Время, проведенное здесь, на вилле Фальконе, навсегда останется в моем сердце, как самое драгоценное! – Пальцы Аманды переплелись с его пальцами, и он крепко сжал ее руку.
– Тогда к чему эта спешка? – осведомился старик.
Аманда знала, что вопрос этот более чем риторический: ответ Фальконе и так был известен, но все-таки заступилась за Джека.
– Джек просто слишком порядочный, чтобы обманывать. Это вынужденное притворство претит ему...
Фальконе кивнул.
И улыбнулся...
– Слишком порядочный, чтобы жить за чужой счет в красивом доме подле очаровательной девушки, влюбленной в него? – с беззлобной насмешкой произнес он. – Да многие бы мечтали об этом. Ах, Джино, Джино, с такими принципами многого не добиться! Особенно в полицейской работе.
– Вряд ли мне быть полицейским, – смутившись, парировал молодой человек. – Эта работа не для меня. В этом вы правы...
– Тогда чем же ты намерен заняться, едва освободишься от тяжкой обязанности разыгрывать моего внука?
Джек смутился сильнее, но пальцы Аманды стиснули его руку, и он решился признаться.
– Сеньор Джонсон предлагал обучить меня некоторым особенностям своей работы. Я подумывал согласиться...
– Хочешь стать частным сыщиком?
– Почему бы и нет? Сыск всегда интересовал меня в первую очередь.
– А что скажете вы, сеньорита Уорд, – обратился к Аманде старик, – готовы связать свою жизнь с детективом? Не передумали еще?
– Никогда не передумаю, – уверила его девушка категорически.
А Фальконе допытывался:
– То есть вы уже сообщили родителям, что намерены остаться в Италии и переменить свою жизнь? И даже написали поверенному, дабы он от вашего имени уладил вопросы с вашим финансовым обеспечением здесь, в новой стране?
Аманда вспыхнула: ничего этого она, конечно, не сделала и восприняла сказанное Фальконе упреком.
– К чему эти вопросы? – осведомилась она. – Вам прекрасно известно, что ни первое, ни второе мною не сделано.
– То-то же. – Фальконе поднялся на ноги и хмыкнул в кулак, окинув своих собеседников взглядом. К слову, мисс Харпер за все это время не сказала ни слова, но старик не оставил ее без внимания. – Вот и мисс Харпер у нас как бы в подвешенном состоянии... Да и я сам...
– Что вы хотите этим сказать? – живо откликнулась компаньонка. – Мое положение более чем устраивает меня. Или вы вознамерились уволить меня?
– Как вы, однако, скоры на суждения, – попенял ей Фальконе, покачав головой. – И вовсе я не намерен вас увольнять, юная мисс. Просто подумал, что у вас, наверное, есть семья, те, кто о вас беспокоятся и волнуются... И жених есть, насколько я знаю.
– Был, – поправила его компаньонка. – Помолвка разорвана, как вы понимаете.
– Но мне показалось...
– Вам показалось, сеньор... – Мисс Харпер взволнованно стиснула руки и посмотрела в безмятежную синь горного озера. Оно, это озеро, будто и вовсе не знало ни бурь, ни волнений, не то что мисс Харпер, вспомнившая не к месту недавнюю встречу с бывшим возлюбленным. Для нее она стала слишком большим душевным волнением, чем-то вроде тропического тайфуна: как-то враз вспыхнуло то, что, казалось, угасшим, и теперь жгло даже больше, чем прежде. Но отогнав от себя эти мысли и устыдившись резкости своих слов, мисс Харпер добавила: – У меня есть сестра. Я пишу ей время от времени, но не часто, чтобы не скомпрометировать ее письмами от преступницы.
Теперь пришло время сеньора Фальконе возразить своей собеседнице:
– Вы не преступница, Розалин, и мы все знаем об этом. И я считаю несправедливым, что вы, неся на себе это клеймо, перечеркнули всю свою прежнюю жизнь.
Женщина вскинула взгляд, потемневший, больной, и, не улавливая подтекста, спросила глухо:
– Зачем вы говорите мне это?
– Затем, что вам стоит вернуться и разобраться во всем. – И поспешно добавил в ответ на ужас, мелькнувший в глазах компаньонки: – Или хотя бы повидаться с родными. В конце концов, я уверен, вы и сами хотели бы этого.
– Но я не могу! – воскликнула женщина. – Я не могу даже думать об этом. Как вы сами не понимаете: срок давности преступления еще не истек, Энтони... – она осеклась, – мистер Ридли сам так сказал. Если я окажусь снова в Англии, то меня ждет тюрьма, а возможно, и виселица. Вряд ли там станут разбираться в произошедшем: признают само мое бегство признанием в преступлении. Сеньор, вы хотите избавиться от меня? Я настолько вам опротивела?
– Святая Мадонна, мисс Харпер, я и представить не мог, насколько сильно вы итальянка в душе! – отчего-то развеселился старик. – Какая экспрессия, страсть... Но я, право слово, не такое чудовище, чтобы желать вашей смерти на виселице, поверьте. Наоборот, я желаю вам только добра!
– Тогда закроем эту болезненную для меня тему, прошу. Я никогда не вернусь в Англию! Никогда.
– И все-таки я бы не зарекался. – Фальконе окинул присутствующих еще одним многозначительным взглядом.
Джек, уже догадавшись, что разговор этот начат им неспроста, осведомился:
– Вы что-то хотите сказать, не так ли, сеньор? Что-то важное...
– Да. – И старый граф оправил батистовые манжеты своей белой рубашки, по старой моде прикрывавшие кисти рук. – Я намерен отправиться в Англию, господа. И все вы поедете вместе со мной!
После секундной, но оглушительной тишины, когда даже птицы в саду, казалось, перестали скакать с ветки на ветку, оглашая воздух своим неумолчным концертом, обе девушки воскликнули в унисон:
– Я не поеду. – Аманда Уорд.
– Ни за что! – Розалин Харпер.
И только Джек сглотнул ком, вставший в горле...
Но ничуть не взволнованный подобной реакцией, Фальконе, по-королевски взмахнув старческой рукой, сказал:
– Это даже не обсуждается, сеньориты. Во-первых, я не отправлюсь в такой долгий путь без своей компаньонки... – Выразительный взгляд. – Доктор Сорентино ни за что меня не отпустит без вас, – в сторону Розалин Харпер. – А, во-вторых, вам, моя милая миссис Уорд, не помешает вернуться и разрешить все вопросы с наследством и вашими же родителями на месте, а не в бездушной, довольно утомительной переписке.
– Но...
Фальконе пресек возражение девушки очередным взмахом руки.
– А тебе, Джек, – посмотрел он на парня, – как знать, возможно получится разузнать что-то по делу де Моранвиллей. Инспектор Ридли, насколько я знаю, не оставляет попыток во всем разобраться!
Тут уж мисс Харпер не выдержала
