что, вздрогнем?! – Амфитрион Ферапонтович Редькин с благоговейным почтением поднял небольшой пластиковый стаканчик на две трети заполненный весьма уважаемой им «Пшеничной».
– Будем! – коротко высказался Владлен Дмитриевич Рулеткин, переведя взгляд на третьего собутыльника – музыканта Дудкина.
Юрий Петрович лишь коротко кивнул, только слегка дернулся кадык. Дело было в том, что пока приятели тостовали, он уже выпил без лишних экивоков и теперь ничтоже сумняшеся, закусывал. Бог в лице Амфитриона Ферапонтовича Редькина послал в ту июльскую субботу нашему музыканту докторской колбаски с хлебом, соленых огурчиков и некрупные шпроты, которые Юрий Петрович извлекал из заблаговременно открытой банки прямо рукой.
– Однако, Юра… – в восхищенном тоне Рулеткина проскальзывали нотки неудовольствия.
Рулеткин, в отличие Редькина, неспешно опорожнил стаканчик и тоже степенно закусил, после чего вытер губы салфеткой, возможно, хотел выглядеть интеллигентнее.
– Как это тебе удалось ускользнуть от Пелагеи, а, Митрион, – поинтересовался Дудкин.
– Уметь надо, – отметил довольный зять грозной Коробочки, отправляя в рот соленый огурчик.
– Похоже сегодня полдеревни в лес собрались, – заметил, закуривая сигарету «Прима» Рулеткин.
– Если не вся, Ильич, – улыбнулся Редькин, так иногда шутливо называвший приятеля-собутыльника, который был немного внешне похож на Ленина.
– Да ты об этом говорил, склероз у тебя что ли? – удивленно поглядел на Редькина Дудкин. – Скажи лучше, Амфитрион, ты черникой-то, как отчитываться будешь?
– Это вопрос непростой, – картинно почесал в затылке Редькин. – И я думаю, друзья, – торжественно добавил он. – Прежде, чем на него ответить надо хватить еще по одной, как считаете, а?
Предложение было единогласно поддержано и благополучно претворено в жизнь, под сопровождение тоста за успешный сбор лесных даров.
– Только сегодня много приезжих, – добавил он, рассеянно наслаждаясь окружающим пейзажем.
– Это ты верно заметил, – согласился Владлен Дмитриевич. – Да пожалуй, больше: полдеревни плюс приезжие. Что скажешь, Юра?
* * *
– Слушай, Олег, а где Света? – неожиданно спохватилась Штеменко, оторвав голову от изобилия крупных спелых черничин.
– Да должно быть где-то здесь – сразу же обеспокоился отец. – Ведь несколько минут назад тут вертелась.
– Света, Света! – закричал он.
На призыв никто не откликнулся.
– Говорила же я тебе: ни на шаг не отпускать ребенка, – напустилась на него мать.
– Ну а ты где была? Заснула, что ли? – огрызнулся Олег. – Да не волнуйся, ей же сказано: не отходить от нас. Она девочка послушная.
– А может она специально не отзывается? – заподозрила Аля. – Светка, хватит играть в прятки, отзовись! – закричала она.
Прошло не менее пяти минут, когда обеспокоенные родители, забыв про ягоды и бросившись на поиски дочери, заметили бегущую к ним по кочкам детскую фигуру.
– Вот она, – первым увидел девочку отец.
– Светка! – закричала мать. – Куда ты подевалась?! Вот я тебя сейчас отшлепаю!
– Папа, мама! – голос ребенка звучал испуганно. – Там тетя лежит и не двигается!
– Да ты что?! Где? – сразу посерьезнел Штеменко.
– Пойдемте, я вам покажу, – потянула отца за рукав девочка.
Поспешно подхватив бидоны, молодая пара устремилась за ребенком. Метров через триста они действительно увидели во мху лежащую женщину в желтом плаще.
Подойдя поближе, оба замерли, а Аля выронила бидон. Крупные зрелые черничины бусинками рассыпались по мху.
– Смотри, Олег! – и Аля указала дрожащим пальцем на небольшой грибной нож, торчавший из горла женщины. Всё вокруг было забрызгано кровью.
– Света, не смотри, – развернул девочку к себе отец.
Супруга же продолжала глядеть на женщину застывшим взглядом и через несколько секунд не удержалась от громкого почти истошного вопля.
Буквально через пару минут к ним прибежал не старый еще мужчина с всклоченными волосами, за его спиной спешил к ним другой.
– Милиция! – истошно безо всяких «почти» завопил музыкант Дудкин, глядя на лежащую женщину. – Милиция!
В понедельник 30 июля 1993 года в кабинете начальника лужской милиции полковника Дудынина собрались трое: хозяин кабинета, прокурор Ермолкин и следователь Макушкин.
– Да-а-а… Снова Полянск преподнес нам сюрприз, – неторопливо расхаживая взад-вперед по кабинету, заложив руки за спину, невыразительным тоном произнес полковник. – Женщину ударили ножом в яремную вену, да еще тело обнаружил ребенок. Куда мы катимся?!
– Что показали результаты вскрытия? – нетерпеливо прервал причитания коллеги прокурор.
– Да вот, читайте отчет Тропининой, – пододвинул Ермолкину через стол несколько листов в полиэтиленовой папке Дудынин.
Ермолкин быстро пролистал заключение.
– Ну что, дело ясное, Владислав Анатольевич, – деловито подытожил он. – Орудие убийства – нож, который принято в деревнях называть грибным.
– Это типа перочинного? – подал голос Макушкин.
– Сходите в отдел вещдоков, посмотрите, – сухо предложил ему прокурор. – Итак, Владислав Анатольевич, кто наша убитая?
– Ольга Матвеевна Саврасова, сотрудница Лужского краеведческого музея.
– Саврасова, – задумчиво протянул прокурор. – Кажется, в Полянске несколько лет назад убили некую Саврасову.
– Боюсь, что не помню, Олег Константинович, – наморщил лоб Дудынин.
– Я вам верю, Владислав Анатольевич, – оживлённо отреагировал Ермолкин.
– А сколько лет этой Саврасовой? – вступил в разговор Макушкин. – Я, конечно, имею в виду убитую в эту субботу.
– Сорок три года, – сообщил полковник.
– Я так предполагаю: раз я здесь, то вы поручите мне принять это дело к производству. Я прав, Олег Константинович?
– Безусловно. Начинайте работать. С чего думаете начать?
– Ну конечно, нужна подробная информация о личности убитой. А это не могло быть самоубийством? – пришла в голову следователю новая мысль.
– Вряд ли, – сразу высказался прокурор. – Впрочем, для верности поговорите с Тропининой.
– Что в этом деле уже сложилось, – вздохнул Дудынин, – так это место преступления. Поди разбери, кто мог зайти в этот лес. Да любой!
– Включая волков, – не удержался прокурор.
– Если нет прямого свидетеля, то алиби тут, по-моему, установить невозможно, – проигнорировал шутку прокурора полковник.
– Согласен с вами, Владислав Анатольевич, – поддержал следователь. – А что-нибудь существенное ваши милиционеры нарыли на предварительном этапе?
– Поговорите с Мигуновой, она выезжала. Как я понял, в лесу в тот день народу было полно, суббота, дачники понаехали и ломанули за черникой.
– Конечно, я встречусь с ней. Пожалуй, заеду в Утёсово в конце рабочего дня, а вечером уже буду в Полянске.
– Кого думаете взять с собой? Скворцов, у которого в Полянске родственники, всё еще в отпуске.
– Жаль. А когда выходит?
– Формально в четверг, но у него еще отгулы.
– Нечего отгуливать, – включился Ермолкин. – Произошло серьезное преступление, и он знает Полянск как свои пять пальцев. Надо не отгулы ему давать, а вызвать из отпуска.
– В своем ведомстве я сам разберусь, Олег Константинович, – жестко отшил прокурора Дудынин. – С вами поедет сержант Баринов, а капитан присоединится, когда выйдет из отпуска.
– Ему уже дали капитана? Не знал.
– Весной присвоили, Еремей Галактионович.
– Наверное, не отмечали, если вы не в курсе, – пустил шпильку в адрес следователя
