Вульф постучал себя по груди указательным пальцем — жест, которого я прежде не видел; должно быть, Вульф обзавелся им одновременно с кожными складками и усами.
— Так вот, Арчи, я — как раз Г.
— Поздравляю.
— Спасибо. Тем более, что я и впрямь заслужил поздравления. Посмотри на меня.
— Угу, я глаз не отвожу. Подождите, пока вас увидит Фриц.
— Да, если ему доведется меня увидеть, — мрачно произнес Вульф. — Пока у нас есть только надежда. Если бы от нас требовалось только найти доказательства причастности Зека к разного рода преступлениям, проблем бы не было; мне ничего не стоит добыть их. Но у него всегда найдется столько защитников, что осудить его практически невозможно. Бессмысленно надеяться, что правосудие восторжествует, но даже случись невероятное, он продолжал бы жить, так что все это бесполезно. Теперь же, когда я объявил Зеку войну, и ему это известно, возможны лишь два исхода…
— Откуда ему известно?
— Он меня знает. И поэтому понимает, что я твердо намерен разоблачить убийцу миссис Рэкхем. Он рассчитывает помешать мне. Однако…
— Минутку. Допустим, ему известны намерения Ниро Вульфа, но как насчет Редера? Вы говорите, что вы Г. Значит, вы состоите у Зека на жалованьи?
— Нет. Мне поручили внедрить здесь ту систему безнаказанного выкачивания денег, что я разработал в Лос-Анджелесе. Мои способности настолько поразили Зека, что он возложил на меня и другие обязанности.
— А Макс Кристи и водитель «шевроле» — они тоже люди Зека?
— Да… но они мелкие сошки.
— Тогда зачем понадобилась слежка за Парри Рэкхемом? Разве не Зек ему платит?
Вульф вздохнул.
— Арчи, будь у нас время, я бы тебе многое порассказал. Я бы прикрыл глаза и представил, что я дома. — Он резко качнул головой. — Но мы должны вернуться к делу. Я сказал, что водитель — мелкая сошка, но это лишь догадка. Поскольку я человек новый и недостаточно проверенный, за мной наверняка наблюдают, и я даже допускаю, что водитель может лично докладывать Зеку о моем поведении. Вот почему я продлил наш разговор в машине, прежде чем предложил поехать сюда. Нам не следует оставаться здесь больше часа, поэтому…
Он замолк, так как я нажал на ручку двери и приоткрыл ее. Я подкрался к двери на цыпочках, пока он разглагольствовал. Убедившись, что вестибюль пуст, я закрыл дверь и вернулся на место.
— Я задал простой вопрос, — запротестовал я, — зачем приставлять «хвост» к Рэкхему?
— Сколько времени, — в свою очередь спросил Вульф, — уходило у нас с тобой на обсуждение такого пустяка, как подделки чеков?
— О, да сколько угодно, от четырех минут до четырех часов.
— Тогда сколько мы тратим сейчас? Кстати, со следующей недели можешь опять выписывать себе чеки. Сколько ты взял из ячейки сейфа в Нью-Джерси?
— Нисколько. Ни единого цента.
— Зря. Деньги были положены туда именно на случай срочной необходимости, если таковая возникнет. Ты расходовал собственные сбережения?
— Только чтобы обзавестись вот этими пустячками, — я обвел комнату рукой. — Но я уже давно вернул их с лихвой. Кстати, я не слишком загружал себя работой, так что мой доход от частного сыска превысил мое жалованье у вас лишь в два с небольшим раза.
— Не верю.
— Я и не рассчитывал, что вы поверите, поэтому возьму аудиторную справку… — Я прервался. — Проклятье! Мои каникулы!
Вульф фыркнул.
— Если мы покончим с Зеком, ты сможешь взять целый месяц. Если же он покончит со мной… — Он задумался. — А так и получится, черт возьми, если мы не приступим к делу. Ты спросил про Рэкхема; да, источником его доходов, который просила установить его супруга, и впрямь оказался Зек. Их познакомил Кэлвин Лидс.
— Лидс? — я приподнял брови.
— Не пори горячку. Лидс продавал Зеку собак для охраны дома; продал двух и провел неделю в доме Зека, натаскивая их. Зек своего не упустил. Рэкхема он использовал в самых безобидных операциях — в организации азартных игр для толстосумов. Потом, когда Рэкхем унаследовал большую часть состояния супруги, дело приняло новый оборот; как раз тогда я и приехал, шесть недель назад. Мне удалось раздобыть нужные сведения. Конечно, приходилось действовать с удвоенной осторожностью, ведь я был для них человеком новым, но, с другой стороны, в том таилось и преимущество. Я готовил список возможных кандидатур для внедрения своей системы, а для нее совершенно идеально подходит лицо в должности, которую как раз занимал Рэкхем, так что вполне естественно, что мне следовало навести о нем тщательные справки. О большем и мечтать не приходилось, ведь у меня, как и ожидалось, возникли определенные сомнения и даже подозрения на его счет, вплоть до того, что показалось не лишенным смысла организовать за ним наблюдение. К счастью, мне не пришлось предлагать для этой цели тебя; твоя кандидатура уже обсуждалась по рекомендации Макса Кристи. Тут, конечно, нужно возблагодарить случай, потому что сам я не рискнул бы назвать твое имя. Я даже планировал пронести операцию без твоего участия, но с тобой мне будет несравненно легче.
— Так что — приступать? Звонить Саулу, Орри и Фреду? Следить за Рэкхемом?
Вульф бросил взгляд на часы. Благодаря этому маскараду он приобрел массу новых привычек. За все годы, что я его знал, у него никогда не было наручных часов, теперь же он так естественно посмотрел на запястье, будто родился в часах. Правда, в прежние времена ремешок ему пришлось бы делать на заказ.
— Я сказал этому человеку, что мы вернемся через час или больше, — произнес Вульф, — но лучше нам не задерживаться. Один повод для подозрения, — и со мной покончено. Для них нет ничего невозможного; они могут даже выяснить, звонили ли мы по телефону. Проклятье, нам еще так много надо обсудить.
— Отошлите его, и мы где-нибудь встретимся.
— Невозможно. Мы нигде не будем в безопасности… за исключением лишь одного места. Есть лишь одна-единственная причина, дающая право любому мужчине провести довольно значительное время в спокойной обстановке и не отчитываться за каждую минуту. Нам нужна женщина. Ты знаешь все их разновидности.
— Не все, — возразил я. — Я очень разборчив. Какая разновидность нам требуется?
— Довольно молодая, привлекательная, внешне кокетливая, беззаветно преданная тебе, умеющая держать язык на привязи и не пустоголовая.
— Господи, знай я, где найти такую, я был бы уже давно женат. Я слагал бы о ней оды и пел…
— Арчи, — рявкнул Вульф, — если при всей твоей любви к удовольствиям ты не в состоянии предъявить мне ни одной такой женщины, то я в тебе жестоко ошибся. Конечно, рискованно довериться кому-то, но любой другой путь для нас еще более рискован.
Я сложил губы трубочкой.
— Рут Брейди?
— Нет. Она — детектив, и ее знают. Совершенно неприемлемо.
— Есть еще одна, которая может на это согласиться в компенсацию за отмененное путешествие в Норвегию. Могу спросить.
— Как ее зовут?
— Вы ее знаете, Лили Роуэн.
Он скорчил гримасу.
— Она богата, невоздержанна, и у нее дурная репутация.
— Чушь. Конечно, денег у нее и впрямь куры не клюют, но она вовсе не невоздержанная, а игривая. И она нам здорово помогла уличить того провинциального убийцу. Помните?.. А больше у меня никого нет. Позвонить ей?
— Да.
— И что сказать?
Он объяснил: я получил ответы на несколько интересовавших меня вопросов, еще раз подтвердил, что лучшей кандидатуры у меня нет, после чего, наконец, подтянул к себе телефонный аппарат и набрал ее номер. Никого. Я попытал счастья в «Черчилле»; туда она не заглядывала. Третьим в списке любимых мест ее времяпрепровождения числился клуб «Фламинго». Здесь мне повезло. В ответ на вопрос, кто ее спрашивает, я попросил передать, что Эскамильо, хотя довольно много воды утекло с тех пор, как она в последний раз назвала меня так.
Через несколько минут послышался ее голос:
— Арчи? Ты ли это?
— Я предпочитаю Эскамильо, — твердо сказал я. — Так надо для конспирации. Ты уже навеселе?
— Приезжай и проверь. Все равно мои провожатые мне уже осточертели. Послушай, я незаметно улизну, мы встретимся перед входом и закатимся в…
— Нет. Я работаю, влип в историю и нуждаюсь в помощи. Ты как раз относишься к той разновидности женщин, которую мы ищем, и я плачу целый доллар в час, если ты справишься с заданием. Предлагаю тебе принять участие в потрясающей новой авантюре. Ты за всю жизнь ни цента не заработала, а это уникальный шанс. В каком ты настроении?
— Я умираю от скуки, но если мы с тобой потанцуем раз шесть, то…
— Только не сегодня, моя козочка. Я же работаю, черт побери! Так ты поможешь?
— Когда?
— Прямо сейчас.
— А это хоть забавно?
— Умеренно. Хвастаться нечем.
— Ты за мной заедешь?
— Нет. Я собираюсь… Слушай внимательно. И не перебивай.
— Я как раз об этом подумала. Даже сказала себе: «Лили, милочка, если он начнет говорить, ты должна внимательно слушать, потому что он такой застенчивый и ранимый…» Ты что-то сказал?
