— Я уже давно привык на многое не рассчитывать, — ответил я. — К тому же вы все равно ничего толком не скажете. Мистер Вулф поручил мне поговорить и с вами, миссис Фрост. И с вашим деверем тоже. Мне придется кое-что записать, а когда я пишу стоя, то у меня пальцы сводит…
Миссис Фрост кивнула.
— Думаю, здесь вам будет удобно. — Она направилась к креслу, где сидел Дадли Фрост; я последовал за ней. Ее спина смотрелась что надо, и вообще для своего возраста она сохранила неплохую фигуру. Луэллин принялся пододвигать стулья. Джебер принес себе стул сам. Все расселись, я вытащил свой блокнот, карандаш и обратил внимание, что Елена все еще старается держать подбородок повыше, хотя ее мать уже остыла.
Первой заговорила миссис Фрост:
— Надеюсь, вы понимаете, мистер Гудвин, что для нас это ужасная трагедия. Мы ведь все старые друзья мистера Макнейра. И нам отнюдь не доставляет удовольствия говорить о его кончине. Я знала его всю свою жизнь, с детства.
— Понимаю. Вы родом из Шотландии?
Она кивнула.
— Макнейр говорил нам об этом. — Я быстро оторвал глаза от блокнота, надеясь сразить жертву. Но она лишь спокойно кивнула в ответ на мой стальной взгляд.
— Да-да. Из того, что говорил полицейский, я поняла, что Бойден довольно много рассказал мистеру Вулфу о своей молодости. Конечно, у вас есть преимущество — вам известно, что именно он счел нужным сказать мистеру Вулфу. Я, естественно, знала, что Бойден не вполне здоров… его нервы…
— Он был, если можно так выразиться, совсем развалина, — вставил Джебер. — Очень плох. Потому-то я и сказал полицейским, что это наверняка самоубийство.
— Да он под конец просто спятил! — рявкнул Дадли Фрост. — Я же рассказывал, что он вчера выкинул! Он поручил своему адвокату затребовать отчет о состоянии наследства Эдвина! На каком основании? Он что — крестный отец Елены? Просто невероятно и абсолютно незаконно! Я всегда знал, что он сумасшедший!
Поднялся гвалт. Миссис Фрост возражала горячо и решительно, Луэллин — со сдержанным раздражением, Елена ограничивалась неопределенными восклицаниями. Перрен Джебер вытащил сигарету, спокойно оглядел всех и кивнул мне так, будто только нам двоим был известен некий забавный секрет. Я перестал писать, а просто слушал и наблюдал.
Дадли Фрост гнул свое:
— Да он полный псих! Почему бы ему и не наложить на себя руки, черт побери? Елена, дорогая, ты прекрасно знаешь, я души в тебе не чаю, но я просто не могу уважать твою любовь к этому ничтожеству только потому, что его больше нет в живых! Мы были глубоко безразличны друг другу. Какой же смысл строить тут что-то из себя? А то, что ты притащила сюда этого типа…
— Отец! Ну хватит же! Прекрати…
— И полбутылки как не бывало, — как бы между прочим заметил Перрен Джебер.
Миссис Фрост, сидевшая теперь с плотно сжатыми губами, пристально посмотрела на него.
Я наклонился к Дадли Фросту и заорал:
— Что случилось? Где болит?
Он вздрогнул и свирепо уставился на меня.
— Где болит что?
Я довольно ухмыльнулся.
— Да нет, ничего. Просто хотел узнать, как у вас со слухом. Думаю, он прорежется, как только я уйду. Но будет все-таки лучше, если вы позволите мне сейчас задать несколько дурацких вопросов и кратко, но по возможности искренне ответите на них.
— Мы уже ответили на них! Ответили на все дурацкие вопросы, какие только можно придумать. Уже битый день этим занимаемся. И все из-за того, что это ничтожество Макнейр…
— Хорошо. Что он был ничтожество, я уже записал. А вот вы обмолвились насчет самоубийства. Что могло подтолкнуть его к этому?
— Откуда мне знать, черт побери!
— Значит, вот так сразу объяснить не можете?
— А я и не хочу ничего объяснять. Этот тип был не в себе, я всегда говорил. Я говорил это еще больше двадцати лет назад в Париже, когда он развешивал на проволоке яйца, раскрашивал их и называл все это мирозданием!
Елена больше не могла сдерживать себя.
— Дядя Бойд никогда…
Она сидела справа от меня. Я наклонился и легонько коснулся ее рукава:
— Бросьте. На каждый чих не наздравствуешься. — Затем я повернулся к Перрену Джеберу: — Вы первым заговорили о самоубийстве. Как вы думаете, почему он это сделал?
Джебер пожал плечами:
— Не знаю. У него было очень плохо с нервами.
— Ага. И голова у него болела. А вы, миссис Фрост, не знаете?
Она посмотрела на меня взглядом, который нелегко было выдержать.
— Ваш вопрос звучит несколько провокационно, вы не находите? Если вы имеете в виду, знаю ли я, что конкретно могло подтолкнуть Бойдена к самоубийству, то нет, не знаю.
— А вы считаете, это было самоубийство?
Она нахмурилась.
— Не знаю, что и подумать. Я очень близко знала его и полностью исключить самоубийство не могу. К тому же представить, что кто-то… что кто-то убил его, просто невозможно.
Я сделал было глубокий вздох, но, решив, что не стоит подражать Вулфу, тут же подавил его и медленно обвел всех взглядом.
— Всем, конечно, известно, что Макнейр скончался у Ниро Вулфа в кабинете. Мы с Вулфом присутствовали при этом и, естественно, знаем, что именно он говорил перед смертью и как умер. Не берусь судить, насколько точны выводы полицейских, но на умозаключения мистера Вулфа я привык полагаться. А он уже кое-что сообразил в этом деле. Ему абсолютно ясно, что Макнейр не убивал себя. Самоубийство исключено. Так что не надейтесь, эта версия не пройдет. Предлагайте другие.
Перрен Джебер потушил в пепельнице окурок.
— Что касается меня, — начал он, — то я вообще не считаю себя обязанным что-либо предлагать. Я и эту-то версию выдвинул исключительно по широте натуры. А почему, кстати, вы исключаете самоубийство?
Не успел я и глазом моргнуть, как миссис Фрост негромко заметила:
— Я приняла вас в моем доме потому, мистер Гудвин, что вас пригласила моя дочь. Но вам не кажется, что вы ведете себя вызывающе? У меня нет никаких версий.
— Не обращай на него внимания, Калида, — пробурчал Дадли Фрост. — Как будто его нет. Лично я отказываюсь с ним разговаривать.
Он потянулся за виски.
— Если на то пошло, — заметил я, глядя миссис Фрост прямо в глаза, — то я могу вести себя еще более вызывающе и тем не менее сохраню надежду попасть в рай. Почему бы мне, например, не высказать свое отношение к вашему лицемерному замечанию о том, что вы приняли меня в своем доме? Во-первых, этот дом не ваш — он принадлежит Елене, если, конечно, она вам его не подарила…
Мисс Фрост тихонько ахнула, а миссис Фрост в изумлении уставилась на меня, но я не растерялся.
— Я просто хочу, чтобы вы поняли, с кем имеете дело. Полицейские — и те не так глупы, как вы, вероятно, считаете. Пора наконец посмотреть правде в глаза. Бойдена Макнейра прикончили, и Елена Фрост посчитала своим долгом выяснить, кто это сделал. У нее хватило ума обратиться именно к тому, кто действительно может помочь. И, слава богу, у нее хватает средств, чтобы заплатить за это. И вот она — ваша дочь, племянница, двоюродная сестра и почти невеста — привозит меня сюда. Я прекрасно понимаю, что вы не собираетесь выкладывать мне всю подноготную. И вы это знаете. Но почему я должен выслушивать какой-то детский лепет: у Макнейра болела голова, и он отправился к Ниро Вулфу, чтобы там свести счеты с жизнью? У вас даже не хватает смелости сказать прямо: мы отказываемся говорить на эту тему, ибо во что бы то ни стало хотим остаться в стороне. Но давайте попробуем разобраться. Может быть, вы все-таки имеете к этому делу некоторое отношение? — Я нацелил карандаш прямо на тонкий нос Перрена Джебера. — Начнем с вас. Знаете ли вы, что Дадли Фрост мог бы сказать нам, где эта шкатулка?
Я внимательно смотрел на Джебера, но краем глаза наблюдал за миссис Фрост, которая сидела слева от него. Джебер попался на мою хитрость. Он резко повернулся к Дадли Фросту и снова уставился на меня. Миссис Фрост вздрогнула, глянула на Джебера и замерла. Дадли прямо-таки зарычал:
— Что? Какая еще шкатулка? Эта идиотская штука из его завещания? Вы, видно, тоже спятили, черт побери! Да как вы смеете….
— Спокойно. — Я мягко улыбнулся. — Я всего лишь сказал, что вы могли бы. Да, именно штука, что Макнейр завещал Вулфу. Она у вас?
Фрост повернулся к сыну и прорычал:
— Я отказываюсь с ним разговаривать!
— Как хотите. Но вообще-то я на вашей стороне. И вот что я вам скажу. Вы прекрасно знаете, что окружной прокурор вправе заставить вас дать отчет о состоянии наследства вашего брата. А об ордере на обыск вы когда-нибудь слышали? Надеюсь, что когда полицейские поехали сегодня с таким ордером к вам домой искать шкатулку, горничная открыла им дверь. Она вам не звонила? Думаю, что поиски шкатулки позволили им увидеть много интересного. Хотя, может быть, они туда еще не приехали, а только едут. И не ругайте горничную — что она могла сделать?
