Раздался взволнованный низкий мужской голос:
— Мне немедленно нужен помощник шерифа Джордж Квинлен. Произошло убийство!
— Минуточку, — ответила Берил и позвала: — Пап, ой, пап! Тут звонят… Говорят, какое-то убийство!
Квинлен, раздвинув тяжелые портьеры, бросился к аппарату. Схватив трубку, он сосредоточенно выслушал торопливое сообщение Бекета, задал пару вопросов и коротко бросил:
— Сейчас буду.
Закончив разговор, Джордж вернулся в гостиную. Лицо его ничего не выражало, но в глазах читалось откровенное облегчение.
— В усадьбе Хигби убили женщину. Надо ехать, Билл Элдон уже там. Все выглядит очень странно. Сэм Бекет нашел ее лежащей на свежевспаханной земле, а вокруг никаких следов. Они хотят, чтобы я сейчас же приехал, прихватил с собой фотографа и известил коронера.
Глаза Лайонса заблестели от возбуждения.
— Я тоже поеду.
— Только не проболтайтесь, что обо всем узнали от меня, — предупредил Квинлен. — Биллу это не понравится.
— Билл нам никогда ничего не сообщает, — заметил Лайонс.
Бертрам Гласкоу довольно потирал руки:
— Вот то, что нам нужно, Джордж. Тело, лежащее на вспаханном поле, — и никаких следов. Похоже, Биллу Элдону тут не разобраться.
— Пусть шериф покажет избирателям, насколько старомодны его методы, а я все преподнесу наилучшим образом, — пообещал Лайонс.
— Извините, парни, но мне надо двигаться, — вмешался Квинлен.
Последнее слово осталось за Фарнхемом:
— Я вполне доверяю умению шерифа раскрывать преступления, но меня раздражает, что он не борется с азартными играми. Спокойной ночи, джентльмены. Нет-нет, Джордж, не провожайте меня. — И он выскользнул из комнаты.
— Да, по меньшей мере, армия нужна, чтобы покончить с азартными играми в графстве, — вспылил Квинлен. — Пусть даже вы прикроете тот покер по маленькой, который идет по квартирам…
— Не обращай внимания, Джордж, — вмешался Гласкоу. — Фарнхем — просто вывеска для нашей избирательной компании.
— Ему никогда не угодишь, — пробурчал Квинлен. — Сами знаем, — поддакнул Гласкоу.
— Мне надо идти, парни, — повторил помощник шерифа. — Извините, но сами знаете — начальство положено слушаться.
Когда за ним захлопнулась входная дверь, Лайонс повернулся к Гласкоу:
— Я вас предупреждал: мы не можем на него полагаться.
— Этот парень все сделает как надо, — успокоил его Гласкоу. — Слушай, Эд, это убийство надо раздуть. И нужно поднапереть на то, что старина Билл ничего не смыслит в отпечатках пальцев, понятия не имеет о парафиновом тесте для огнестрельного оружия и все такое. Мол, шериф во всем, что касается современных методов розыска, полагается на Джорджа. Можно ввернуть между строк, будто Элдон старомоден и становится чудаковат. А уж если он поскользнется…
Лайонс раздраженно прервал собеседника.
— Не мели понапрасну! Я все равно на две головы впереди тебя. И в политике не новичок. Те кандидаты, которых мы поддерживали, успешно избраны. Ладно, пора двигать отсюда. Нужно взять эту историю с убийством под контроль с самого начала.
Гласкоу в задумчивости подождал, пока издатель вышел из комнаты, и тихо произнес дрожащим от переполнявших его чувств голосом:
— Ах ты, чертова старая вонючка! Всегда и поддерживал-то лишь тех, кто имеет все шансы быть избранным.
Тут он услышал прерывистый вздох, обернулся и увидел Берил Квинлен. Девушка с открытым ртом застыла у телефона и смотрела на него широко открытыми изумленными глазами.
После секундного колебания Гласкоу молча прошел мимо нее. Собственно, говорить было нечего.
Маленькая группа людей при свете прожекторов, установленных на тракторе Сэма Бекета, внимательно изучала скорчившуюся на земле фигуру. Все дружно согласились, что никаких следов нет. Фотограф, пристроив треногу на легком прицепе, привезенном на место происшествия тем же Сэмом, сделал множество снимков с разных точек.
— Знаешь, Джим, — обратился шериф к коронеру Джеймсу Логану, — думаю, ты уже можешь забрать ее отсюда. Бедняжка, ей, похоже, лет девятнадцать — двадцать.
— Колотая рана в спину, — деловито заметил Логан. — Ножа в ране нет. У тебя на руках убийство, Билл.
— Угу.
Коронер казался одновременно озадаченным и раздраженным.
— Невозможно убить девушку на свежевспаханном поле с настолько мягкой почвой, как здесь, и не оставить хоть каких-нибудь следов.
— Угу, — подтвердил шериф и, повысив голос, сказал: — Пусть все запомнят, что уехать они должны так же, как и приехали — на тракторе Сэма. Мне не нужны следы на пашне, особенно ваши. Поняли?
Присутствующие промолчали.
Шериф отвел помощника в сторону и спросил:
— Что ты обо всем этом думаешь, Джордж?
— Ну, мне кажется… — Квинлен откашлялся.
— Давай, не тяни, — подбодрил его Элдон.
— Конечно, это убийство, — запинаясь, начал тот, — я как раз подумал… подумал…
— О чем?
— О Сэме Бекете.
— И что же ты подумал?
— Не могло тело попасть туда таким образом, как он объясняет.
Шериф выудил из жилетного кармана кисет, ловко обернул листок рисовой бумаги вокруг левого указательного пальца, аккуратно насыпал табак и затянул зубами завязки кисета.
— Продолжай, Джордж.
— Наверно, по невнимательности, Бекет прошел прямо по следам убийцы. Это единственное объяснение. А потом вы ступали по следам Бекета. Да, так вполне могло случиться. Все имеющиеся следы — это следы убийцы.
Шериф откинул за спину пропотевшее сомбреро и почесал седую шевелюру на затылке.
— Да-а-а, — протянул он. — Может, днем будет лучше видно.
Квинлен пошел прочь. Шериф отвел в сторону Бекета:
— Сэм, увози отсюда всех на своем тракторе. Только не разрешай никому сходить. — А потом добавил вполголоса: — Через часок возвращайся за мной. Только не говори никому, что я остался. Сделай пару ездок, тело забирай сразу.
Бекет коротко кивнул. Билл Элдон зашагал в темноту, огонек его сигареты вспыхивал то здесь, то там, пока не описал дугу к земле и не погас.
Трактор Сэма медленно ехал к воротам по колее, вырытой в мягкой вспаханной земле.
Шериф присел на корточки — так обычно делают ковбои — и внимательно наблюдал, как у ворот взревели автомобили, зажглись фары, и вот уже габаритные огни прочертили в ночи зловещие кроваво-красные полосы, медленно угасавшие во тьме, как угасает след падающего метеорита на ночном небе.
Мир вокруг окутала тишина, нарушаемая лишь тихими ночными звуками. Молчаливое темное поле лежало так, как оно лежало многие месяцы, пока наследники старого Марвина Хигби ссорились между собой.
Где-то позади фыркнула лошадь.
Элдон встал и зашагал прямиком к темному пятну растущих вокруг старого дома деревьев. Он шел медленно, высоко поднимая колени, как это делают опытные охотники, напавшие на след. Зеленая весенняя трава заглушала звук шагов. Из предосторожности шериф не стал пользоваться карманным фонариком.
Через несколько минут, когда перед ним вырос большой мрачный дом, Элдон расстегнул лоснящуюся от времени кобуру с шестизарядным револьвером. Он прокрался в тени деревьев, нашел подходящее место и, выжидая, еще раз присел на корточки.
Вдруг послышалось зловещее уханье совы. Справа, в сухой листве, раздался странный шелест. Шериф чуть склонил голову набок и прислушался. Когда стало ясно, что там спешит куда-то по своим делам маленькая безвредная зверушка, он снова сосредоточил внимание на доме. Около двадцати минут Элдон провел неподвижно, пока звуки, издаваемые всевозможной ночной мелкой живностью, не успокоили его опасений. Только тогда он поднялся и пошел вперед.
Двери огромного дома оказались закрытыми, на окнах — тяжелые ставни. На входной двери была приколочена вывеска: «Вход воспрещен».
Шериф осторожно включил фонарик, внимательно обследовал входную дверь, а затем направился вокруг дома к черному ходу. Тот тоже был заперт.
Внимание Элдона привлекла восточная боковая дверь. На ней висела недавно сорванная паутина.
Шериф повернул ручку. Дверь подалась. Она открылась со скрипом — заржавевшие петли протестовали против непрошенного вторжения. Затхлый пыльный воздух ударил в нос. С помощью фонарика шериф разглядел покрытую пылью и затянутую паутиной маленькую прихожую.
Он пересек ее и вошел в комнату, бывшую когда-то гостиной. Настигнутая лучом света крыса испуганно взвизгнула и бросилась искать убежище.
Старый Марвин Хигби умер больше года назад. С тех пор наследники были настолько заняты грандиозной склокой, что не имели ни времени, ни желания жить в доме или хотя бы присматривать за ним. К настоящему моменту гостиная представляла собой жалкое зрелище. Крысы гнездились в обивке раскладного дивана, а пауки копошились в опутывающей люстру паутине. На полу лежал толстый слой пыли, картины на стенах перекосились.
