огорчит отсутствие Кашимо, то знайте, что его присутствие радует меня.»
— Ну вот, я сообщил шефу, что ты присоединился к операции, — сказал он Кашимо, вернувшись в каюту. — Все устроилось наилучшим образом: тебе не придется платить за билет, а мне не придется ломать себе голову над одним деликатным вопросом.
— Над каким, учитель? — живо заинтересовался практикант.
— Оставим его на завтра.
— Значит, сегодня можно спать, — обрадовался Кашимо.
Чарли одолжил ему одну из двух своих пижам, в глубинах которой щуплый практикант превратился в совершеннейшего невидимку.
— У меня такое чувство, словно эта пижама ходит сама собой, — заметил Чен при виде Кашимо, направляющегося из ванной к дивану.
— Мне все равно, в чем я сплю, учитель, — возразил Кашимо и, пожелав инспектору доброй ночи, мгновенно доказал справедливость своего утверждения на деле.
Чен включил настольную лампу, разложил на столе содержимое папки Даффа и приступил к внимательному чтению. В его воображении, словно в некоем прокручиваемом в обратную сторону фильме, вновь возникли улочки Бомбея, отели средиземноморской Ривьеры, окутанный туманом Лондон. Обо всем этом он уже слышал от своего друга — но друга в равной степени интересовали все члены группы Лофтона, а Чарли Чена — только один из них.
— Росс… — прошептал он, закончив чтение. — Все время где-то на третьем плане, спокойно хромает себе по всем этим листкам, донесениям и письмам… Похоже, что у Скотленд Ярда он не вызвал каких-то особых подозрений. Да и у меня тоже — если бы не Кашимо… Что ж, практикант, придется нам с тобой заняться этим специалистом по лесному делу.
В ответ Кашимо громко всхрапнул и окончательно исчез в недрах необъятной пижамы своего учителя.
Утром инспектор разбудил своего нежданного сотрудника ровно в половине седьмого. Судя по превосходному настроению, Кашимо видел только счастливые сны. Перед тем, как отправить его на инструктаж к старшему стюарду, Чарли посвятил практиканта в суть «деликатного вопроса».
— Мне нужен ключ от сейфа, Кашимо. С номером 3260. Если он уже не на дне океана, то он в каюте у одного из этих людей, — инспектор вручил Кашимо список мужской части группы Лофтона, — но учти, что излишнее рвение в поисках может нам только навредить. Поэтому лучше не торопись и проявляй свои способности лишь тогда, когда ты будешь уверен в полной безопасности. Все результаты своих поисков будешь сообщать мне только здесь, после работы, — о нашем с тобой сотрудничестве пока никто не должен знать.
— Понял вас, учитель, — коротко ответил практикант и вышел.
День обещал быть чудесным. Сквозь открытые иллюминаторы в каюту врывался напоенный солью бриз, на небе не было ни облачка, покрытое солнечной рябью море то тут, то там перечеркивалось сияющими молниями летучих рыб. Когда Чарли закончил бритье, в дверь постучали, и рассыльный передал ему только что полученную на мостике радиограмму:
«Операция прошла успешно, самочувствие пациента хорошее, примите искренние соболезнования всего комиссариата по поводу Кашимо».
Чарли усмехнулся и в превосходном настроении вышел на кормовую палубу. Несмотря на ранний час он встретил там двух пассажиров, очевидно, совершавших свой утренний моцион. Это была Памела Поттер и Марк Кеннавэй. При виде инспектора глаза девушки широко раскрылись.
— Мистер Чен?! Что вы здесь делаете?
— То же, что и вы — наслаждаюсь прекрасной погодой!
— Я не подозревала, что вы тоже отправитесь в Сан-Франциско…
— Я тоже не подозревал об этом до вчерашнего вечера, когда мне внезапно пришлось заменить инспектора Даффа.
— Заменить? — Девушка вздрогнула. — Вы имеете в виду, что его…
— Всего лишь ранили, мисс Поттер. Но он жив и поправляется, — в нескольких словах Чарли изложил последовательность вечерних событий.
— Неужели у этого никогда не будет конца? — со страхом прошептала девушка.
— То, что однажды началось, обязательно однажды кончится, — спокойно ответил Чарли. — Мне только жаль, что вчерашний вечер, который так хорошо начался, завершился так трагически.
— Да, я как раз рассказывала Марку о вашем доме и о вашей замечательной семье. Пусть завидует, что его не пригласили — у них в Бостоне все просто помешаны на аристократических приемах!
— О, я бы считал для себя величайшей честью видеть в своем доме мистера Кеннавэя! Я с удовольствием порасспросил бы его о Бостоне, в котором, увы, никогда не бывал, и о котором слышал множество лестных отзывов. Но не буду мешать вам продолжать утренний променад. Поскольку мой друг представил меня всем вам вчера, если можно так выразиться, в официальном качестве, то думаю, что нет смысла скрывать от членов вашей группы цель моего пребывания на «Президенте Артуре». Я полагаю, что будет уместным сообща поговорить со всеми об этой цели и о том, что произошло вчера вечером.
— Всюду одно и то же, — хмыкнул Марк. — На протяжении всего пути нас собирают, допрашивают, отпускают, а затем все в том же порядке повторяется в очередной гостинице сначала… Но с вами, я думаю, все встретятся с удовольствием: по крайней мере новое лицо.
— Благодарю вас, — поклонился Чен. — Хотя я подключаюсь к следствию в последний момент, и к тому же столь необычным способом, но у нас в Китае есть старинная поговорка: «Черепаха, которая вползает через заднюю дверь, попадает к столу первой».
— Быть может, в виде супа? — предположил Марк.
— Старинные поговорки следует понимать только в их философском смысле, — рассмеялся инспектор, — а пока что самое время заняться исследованием здешней кухни в самом прямом кулинарном смысле. До встречи после завтрака!
