Посреди этого индийского великолепия восседал в большом ветхом кресле генерал Грант. Его забинтованная нога покоилась на стуле.
— Подагра, — объяснил он. — Никогда не страдали от подагры, мистер… э-э… Пуаро? Ощущение не из приятных. А все мой отец. Он, а до него мой дед, только и делали, что пили портвейн, а я расплачиваюсь. Выпить хотите? Сделайте одолжение, позвоните в колокольчик. Где там мой оболтус?
Вскоре пожаловал слуга в тюрбане. Генерал Грант назвал его Абдулом и велел принести виски с содовой. Когда приказ был выполнен, он налил гостю столь щедрую порцию, что тот запротестовал.
— К сожалению, не могу составить вам компанию, мистер Пуаро. — Генерал с грустью поглядел на графин. — Мой лекарь говорит, что виски для меня яд. Хотя, что он понимает… Все доктора невежды. Только и умеют, что удовольствие от жизни портить. Так и норовят отнять у человека нормальную еду и посадить его на что-нибудь, вроде кашки да паровой рыбы. Это же додуматься надо: рыба на пару!
В гневе генерал нечаянно пошевелил ногой и тут же взревел от боли, после чего последовал залп ругательств.
Он тут же извинился за несдержанность.
— Я теперь как медведь с болячкой в ухе. Во время приступа мои девчонки обходят меня за милю. Не думайте, что я их осуждаю. Я слышал, вы с одной из них встречались.
— Да, имел удовольствие. А сколько у вас дочерей?
— Четыре, — мрачно ответил генерал, — и ни одного парня. Четыре девицы — тут поневоле задумаешься, особенно в наше время.
— Они наверняка все очаровательны?
— Что есть, то есть. Только вот никак не могу понять, чего им, собственно, надо. В наше время за девицами не уследишь. Дисциплины нет, кругом одна расхлябанность. Что тут поделаешь? Не сажать же их под замок…
— Слышал, что у них здесь много друзей.
— Есть тут старые выдры, которые их недолюбливают, — сказал генерал. — А сами-то? Волчицы в овечьей шкуре. Чуть зазеваешься — пиши пропало. Одна из этих вдовушек чуть меня не стреножила. Завела манеру являться сюда и мурлыкать: «Ах, генерал, вы, должно быть, прожили такую интересную жизнь!» — Генерал подмигнул. — Слишком уж очевидно было, чего ей надо. А в общем-то, мистер Пуаро, жизнь здесь не хуже, чем в других местах, только вот, на мой вкус, чересчур бурная и шумная. Я любил деревню, когда она была деревней, без всяких там автомобилей, джазов и этого проклятого радио. У меня в доме его никогда не будет, и мои девицы это знают. Может человек хоть где-нибудь побыть в покое?
Пуаро незаметно навел разговор на Энтони Хокера.
— Хокер? Не знаю такого. Хотя нет, вспомнил. Мерзкий такой малый, у него еще глаза близко посажены. Никогда не верил людям, которые прячут взгляд.
— Он, кажется, друг вашей дочери Шилы?
— Шилы? Не знал. Они мне ничего не рассказывали. — Густые брови генерала сошлись к переносице, и глаза, ярко-голубые на красном лице, проницательно глянули на Пуаро. — Слушайте, мистер Пуаро, в чем дело? Может, объясните, что вам от меня нужно?
— Это было бы затруднительно, — протянул Пуаро, — поскольку я и сам толком не знаю. Скажу вам только, что ваша дочь Шила, а возможно и ее сестры, завели неподходящие знакомства.
— Угодили в дурную компанию? Этого я и боялся. До меня доходили кое-какие слухи. Но что я могу сделать, мистер Пуаро? — жалобно возопил он. — Что я могу сделать!
Пуаро озабоченно покачал головой.
— А что плохого в этой их компании? — поинтересовался генерал.
— Вы не замечали, генерал, — словно не слыша его вопроса, снова спросил Пуаро, — у кого-нибудь из ваших дочерей резких перепадов настроения, от приподнятого к подавленному, нервозности, капризов?
— Черт возьми, сэр, вам бы лекарства рекламировать. Нет, ничего подобного я не замечал.
— Вам повезло, — без тени улыбки заявил Пуаро.
— Как прикажете это понимать, сэр?
— Речь идет о наркотиках.
— Что?! — прорычал генерал.
— Вашу дочь Шилу пытаются пристрастить к наркотикам, — пояснил Пуаро. — Привыкнуть к кокаину можно очень быстро, достаточно пары недель. А когда зависимость возникает, наркоман пойдет на что угодно, лишь бы заполучить очередную дозу. Сами понимаете, сколько можно заработать на этом.
Пуаро молча выслушал изрыгаемые стариком бессвязные проклятия. На последнем красочном описании того, что он, генерал, сделает с таким-сяким разэтаким сукиным сыном, когда до него доберется, поток иссяк, и Пуаро заметил:
— Для начала надо, как говорит несравненная миссис Битон[10], поймать зайца, чтобы было из чего готовить рагу. Как только наш наркоторговец будет пойман, я с величайшим удовольствием предам его в ваши руки, генерал.
Встав, Пуаро споткнулся о столик с причудливой резьбой и, чтобы удержать равновесие, ухватился за хозяина.
— Тысяча извинений, генерал. Могу я попросить вас об одолжении: о нашем разговоре дочерям ни слова.
— Как так? Я им покажу! Уж я докопаюсь до сути, будьте уверены!
— Вот этого как раз и не произойдет. Ничего, кроме неправды, вы не услышите.
— Но, черт возьми, сэр…
— Уверяю вас, генерал, вам пока не следует подымать этот вопрос. Это необходимо, понимаете? Просто необходимо!
— Ладно, делайте что хотите, — проворчал старый солдат.
Он смирился, но остался при своем мнении.
Эркюль Пуаро направился к выходу, осторожно лавируя между дарами Бенареса.
5
В комнате миссис Ларкин было полно народу.
Сама хозяйка, высокая женщина со светло-рыжими волосами, собранными в пучок на затылке, смешивала коктейли за боковым столиком. Глаза у нее были зеленовато-серые, с большими черными зрачками. Двигалась она легко, с какой-то зловещей грацией. На вид ей было чуть за тридцать. Только внимательно присмотревшись, можно было заметить морщинки в уголках глаз и догадаться, что на самом деле миссис Ларкин лет на десять старше.
Пуаро привела сюда бодрая пожилая дама, подруга леди Кармайкл. Он взял коктейль для себя самого и еще один для девушки, сидевшей на подоконнике. Девушка была миниатюрной блондинкой с подозрительно ангельским румяным личиком. Пуаро не преминул заметить, что взгляд у нее был настороженный и пытливый.
— Ваше здоровье, мадемуазель, — галантно произнес он и передал ей бокал.
Кивнув, девушка отхлебнула коктейль и внезапно спросила:
— Вы знаете мою сестру?
— Вашу сестру? А, так вы одна из сестер Грант?
— Да. Я Пэм Грант.
— А кстати, где ваша сестра?
— Ее пригласили на охоту. Она скоро вернется.
— Я встретил вашу сестру в Лондоне.
— Знаю.
— Она вам рассказывала?
Пэм Грант кивнула и без обиняков спросила:
— Что, Шила влипла в историю?
— Так она вам не все рассказала?
Девушка покачала головой.
— А Тони Хокер там был? — спросила она.
Не успел Пуаро ответить, как открылась дверь и вошли Хокер и Шила Грант в костюмах для верховой езды. На щеке у Шилы были следы грязи.
— Привет, ребята, мы пришли выпить. У Тони во фляжке ничего не осталось.
— Легок на помине… — пробормотал Пуаро.
— Черти принесли! — вдруг выпалила Пэм.
— Вот как? — сощурился Пуаро.
Берил Ларкин поспешила навстречу гостям.
— Вот и вы, Тони. Ну, как охота? До Гелертовой рощи не доскакали?
Хокер, беспомощно оглянувшийся на Шилу, был мгновенно препровожден к дивану у камина.
Шила заметила Пуаро. Поколебавшись, она подошла к нему и резко бросила:
— Так это вы вчера приходили к отцу?
— Он вам сказал?
Шила покачала головой.
— Абдул вас описал, ну… я и догадалась.
— Вы заходили к отцу? — удивилась Пэм.
— Да, — не стал отпираться Пуаро. — У нас есть кое-какие общие знакомые.
— Я вам не верю, — отрезала Пэм.
— Чему не верите? Тому, что у нас могут быть общие знакомые?
— Не валяйте дурака, — вспыхнула девушка. — Вы приходили совсем не поэтому…
Она повернулась к сестре:
— Ну что ты молчишь, Шила?
Ее сестра вздрогнула.
— Это… это не имеет отношения к Тони Хокеру?
— При чем тут Тони Хокер? — удивился Пуаро.
Шила, покраснев, удалилась в противоположный угол.
— Не нравится мне этот Хокер, — с неожиданной злостью сказала Пэм, понизив голос. — В нем есть что-то зловещее… и в ней тоже — в миссис Ларкин. Вы только посмотрите на них.
Пуаро проследил за ее взглядом.
Хокер склонился к хозяйке дома. Казалось, он ее успокаивал. До них донесся обрывок их разговора:
— …не могу я ждать. Сейчас или никогда!
— Les femmes[11], — усмехнулся Пуаро, — всегда хотят все получить сию же минуту, разве не так?
Пэм Грант никак не отозвалась на его слова. Опустив глаза, она нервно закладывала и разглаживала складки на юбке.
— Вы, мадемуазель, совсем не похожи на вашу сестру, — светски промурлыкал Пуаро.
