— А, это мы с ним просто поругались, — объяснила Лола, — и я вышла из себя.
— У меня есть вполне достоверные сведения, миссис Брюстер, что вы сказали — и, как мне сообщили, это ваши точные слова — (он открыл свою записную книжку): — «Пусть эта мерзавка не думает, что все сойдет ей с рук. Если не пристрелю ее сейчас, я так или иначе разделаюсь с ней. Не важно, сколько придется ждать, пусть даже годы, но я с ней все равно рассчитаюсь».
— О, уверена, что ничего подобного никогда не говорила, — рассмеялась Лола.
— А я, миссис Брюстер, уверен, что говорили.
— Люди все так преувеличивают. — На лице у нее появилась очаровательная улыбка. — Тогда я, знаете, была просто ужасно зла, — призналась она воркующим голосом. — А когда злишься на кого-то, можешь сказать все что угодно. Но неужели вы действительно думаете, что я выжидала четырнадцать лет, приехала в Европу, явилась в гости к Марине и подсыпала яд ей в бокал через три минуты после нашей встречи?
Дермот Крэддок действительно так не думал. Это казалось ему крайне невероятным. Он просто сказал:
— Я всего лишь хотел напомнить вам, миссис Брюстер, что в прошлом с вашей стороны были угрозы и что Марина Грегг занервничала и испугалась, увидев в тот день кого-то на лестнице. Естественно предположить, что этим кем-то были вы.
— Но Мариночка была в восторге, увидев меня. Она расцеловала меня и воскликнула, что это просто замечательно, что я пришла. Нет, инспектор, я все же считаю, вы рассуждаете ужасно глупо.
— По-вашему, вы все были как одна большая счастливая семья?
— Во всяком случае, это намного больше похоже на правду, чем все, что вы тут напридумали.
— И у вас нет никаких соображений, которые могли бы пролить хоть какой-то свет? Никаких соображений относительно того, кто хотел бы убить Марину?
— Говорю вам, никому бы и в голову не пришло убивать ее. Она все же ужасно глупая женщина. Вечно носится со своим здоровьем, меняет свои решения, хочет то одно, то другое, то третье, а когда добивается своего, все равно недовольна! Не могу понять, почему она так нравится людям. Джейсон всегда по ней просто сходил с ума! И чего только ему не приходилось терпеть. Но факт остается фактом. Все терпят причуды Марины, разбиваются ради нее в лепешку. А она после всего мило и печально улыбается им и благодарит. И, очевидно, это вселяет в них уверенность, что их старания не напрасны. Даже не знаю, как она это делает. Так что мой вам совет: выкиньте из головы мысль о том, что кто-то хотел убить ее.
— Хотелось бы, — сознался Дермот Крэддок. — Но, к сожалению, выкинуть из головы я не могу, поскольку, как видите, это произошло.
— Что вы хотите сказать этим «произошло»? Никто ведь Марину не убил, правда?
— Не убил, но попытка была.
— Ни капли не верю! Думаю, кто бы он ни был, он хотел убить только ту женщину — ту, которую действительно убили. Думаю, кто-то после ее смерти получит большие деньги.
— У нее не было денег, миссис Брюстер.
— Ну, значит, была какая-то другая причина. Во всяком случае, на вашем месте я бы не беспокоилась за Марину. У Марины всегда все в порядке!
— Все ли? Мне она не кажется такой уж счастливой.
— Ну, это потому, что она все так накручивает. Неудачи в любви. Невозможность иметь детей.
— У нее ведь были приемные дети? — поинтересовался Дермот, отчетливо вспомнив настоятельные нотки в голосе мисс Марпл.
— Кажется, были когда-то. Однако вроде бы из этого ничего хорошего не вышло. Она иногда делает такие необдуманные вещи, а потом жалеет.
— А что стало с ее приемными детьми?
— Не имею представления. Они как бы испарились через какое-то время. Думаю, они ей надоели, как и все остальное.
— Понятно, — произнес Дермот Крэддок.
— Теперь — отель «Дорчестер». Люкс 190.
— Гм, старший инспектор… — Ардвик Фенн посмотрел на визитную карточку, которую ему вручили.
— Крэддок.
— Чем могу быть полезен?
— Надеюсь, вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов?
— Конечно, нет. Это по поводу дела в Мач-Бенгэме? Нет, в Сент-Мэри-Мид?
— Да, верно. Госсингтон-Холл.
— Не могу понять, зачем Джейсону Радду понадобилось покупать это поместье. В Англии полно прекрасных домов в стиле короля Георга и даже королевы Анны. Госсингтон-Холл — типичная усадьба викторианской эпохи. Что в ней может привлекать?
— Ну хотя бы викторианская стабильность.
— Стабильность? Знаете, здесь вы, возможно, попали в точку. Думаю, у Марины к стабильности особое отношение. У нее, бедняжки, этого в жизни никогда не было, и поэтому она всегда так к ней стремится. Может, это место хоть на время удовлетворит ее.
— Вы хорошо знаете ее, мистер Фенн?
Ардвик Фенн пожал плечами.
— Хорошо? Не знаю, можно ли так сказать. Я знаю ее много лет. То есть мы периодически общались.
Крэддок смотрел на него изучающе. Смуглая кожа, крепкое телосложение, проницательные глаза за толстыми стеклами очков, мощная челюсть и тяжелый подбородок. Ардвик Фенн тем временем продолжал:
— Предполагается, как я вычитал из газет, что эту миссис — как ее там звали — отравили по ошибке. Что яд предназначался Марине. Так?
— Да. Так. Яд был в коктейле Марины Грегг. Миссис Бэдкок свой пролила, и Марина отдала ей свой бокал.
— Н-да. Выглядит довольно убедительно. Хотя, честно говоря, ума не приложу, кому понадобилось отравить Марину. Особенно если учесть, что там не было Линетты Браун.
— Линетты Браун? — Крэддок несколько обескураженно посмотрел на него.
Ардвик Фенн улыбнулся.
— Если Марина нарушит контракт, откажется от этой роли, ее получит Линетта. А для Линетты заполучить такую роль значило бы очень многое. Но я отнюдь не думаю, что она могла подослать туда кого-нибудь с ядом. Слишком мелодраматично.
— Да, кажется несколько притянутым за уши, — сухо согласился Дермот.
— О, вы бы удивились, на что способны женщины, когда их обуревает честолюбие, — заметил Ардвик Фенн. — Учтите, что смертельный исход мог и не планироваться. Хотели просто напугать ее. Вывести ее из строя, но не убивать.
Крэддок покачал головой.
— Доза не была пограничной, — заметил он.
— В дозах можно ошибиться. И прилично.
— Вы действительно придерживаетесь такой теории?
— О, нет-нет. Просто предположение. У меня нет никакой теории. Я оказался всего лишь невольным очевидцем.
— Марина Грегг очень удивилась вашему появлению?
— Да, для нее это было полной неожиданностью. — Он с видимым удовольствием рассмеялся. — Она просто не поверила своим глазам, когда увидела, что я поднимаюсь по лестнице. И, должен вам сказать, встретила меня очень мило.
— Вы давно не видели ее?
— Года четыре-пять, наверное.
— А до того был период, когда вы были с ней, насколько я знаю, довольно близкими друзьями?
— Вы намекаете на что-то конкретное, инспектор Крэддок?
Голос его почти не изменился, но в нем появилось нечто новое. Какая-то стальная, угрожающая нота. Дермот понял, что этот человек мог быть очень жестоким противником.
— По-моему, будет лучше, — заявил Ардвик Фенн, — если вы четко скажете, что имеете в виду.
— Вполне готов к этому, мистер Фенн. Мне по долгу службы приходится заниматься выяснением отношений всех, кто был там в тот день, с Мариной Грегг. Насколько мне известно, в свое время ходило много слухов о том, что вы были безумно влюблены в Марину Грегг.
Ардвик Фенн пожал плечами.
— У каждого бывают увлечения, инспектор. К счастью, они проходят.
— Говорят, что вначале она завлекла вас, а потом отвергла, и вы с этим не хотели смириться?
— «Говорят, говорят»! Думаю, вы вычитали все это в «Конфиденшиал».
— Это сообщили мне хорошо информированные и достойные люди.
Ардвик Фенн откинул голову назад, так что стала отчетливо видна бычья крутизна его шеи.
— Да, одно время я питал к ней слабость, — признал он. — Она была, да и осталась, красивой и привлекательной женщиной. Но чтобы я когда-нибудь угрожал ей — это уж, знаете, слишком. Не люблю, когда мне путают карты, инспектор, и большинство людей, перебегающих мне дорогу, обычно жалеют об этом. Но это касается в основном моей деловой жизни.
— Насколько я понимаю, вы все же воспользовались своим влиянием, чтобы снять ее с картины, в которой она тогда участвовала?
Фенн пожал плечами.
— Она не годилась для той роли. Между нею и режиссером возник конфликт. В картину были вложены мои деньги, и я не собирался ими рисковать. Уверяю вас, это было сделано из чисто деловых соображений.
— Но Марина Грегг, возможно, восприняла это иначе?
— Естественно, она восприняла иначе. Ей вечно кажется, что такие дела носят личный характер.
— О на даже, кажется, жаловалась некоторым своим друзьям, что побаивается вас.
