Мисс Сильвер успокоила ее.
— Лично мне Элиот нравится, — продолжила Ирен, — и Филида вдобавок по уши влюбилась. Представляете, они разъехались! Не знаю, что случилось, тетя Грейс не рассказывала. Они только вернулись из свадебного путешествия, и все мы восхищались, какие они счастливые, и вдруг тетя Грейс сообщила, что Элиот ушел и больше не вернется. Бедная Фил превратилась в тень. Вы не представляете, как мы удивились, когда вчера вечером он явился как ни в чем не бывало!
— О, представляю, — отозвалась мисс Сильвер.
Затем она поговорила с Филидой, которая откровенно признала, что заходила в кабинет и разговаривала с дядей, когда остальные отправились спать.
— Элиот хотел, чтобы я умолчала об этом, но, по-моему, это неправильно. То, что дядя сказал за ужином, не имело к этому никакого отношения. Элиот боялся, что полиция так не подумает. Но я хотела поговорить с дядей Джеймсом совсем о другом.
Мисс Сильвер с улыбкой взглянула на нее.
— Вполне естественно, миссис Рэй.
Филида как будто испугалась:
— Но я не объяснила…
— Несомненно, вам хотелось знать, для чего мистер Парадайн пригласил мистера Рэя и почему тот принял приглашение.
Филида покраснела еще ярче. Она не знала, что сказать. Раздумывая, что ответить, она встретила взгляд мисс Сильвер и вдруг почувствовала: нет смысла притворяться и лгать. Филида ощутила облегчение. Обычно люди не раскрывают потаенных чувств незнакомцам, но ей пришла в голову мысль о том, что мисс Сильвер вовсе не посторонняя. Она вошла, села у камина, устроилась здесь как дома — самым естественным образом.
Филида объяснила:
— Я должна была с кем-нибудь поговорить.
— И мистер Парадайн мог разрешить ваши сомнения?
— Думаю, да.
Мисс Сильвер перестала вязать, на мгновение опустив спицы на колени. Она негромко произнесла:
— Очень рада слышать. Нельзя, чтобы недоразумение продолжалось слишком долго.
— Да. Но это было не просто недоразумение.
Мисс Сильвер улыбнулась. Филиде показалось, что они с Элиотом вновь в детской. Им велят не ссориться, поцеловать друг друга и отныне стать друзьями. Она слабо улыбнулась, услышав новый вопрос:
— Вы кого-нибудь видели, когда вышли из кабинета?
Застигнутая врасплох Филида поблагодарила Бога, что может сказать «нет». Она откровенно испугалась.
Быстро последовал второй вопрос:
— Вы что-нибудь слышали, миссис Рэй?
На сей раз Филида побледнела. Она опустила глаза, явно встревоженная, и сказала дрожащим голосом:
— Нет… ничего…
Мисс Сильвер не настаивала. Она не сомневалась, что со временем выяснит, в чем дело.
Появление мужчин дало Филиде возможность спастись бегством. Она перехватила проходившего мимо Дики и усадила его подле мисс Сильвер. Филида подумала, что кузен отлично держится. Дики отлично ладил со старыми девами, которые неизменно отзывались о нем как об «очаровательном юноше». И тут неприятная мысль, словно холодная змея, медленно выползла из потаенных уголков сознания. Филиду охватила дрожь, она вдруг так побледнела, что мисс Парадайн окинула ее тревожным взглядом.
— Сядь, милая, и согрейся. Ты слишком далеко от огня.
Филида нерешительно улыбнулась в ответ, но, вместо того чтобы подойти к подносу с кофе, встала по другую сторону камина, полуобернувшись к остальным, в изящной позе — одна ножка на мраморном бордюре, рука покоится на белом холодном камне.
Элиот приблизился к жене, держа в руках чашку. Он поставил ее на каминную полку и сказал:
— Я хочу с тобой поговорить.
Со щек Филиды сбежала краска. Как будто кто-то вошел в комнату и захлопнул дверь. Это настроение Элиота она помнила и приняла как обнадеживающий знак. Все лучше, чем остаться одной, в темноте, со змеей. Не отводя взгляда от огня, Филида пробормотала:
— Не понимаю как…
Он взял чашку, допил черный кофе одним глотком и вновь поставил.
— А кто нам помешает выйти из комнаты вдвоем?
Филида чуть покраснела.
— Я не могу.
Элиот усмехнулся:
— Боишься скандала?
— Не могу. Завтра… я найду время завтра.
Он негромко и сердито произнес:
— Она весь день гоняет тебя с поручениями. Завтра будет то же самое. Родные уж постараются, чтобы мы ни на минуту не оставались одни.
Филида продолжала смотреть в огонь. Элиот был в слишком дурном настроении, чтобы почувствовать приятное тепло, проникающее в холодное страшное место, где пребывала Филида. Она молчала. Древний инстинкт подсказывал, что не будет хуже, если Элиот подождет.
До нее донесся настоятельный зов Грейс Парадайн:
— Фил, дорогая!
На сей раз Филида подошла, тоже с чашкой в руках, и поставила ее на массивный серебряный поднос.
— Да, тетя Грейс?
Мисс Парадайн поманила к себе девушку и понизила голос:
— Детка, не могла бы ты составить компанию Бренде и не подпускать ее к Ирен? Они обе на грани срыва, и, боюсь, я больше не выдержу.
Невозможно отказать. Невозможно сделать что-нибудь, кроме как спокойно подчиниться. Филида смирилась, что придется провести вечер, полный скрытых намеков, постепенно складывающихся в прямое обвинение. Попытки сменить тему были бесполезны. Шла ли речь о Северном полюсе, о войне на Востоке или о недавнем фильме, Бренда непременно умудрялась приплести Ирен. Филида сочла бы это забавным, если бы ситуация не была столь драматической. Она начала гадать, отчего лишь дамам Амброз дозволено впадать в истерику. Ей ничего так не хотелось, как закатить Бренде пощечину и разрыдаться. Но разумеется, она не могла.
И Филида болтала на самые разные темы, какие только удавалось придумать, а Бренда продолжала говорить об Ирен.
Глава 28
Гостиная Ривер-Хауса была не единственным местом в городе, где обсуждали Ирен. Полковник Босток, уютно расположившийся в обществе дочерей, подбросил полено в огонь и, еще не успев принять прежнюю позу, вспомнил, что хотел кое-что у них спросить. Он обратился к Джанет, румяной, хорошо сложенной молодой женщине с приятным серьезным лицом:
— Помнишь дочерей старого Пеннингтона? Ирен и… как ее… Лидию?
— Конечно. А что?
— Одна из них замужем за пасынком покойного Парадайна, если не ошибаюсь? Амброз, или как его там.
Элис Босток сказала:
— После мистера Парадайна наверняка осталась уйма денег. Интересно, получит Ирен хоть что-нибудь?
— Ирен — это рыжая? — уточнил полковник.
Две дочери ответили одновременно:
— Нет, рыжая — это Лидия.
Полковник Босток откинулся на спинку кресла. Глядя на дочерей, он испытывал полное удовлетворение. Они не были красавицами и не хватали с неба звезд. Просто приличные молодые женщины, которые умели усердно работать и наслаждаться отдыхом в выходные — достаточно миловидные, достаточно смышленые, никаких причуд, никаких излишеств. Отец особенно гордился Джанет. Очень благоразумная девушка. Элис — чуть поизящнее и чуть красивее, не такая правильная… но тоже славная девочка. И Милли — Милли пошла в него, из всех трех она самая проворная. Жаль, что на сей раз она не приехала.
Он рассеянно произнес:
— Ирен… Была с этой Ирен какая-то история.
Элис взглянула на сестру и отвела взгляд. Обе промолчали.
Полковник Босток повторил уже решительнее:
— Что-то такое было связано с Ирен, я ведь помню. Ты с ней училась в школе, Джанет. Что там стряслось?
Дочь ответила:
— Столько лет прошло…
Отец нетерпеливо передернул плечом:
— Да уж. Тебе двадцать пять. Вы, кажется, ровесницы. С ней приключилась какая-то история. Какая? Я желаю знать.
Джанет неохотно произнесла:
— Я имею в виду, что это было так давно… незачем ворошить прошлое.
На лице полковника Бостока отразился живейший интерес.
— Чушь! История либо была, либо нет. Если да — в курсе еще десятки человек. Ты хочешь, чтобы я ходил и расспрашивал? Я спросил вас обеих. Вам не кажется, что так будет лучше? Давайте ближе к делу.
